– Но без Камарга, надеюсь, – добавила Иссельда.
Скачка продолжалась; всадники понемногу приближались, двигаясь наперерез.
Хоукмун мрачно улыбнулся – пусть они думают, что нагоняют их.
– Оладан, готовь лук. Будет возможность поупражняться.
Когда всадники в гротескных масках ухмыляющихся моржей из эбенового дерева и слоновой кости приблизились, Оладан положил стрелу на тетиву и выстрелил. Один всадник повалился на землю, и несколько дротиков было тотчас выпущено в сторону колесницы, но все они упали, не долетев. Еще трое из ордена Моржа погибли от стрел Оладана, прежде чем колесница вырвалась вперед и ягуары унесли свою ношу к подножьям Карпатских гор.
Три дня они преодолевали скалистую местность и наконец пришли к решению, что здесь придется избавиться и от кошек, и от колесницы. Дальше предстояло идти пешком.
Почва становилась все неудобнее для лап ягуаров, а преодолеть горы на большой колеснице было просто невозможно. На попытки отыскать перевал они потратили два дня, так и не добившись успеха. Кроме того, приходилось учитывать, что гранбретанцы уже должны быть где-то неподалеку, а в том, что их преследуют, никто не сомневался: в Хоукмуне наверняка узнали человека, которого король-император Хуон поклялся уничтожить. Кроме того, солдаты Темной Империи мечтали обелить себя в глазах своего правителя и заслужить награду и никогда не бросили бы поиски.
Путники освободили ягуаров от упряжи и начали подниматься в горы, спотыкаясь на крутых склонах.
Когда они взобрались к уступу, который, казалось, огибал гору, обещая сравнительно легкий путь, то услышали громыханье оружия и копыт и увидели, что солдаты-Моржи, преследовавшие их на равнине, подъезжают к скалам внизу.
– Их дротики достанут нас с такого расстояния, – мрачно заметил Д’Аверк. – А укрыться здесь негде.
– У нас все еще имеется одно средство, – улыбнулся Хоукмун и прокричал: – Взять их, киски мои, убить их! Выполняйте, именем амулета!
Ягуары уставились недобрыми глазами на чужаков, которые так обрадовались при виде добычи, что даже не заметили шипастых кошек. Командир приготовился метнуть дротик.
Кошки прыгнули.
Иссельда не оглядывалась, когда воздух звенел от испуганных воплей и кровожадного рычания, которые эхом разносились по тихим горам, пока звери Безумного бога сначала убивали, а затем кормились.
К следующему дню путники перевалили через горы и спустились в зеленую долину, где стоял очень мирный на вид городок под красными крышами.
Д’Аверк оглядел город и протянул Оладану руку.
– Что ж, друг Оладан, давай камешки, если ты не против. Клянусь Рунным посохом, я чувствую себя голым в одной рубахе и штанах! – Он взял драгоценные камни, взвесил их на руке, подмигнул Хоукмуну и направился к городу.
Остальные лежали в траве и глядели, как он, насвистывая, спускается и ступает на мостовую. Затем француз скрылся из вида.
Они прождали четыре часа. Лицо Хоукмуна все больше омрачалось, он с негодованием посмотрел на Оладана, но тот лишь надул губы и развел рукам.
А потом Д’Аверк появился, но пришел не один. Потрясенный Хоукмун увидел, что его сопровождают солдаты Темной Империи. Люди из страшного ордена Волка, подручные самого барона Мелиадуса. Неужели они узнали Д’Аверка и схватили его? Но нет, Д’Аверк, кажется, дружески болтал с ними, пока не распрощался и не пошел вверх по склону, неся на спине большой узел. Хоукмун ничего не понимал: волчьи маски вернулись обратно в селение, оставив Д’Аверка на свободе.
– А Д’Аверк умеет зубы заговаривать, – улыбнулся Оладан. – Должно быть, убедил их, что он просто путник. По-видимому, Темная Империя завоевывает Карпатию мягкой силой.
– Возможно, – неохотно согласился Хоукмун, не вполне убежденный.
Подойдя к ним, Д’Аверк опустил узел на землю и извлек из него несколько рубах и штаны, а также множество съестного: сыры, хлеба, колбасы, холодное мясо и прочее. Он вернул Оладану почти все его драгоценности.
– Купил всё довольно дешево, – сказал он и нахмурился, увидев выражение лица Хоукмуна. – Что еще, герцог Дориан? Недоволен? Да, боюсь, достать для леди Иссельды платье не удалось, но штаны и рубашка прекрасно ей подойдут.
– Солдаты Темной Империи. Ты держался с ними вполне по-дружески.
– Должен признать, я было забеспокоился, – кивнул Д’Аверк, – но им, похоже, запретили бесчинствовать. Они в Карпатии для того, чтобы убедить местных жителей, как прекрасно правление Темной Империи. Похоже, король Карпатии принимает кого-то из гранбретанских шишек. Обычные приемы: золото прежде насилия. Они задали мне несколько вопросов, но ничего не заподозрили. Сказали, воюют в Шекии, почти подчинили страну за исключением пары крупных городов.
– А о нас ты ничего не сказал?
– Нет, конечно.
Немного успокоенный, Хоукмун расслабился.
Д’Аверк поднял и встряхнул ткань, в которую были увязаны покупки.
– Смотрите, четыре плаща с капюшонами. Они прекрасно скрывают лица, в таких здесь ходят монахи. А примерно в дне пути, на юге, есть город побольше, и там продают лошадей. Можем пойти туда завтра и купить. Разве не прекрасная мысль?
Хоукмун медленно кивнул.
– Верно. Лошади нам нужны.
Город назывался Зорванеми, и здесь было полным-полно народу, собравшегося на торги. Прямо за главными воротами располагалась площадь, где продавались самые разные лошади, от породистых скакунов до крестьянских кляч.
Путники поздновато добрались до города – наступил вечер, торговля закончилась – и потому отправились на постоялый двор на краю города, поближе к рыночной площади, чтобы рано утром купить то, что нужно, и сразу уехать. Повсюду им попадались солдаты Темной Империи, однако те не обращали никакого внимания на монахов: здесь хватало посланцев от самых разных монастырей, и люди в рясах никого не интересовали.
Оказавшись в натопленном общем зале постоялого двора, они заказали вина и еды и сверились с купленной картой, обсуждая вполголоса свой дальнейший путь на юг Франции.
Чуть позже дверь таверны рывком распахнулась, впустив холодный ночной воздух. За звуками разговоров и взрывами смеха они услышали, как сиплый мужской голос потребовал вина для себя и товарищей, заявив хозяину, что всем им нужны еще и женщины.
Хоукмун поднял глаза на вошедших и тут же насторожился. Эти солдаты относились к ордену Кабана, к которому когда-то принадлежал и Д’Аверк. Приземистые, в тяжелых доспехах и шлемах-масках, в полумраке таверны они выглядели точь-в-точь как животные, которых они изображали: как будто толпа свиней выучилась болтать и ходить на задних ногах.
Хозяин таверны явно разнервничался и несколько раз откашлялся перед тем, как спросить, какого вина им угодно.
– Покрепче и побольше, – рявкнул командир Кабанов. – И то же самое касается женщин. Где ваши бабы? Надеюсь, они красивее, чем ваши клячи. Пошевеливайся, старик. Мы весь день скупали коней, помогая городу, – теперь очередь города оказать нам любезность.
