Уцелевшие жители прятались, спасаясь в том числе и от переодетой четверки, скакавшей по этому кошмарному миру во весь опор, чтобы никто не успел их заподозрить. Они казались всего лишь мелкой бандой убийц и мародеров среди множества таких же, и ни друзья, ни враги не догадывались об их истинной сущности.
Наступило утро. Утро, подернутое черным дымом, согретое далекими пожарами. Утро, полное засыпанных пеплом полей и истоптанного урожая, сломанных цветов и окровавленных тел. Утро, похожее на рассветы всех прочих земель, оказавшихся под пятой Гранбретани.
По изрытой грязными колеями дороге им навстречу двигалась кавалькада всадников в просторных холщовых плащах, скрывавших не только тела, но и головы в шлемах-масках. Они ехали на сильных черных лошадях, сгорбившись в седлах так, словно скакали уже много дней.
Когда они были уже близко, Д’Аверк пробормотал:
– Это точно люди Темной Империи, и, похоже, они заинтересовались нами.
Командир отряда откинул холщовый капюшон, под которым оказалась огромная кабанья маска, еще больше и богаче украшенная, чем у Д’Аверка. Он натянул поводья крупного черного жеребца, и остальные всадники придержали коней вслед за ним.
– Вы трое молчите, – негромко велел Д’Аверк. – Говорить буду я.
Два отряда сблизились для разговора, и командир Кабанов принялся издавать странное фырканье, сопенье и визг – вот это и есть, подумал Хоукмун, тайный язык ордена.
Затем он с удивлением услышал, как точно такие же звуки полились изо рта Д’Аверка. Разговор какое-то время продолжался, затем француз махнул рукой на дорогу, командир Кабанов кивнул в противоположную сторону. Затем тронул коня, и их отряд промчался мимо, продолжая свой путь.
– Чего ему было надо? – спросил Хоукмун.
– Хотел узнать, не попадался ли нам по дороге скот. Они вроде отряд фуражиров, ищут провизию для лагеря впереди.
– Что за лагерь?
– Большой, он сказал, примерно в четырех милях отсюда. Они готовятся к наступлению на один из оставшихся крупных городов, который пока еще не сдается, – Брадихла. Мне знаком этот город. Там была прекрасная архитектура.
– Значит, мы близко к Остерланду, – заключила Иссельда, – за Остерландом уже Италия, а за Италией – Прованс… дом.
– Именно так, – подтвердил Д’Аверк. – Ты прекрасно разбираешься в географии. Но мы пока не дома, и нам предстоит самая опасная часть пути.
– Как быть с этим лагерем, – поинтересовался Оладан, – обогнем или поедем через него?
– Лагерь очень большой. Лучше всего будет проехать насквозь, может, даже переночевать там и попытаться разузнать что-нибудь о планах Темной Империи. Хотя бы понять, ищут ли нас.
– Мне кажется, это чересчур опасно, – с сомнением проговорил Хоукмун. Голос его из-под шлема звучал приглушенно. – Но если мы попытаемся обогнуть лагерь, это может вызвать подозрения. Поедем насквозь.
– А нам не придется снимать эти маски, Дориан? – спросила Иссельда.
– На этот счет не волнуйтесь, – ответил за него француз. – Настоящие гранбретанцы зачастую даже спят в масках, они ненавидят открывать лицо.
Хоукмун слышал усталость в голосе Иссельды и понимал, что им как можно скорее необходим привал – что ж, придется сделать его в лагере гранбретанцев.
Они ожидали увидеть большой лагерь, но все-таки не настолько. Вдалеке за лагерем поднимались городские стены Брадихлы, шпили и фасады зданий были видны даже отсюда.
– Поразительная красота, – со вздохом произнес Д’Аверк. Он покачал головой. – Какая жалость, что завтра от нее ничего не останется. Глупо сопротивляться такой армии.
– Армия невероятных размеров, – отметил Оладан. – Чтобы взять такой город, она явно не нужна.
– Темная Империя стремится завоевывать как можно быстрее, – пояснил Хоукмун. – Я видел, как армии и побольше этой осаждали совсем маленькие города. Однако лагерь растянут на большое расстояние, и дисциплина в нем будет не особенно строгая. Наверное, нам удастся затеряться.
Тут и там виднелись навесы, палатки, даже шалаши. Костры, на которых готовилась самая разная еда. Загоны для скота. Рабы тянули по грязи огромные военные машины, подгоняемые надсмотрщиками из ордена Муравья. Знамена трепетали на ветру, в землю были воткнуты десятки штандартов разных боевых орденов. Издалека могло показаться, что это какой-то первобытный карнавал: шеренга Волков маршировала по истоптанному полю, толпа Кротов (один из инженерных орденов) сидела у лагерного костра, повсюду сновали Осы, Вороны, Хорьки, Крысы, Лисы, Тигры, Кабаны, Гончие, Барсуки, Козлы, Росомахи, Выдры… Хоукмун заметил даже нескольких Богомолов – элитную гвардию, возглавлял которую сам король-император.
Хоукмун узнал несколько знамен: знамя Адаза Промпа, толстяка, стоявшего во главе ордена Гончей; узорчатый флаг Бренала Фарну, означавший, что он барон Гранбретани и глава ордена Крысы; трепещущий штандарт Шенегара Тротта, графа Сассекского. Хоукмун догадался, что этот город, должно быть, остался последним непобежденным, потому и армия такая огромная, и столько высокопоставленных военачальников собралось здесь. Он узнал и самого Шенегара Тротта, которого подвезли к его палатке: одежда, украшенная драгоценными камнями, светлая маска из серебра, пародирующая человеческое лицо.
Шенегар Тротт производил впечатление мягкотелого туповатого аристократа, развращенного богатством, однако Хоукмун видел, как Шенегар Тротт сражался у брода Визна на Рейне, наблюдал, как он полностью скрылся под водой вместе с лошадью, прошел по речному дну и выбрался на вражеский берег. И это была поразительная черта всех аристократов Темной Империи. Они казались изнеженными, ленивыми, самолюбивыми, но при этом они были такими же сильными, как звери, которых они изображали, и зачастую более храбрыми. Шенегар Тротт был еще и тем человеком, который отсек руку у живого ребенка и откусил кусок, заставив смотреть на все это мать.
– Ладно, – сказал Хоукмун, делая глубокий вдох, – давайте попробуем доехать до другого конца лагеря. Надеюсь, утром сможем ускользнуть.
Они медленно двинулись через лагерь. Время от времени их приветствовал какой-нибудь Кабан, Д’Аверк отвечал. Наконец они оказались на дальнем конце лагеря и спешились. У них были с собой вещмешки солдат, убитых в таверне, и теперь они принялись ставить палатки, не вызывая никаких подозрений, поскольку на вещах не было опознавательных знаков. Д’Аверк смотрел, как работают остальные. Он заранее предупредил, что командиры его ранга никогда не помогают солдатам.
Через лагерь топал отряд из ордена Барсука с телегой запасных топоров, мечей, наконечников стрел и копий и прочих тому подобных мелочей. Еще Барсуки везли с собой точильную машинку.
– Есть для нас работа, братья Кабаны? – прокричали они, притормозив у их маленького бивака.
Хоукмун вынул затупленный меч.
– Вот, поточить бы.
– А я потерял колчан со стрелами и лук, – пожаловался Оладан, заметив связку луков на дне телеги.
