Пиратский капитан попытался плюнуть ему в лицо, затем вскочил на ограждение, пнул Хоукмуна, попытавшегося его перехватить, и прыгнул.
Петля затянулась, рея дрогнула, а тело Шагарова сначала бешено заплясало в удавке, а потом замерло неподвижно. Д’Аверк, совершенно не интересуясь более его судьбой, кинулся к упавшему факелу, но поздно – промасленные доски занялись. Француз принялся затаптывать огонь.
Герцог Кёльнский тем временем поспешил бросить веревку Оладану, и тот, нисколько не пострадавший от этого купания, вскарабкался на палубу.
Команда другого корабля заволновалась, но Хоукмун недоумевал, почему они не отчаливают.
– Прочь! – прокричал он, когда Оладан оказался на палубе. – Капитана уже не спасти, вы можете сгореть!
Но они не отчаливали.
– Пожар начинается, глупцы! – Оладан указал на пламя, словно можно было не заметить, как оно облизывает мачту и другие надпалубные сооружения.
– Грузимся в лодку, – засмеялся Д’Аверк, отступая на корму.
– Но почему они не отходят? – Хоукмун кинул свой факел в разгорающийся огонь и принялся помогать французу с яликом.
Под испуганное фырканье лошадей, почуявших огонь, они спустили его на воду.
– Из-за сокровищ, – пояснил Д’Аверк. – Они думают, что сокровища еще на борту.
Ялик закачался на волнах, они спустились в него и на веслах отошли от своего черного корабля, стремительно превращавшегося в стену огня и маслянистого дыма. На фоне пожара покачивалось тело Шагарова, поворачиваясь то одним боком, то другим, словно спасаясь от адского жара.
Охваченное огнем судно осталось позади. Парус пиратского корабля, на который попали искры, тоже уже дымился, и кто-то из команды спешно спускал его, а остальные с большой неохотой убирали абордажные крючья. Но риск загореться самим был уже слишком велик.
Скоро ялик, подгоняемый легким бризом, отошел так далеко, что путешественники, как ни вглядывались, так и не сумели различить, спасся ли пиратский корабль. Зато впереди уже показалась земля. Берег Крыма и где-то за ним – Украния.
А где-то в Укрании им предстояло отыскать Безумного бога, его последователей и, может быть, Иссельду…
Часть вторая
Пока Дориан Хоукмун с товарищами приближался к скалистым берегам Крыма, армии Темной Империи стягивались к маленькому Камаргу, чтобы по приказу короля-императора Хуона, не жалея жизней, сил и вдохновения, подавить и попросту стереть с лица земли тех выскочек, которые посмели сопротивляться Гранбретани. По Серебряному мосту, протянувшемуся над морем на тридцать миль, маршировали орды Темной Империи: Кабаны и Волки, Стервятники и Псы, Богомолы и Лягушки – в странных доспехах, с оружием из сверкающего металла. А король Хуон в своей Тронной Сфере, свернувшись, словно бессмертный зародыш в околоплодных водах, сгорал от ненависти к Хоукмуну, графу Брассу и ко всем тем, кому не удавалось навязать свою волю. Казалось, его противникам помогает некая сила – может, даже управляет ими, как хотел бы управлять он сам, – и эта мысль была нестерпима для короля-императора.
Многое зависело от тех, кто был неподвластен королю Хуону, от этих немногочисленных свободных душ: Хоукмуна, Оладана, наверное, даже Д’Аверка. От таинственного Воина из гагата-и-золота. От Иссельды, от графа Брасса и горстки других, не поддавшихся власти Темной Империи. Именно на них полагался Рунный посох, рисуя собственный узор судьбы…
Полная история Рунного посоха
Глава первая
Встреча на берегу
Когда они приблизились к голым скалам на берегу, Хоукмун с любопытством взглянул на Д’Аверка, который сдвинул на затылок свой шлем-маску и смотрел на море, чуть заметно улыбаясь. Д’Аверк, кажется, почувствовал взгляд Хоукмуна и повернулся к нему.
– Ты в замешательстве, граф Дориан, – заметил он. – Разве ты не рад хоть немного тому, как осуществляется наш план?
– Рад, – кивнул Хоукмун. – Но я хочу спросить тебя кое о чем, Д’Аверк. Ты оказался с нами случайно и в результате ничего не выигрываешь. Я уверен, что тебе не особенно хотелось воздавать Шагарову по заслугам, и ты уж точно не испытываешь отчаянного желания узнать о судьбе Иссельды. Но при этом ты, насколько я вижу, не пытаешься сбежать.
Д’Аверк заулыбался чуть шире.
– А зачем? Моей жизни ты не угрожаешь. Более того, ты спас меня. В данный момент моя судьба, как мне кажется, связана с твоей теснее, чем с судьбой Темной Империи.
– Но ты ведь предан не мне и не моему делу.
– Как я уже объяснял, мой дорогой герцог, я предан главным образом своим интересам. Должен признаться, я изменил свое мнение насчет безнадежности твоей затеи – тебе сопутствует такая невероятная удача, что я иногда склоняюсь к мысли, что ты можешь победить Темную Империю. Если это возможно, я бы присоединился к тебе, и весьма охотно.
– А вдруг ты просто выжидаешь в надежде, что наши роли снова переменятся и ты отвезешь меня своим хозяевам?
– Отрицая это, я не смогу тебя убедить, – вновь улыбнулся Д’Аверк, – поэтому я промолчу.
Загадочный ответ снова заставил Хоукмуна нахмуриться.
Словно желая сменить тему, Д’Аверк вдруг перегнулся пополам в приступе кашля и, тяжело дыша, опустился на дно лодки.
Оладан, сидевший на носу, прокричал:
– Герцог Дориан! Смотри – на берегу!
Тот пригляделся. На полоске морской гальки под нависшими скальными уступами стоял всадник; неподвижный, он смотрел в их сторону, как будто поджидая с каким-то поручением.
Киль ялика заскреб по гальке, и Хоукмун наконец узнал того, кто дожидался их в тени утеса.
Всадник, закованный в полный пластинчатый доспех, сидел в седле, опустив голову так, словно он был погружен в печальные мысли.
– Ты знал, что я окажусь здесь? – спросил Хоукмун, подойдя к нему.
– Была вероятность, что ты можешь причалить к этому берегу, – ответил Воин из гагата-и-золота. – Поэтому я ждал.
– Ясно. – Хоукмун посмотрел на него, не зная, что сделать или сказать. – Ясно…
Д’Аверк с Оладаном подошли к ним, хрустя галькой.
– Ты знаешь этого господина? – жизнерадостно поинтересовался Д’Аверк.
– Старый знакомый.
– А ты, сэр Гюйам Д’Аверк, – звучно проговорил Воин из гагата-и-золота, – вижу, все еще носишь доспехи Гранбретани.
– Они в моем вкусе, – ответил Д’Аверк. – Но я не расслышал твое имя.
Воин из гагата-и-золота пропустил его вопрос мимо ушей.
– Я должен говорить с ним. – Он поднял руку в тяжелой латной перчатке, указывая на Хоукмуна. – Ты ищешь свою нареченную Иссельду, герцог Дориан, и твоя цель – Безумный бог.
