А затем низкая нота сменилась чем-то иным – пронзительным высоким криком, и краски начали захлестывать зал. Сначала накатила волна фиолетового, затем пурпурного, после черного. Миллион крошечных колокольчиков словно названивали в унисон, и на этот раз было возможно определить источник звука – он шел откуда-то снизу, из подвала.
Хоукмун сделал слабую попытку подняться, а затем упал на плитки пола лицом вниз. Звук понемногу затихал, краски начали бледнеть, звон колокольчиков внезапно оборвался.
И наступила тишина.
Глава вторая
Черные болота
– Кристалл разбит…
Хоукмун помотал головой и заморгал.
– А?
– Кристалл уничтожен. – Д’Аверк стоял на коленях рядом с ним, пытаясь поднять его на ноги.
– Где Иссельда? – спросил Хоукмун. – Что с ней?
– Да то же, что и с тобой. Мы отнесли ее в постель. Кристалл уничтожен.
Хоукмун соскреб с век и ушей кровавую корку.
– Ты имеешь в виду кольца Майгана?
– Д’Аверк, объясни ему всё по порядку, – произнес Боженталь. – Расскажи ему, что машина, которую подарил призрачный народ, сломана.
– Сломана? – Хоукмун рывком поднялся на ноги. – Это и был тот последний звук битого стекла, который я слышал?
– Именно так. – Рядом стоял граф Брасс, опираясь на стол и утирая лицо. – Вибрации разбили все кристаллы.
– Значит… – Хоукмун вопросительно посмотрел на графа Брасса, и тот кивнул.
– Да, мы вернулись в свое измерение.
– Но на нас не напали?
– Кажется, пока нет.
Хоукмун сделал глубокий вдох и медленно двинулся к дверям большого зала. Болезненно морщась, он отодвинул железный засов и дернул двери.
До сих пор стояла ночь. Звезды на небе были те же, но клубящиеся синие облака исчезли, и над землей стояла жуткая тишина, а в воздухе ощущался странный запах. Но фламинго не перекликались, и даже ветер не шелестел камышами.
Хоукмун медленно и задумчиво закрыл двери.
– Где же легионы? – спросил Д’Аверк. – Они вполне могли бы нас караулить, хотя бы один!
Хоукмун нахмурился.
– Надо дождаться утра и тогда уже искать ответы на загадки. Может, они где-то там, хотят застать нас врасплох.
– А вам не кажется, что этот звук был приветом от Темной Империи? – спросил Оладан.
– Никаких сомнений, – отозвался граф Брасс. – И им всё удалось. Они вернули нас в наше измерение. – Он принюхался. – Хотел бы я понять, что это за запах такой.
Д’Аверк пытался разобрать вещи, оказавшиеся под обломками стола.
– Чудо, что мы выжили, – сказал он.
– Да, – согласился Хоукмун. – Похоже, этот звук оказался более губительным для неодушевленных предметов, чем для нас.
– Двое самых старых слуг погибли, – негромко сказал граф Брасс. – Наверное, сердце не выдержало. Их уже хоронят, на тот случай, если утром будет уже не до того. Во внутреннем дворе.
– А что с замком? – спросил Оладан.
Граф Брасс пожал плечами.
– Трудно сказать. Я спускался в подвалы. Кристаллическая машина полностью разбита, некоторые камни в кладке треснули. Однако это старый крепкий замок. Кажется, он не слишком пострадал. Если не считать стекол в окнах, разумеется. Вообще ничего стеклянного не осталось. Но в остальном… – Он пожал плечами так, словно его обожаемый замок ничего для него не значил. – …в остальном мы остались такими же сильными, как и прежде.
– Понадеемся, что это так, – пробурчал Д’Аверк. Он взял Меч Рассвета за ножны, а Красный Амулет – за цепочку. Протянул всё Хоукмуну. – Ты бы лучше надел это, потому что уже скоро это тебе явно понадобится.
Хоукмун надел амулет на шею, пристегнул ножны к перевязи. А потом остановился и поднял завернутый в ткань Рунный посох.
– Кажется, он так и не принес нам удачу, на которую я так надеялся, – произнес он со вздохом.
Рассвет наконец наступил. Он подкрался медленно, серый и холодный, горизонт побелел, словно старый труп, а облака приобрели оттенок кости.
Пятеро героев наблюдали, как восходит солнце. Они стояли перед воротами замка Брасс на холме, держа руки на эфесах мечей, и крепче взялись за них, увидев картину внизу.
Перед ними лежал Камарг, который они оставили, но Камарг, разрушенный войной. Тот запах, который они ощущали с ночи, был запахом пролитой крови и выгоревшей земли. Повсюду, куда хватало глаз, высились обугленные руины. Болота и заливы высушило пламя огненных пушек. Фламинго, лошадей и быков либо уничтожили, либо они сбежали. Сторожевые башни, оберегавшие границы земель, сровняли с землей. Казалось, целый мир превратился в океан серого пепла.
– Ничего не осталось, – едва слышно проговорил граф Брасс. – Всё пропало: мой возлюбленный Камарг, мой народ, мои животные. Ведь я был их избранным лордом-хранителем, и я не выполнил возложенных на меня обязанностей. И теперь мне не осталось ничего, кроме мести. Вот только бы мне добраться до ворот Лондры и увидеть, что город взят. Тогда я умру спокойно. Но не раньше.
Глава третья
Преступление Темной Империи
Пока Хоукмун с Оладаном добрались до границ Камарга, они с головы до ног покрылись золой, набивавшейся в ноздри и раздражающей горло. Их лошади тоже были в этом месиве, и глаза у них покраснели, как и у людей.
Теперь море пепла начало постепенно сменяться островками желтой травы, однако по-прежнему нигде не было никаких легионов Темной Империи.
Рассеянный солнечный свет прорвался сквозь завесу облаков, Хоукмун остановил лошадь и сверился с картой. Он указал прямо на восток.
– Деревня Берлин должна быть там. Давай подъедем осторожно, посмотрим, стоят ли там по-прежнему гранбретанские войска.
Наконец деревня появилась, и стоило Хоукмуну бросить на нее взгляд, как он пустил коня в галоп. Оладан прокричал ему вслед:
– Что случилось, герцог Дориан? В чем дело?
Хоукмун не ответил, потому что, когда они немного приблизились, стало видно, что половина домов лежит в руинах, а улицы завалены мертвыми телами. Однако никаких признаков войск Темной Империи.
Многие дома закоптились в пламени огненных копий, многие жители также пали от них. Время от времени попадались тела гранбретанцев, в доспехах, с масками, обращенными к небесам.
– Здесь были одни только «волки», судя по доспехам, – пробормотал Хоукмун. – Люди Мелиадуса. Кажется, они напали на деревню, но деревенские оказали сопротивление. Смотри, вон валяется солдат, пронзенный серпом, а тот получил лопатой по шее…
– Может, деревня восстала против них, – предположил Оладан, – и «волки» подавили восстание.
