Интересно, что Филипп собирался и сам вступить в Орден тамплиеров – но его не приняли. Он, однако, горячо приветствовал Великого магистра и даже просил его стать крестным отцом одного из королевских детей. Правда, несмотря на такую демонстративную близость, де Моле проявил неуступчивость в одном вопросе. Ему предложили обдумать будущее объединение тамплиеров и госпитальеров на основании того, что их цели очень близки. Такая перспектива не могла не привлекать Филиппа IV, так как давала ему шанс овладеть обоими Орденами. Скорее всего, он рассчитывал сделать новым Великим магистром одного из трех своих сыновей.
Де Моле возражал по многим пунктам. Его возражения документально зафиксированы. Казалось бы, он цеплялся за мелочи, но приближающейся настоящей беды не чувствовал.
12 октября 1307 года, накануне того страшного дня, когда по всей Франции были арестованы тамплиеры – около трех тысяч человек, он присутствовал на похоронах родственницы короля, принцессы Екатерины Де Куртене, супруги Карла де Валуа, внучки императора Византии. Де Моле стоял рядом с королем и в соответствии с обрядом держал в руке кусок шнура, которым был окантован гроб. Невозможно быть ближе к королевской персоне!
Поэтому случившиеся наутро внезапные аресты были восприняты как чудовищное недоразумение, ужасная ошибка. А ведь и в XX веке такая иллюзия возникала у многих жертв незаконных репрессий.
Поводом для массовых арестов стал донос некоего Экьо де Флуарана, на всяческие безобразия, которые якобы творятся в Ордене. Нужно сказать, чт незадолго до этого он был исключен из Ордена. Такие случаи бывали. Из Ордена тамплиеров действительно исключали за некоторые проступки, в том числе за пьянство. (Была, правда, поговорка «Пьет, как тамплиер», но так говорили только от зависти к богатству.) До этого Экьо де Флуаран пытался изложить то же самое королю Арагона Хайме II и предложил ему разобраться с тамплиерами, которых было немало на Пиренейском полуострове. Король Хайме не откликнулся, хотя на всякий случай дал Флуарану денег. Доносчики, как правило, не остаются внакладе.
Упорный Флуаран добрался до Филиппа IV – и тот, вероятно, с восторгом принял его донос. Приказывая арестовать тамплиеров, французский король лицемерно писал, что это «дело горестное, прискорбное, которое воистину подвергает в ужас, о котором страшно слышать, отвратительное преступление, гнусное деяние». И ссылался на «донесения многих людей, достойных доверия». Не было, конечно, этих «многих людей».
Когда тысячи тамплиеров были арестованы, началось следствие. В роли свидетелей выступали исключенные члены Ордена. Некоторые руководствовались обидой. Других запугали или подкупили. Но те и другие согласились дать чудовищные показания. Процесс длился долгих семь лет.
Выяснилось, что у тамплиеров есть тайные обряды, которые они скрывают от всех людей. При посвящении в члены Ордена принимаемый должен был якобы плюнуть на крест или на изображение Христа! Назывались и другие непристойные действия. Некоторые свидетельствовали, что тамплиеры поклоняются Бофамету – это какая-то загадочная голова, некий идол. Мало того – оказалось, что на собраниях тамплиеров якобы бывает сам Сатана. Лжесвидетели описывали его внешность и утверждали, что от него пахнет серой. Средневековые люди очень хорошо знали, как выглядит Дьявол: они видели его изображения на стенах церквей.
Очень скоро под пытками (жестокость которых превзошла все пределы) Жак де Моле дрогнул и подписал все, чего от него требовали. Правда, он все-таки подчеркнул, что при посвящении плюнул не на крест, а на пол.
Казнь Жака де Моле. Гравюра. XIX в.
По уставу судить тамплиеров мог только Папа Римский. Ведь до 1312 года Орден не был упразднен, а Жак де Моле оставался Великим магистром. Климент V начал следствие, но оно шло вяло. Папа предлагал наказать тамплиеров не слишком сурово.
Но Филиппа Красивого это никак не устраивало. Слухи о несметных сокровищах тамплиеров сделали свое дело. Когда де Моле в свое время въехал в Париж, за ним несли сундуки, наполненные сокровищами. Это было грандиозным искушением для французского короля. И Филипп IV тоже плюнул – если не на распятие, то на свою совесть. Ведь всего за год до этого он нашел убежище у тамплиеров во время бунта против его налоговой политики, против порчи монеты. Тамплиеры спасли ему жизнь. А выйдя из укрытия, он сказал: «Вы, наверное, сами бунт и организовали». Он отрешился от всего, что связывало его с тамплиерами.
Он добился, чтобы процесс пошел более интенсивно. Видимо, главным мотивом для французского короля было то, что финансово независимые тамплиеры фактически строили во Франции «государство в государстве». Это решительно не совпадало с очевидным укреплением центральной власти в стране. Не менее 150 тамплиеров во главе с Великим магистром подписали признание. Почему дрогнул Жак де Моле? Кроме чудовищных физических страданий была еще одна причина – надежда на личную встречу с папой. Он надеялся продемонстрировать Клименту V всю нелепость предъявленных обвинений. Но надежда оказалась напрасной.
Некоторые члены Ордена, сначала признавшие свою вину, позже отказались от этих показаний. И тогда начались казни. Это должно было устрашить и тех, кто намеревался заступиться за тамплиеров.
Казнь Жака де Моле состоялась в Париже. На ней присутствовали Филипп IV, Климент V, Ногарэ и многие другие. Все происходило на маленьком островке близ острова Сите (сейчас это центральный район Парижа). Тамплиеры, которых вели на казнь, были искалечены пытками, изуродованы, физически сломлены. Но в последние мгновения жизни они будто поднялись над всем земным. И Жак де Моле произнес свои пророческие проклятья.
Поскольку он сначала признался, а потом отрекся, его, вторично впавшего в ересь, было приказано казнить на медленном огне. Но таким образом его не только покарали – ему дали время высказаться. По легенде, сначала он проклял себя – за слабость. Но сказал, что верит во всепрощение Господне. А потом произнес: «Назначаю тебе, Филипп, тебе, Папа Климент, тебе Гийом де Ногарэ, встречу – не позже чем через год».
И все сбылось. Папа Климент V умер через месяц, скоропостижно и таинственно. Гийом де Ногарэ – через месяц после папы, в возрасте 43 лет, тоже необъяснимо почему. Филипп IV – через семь месяцев, в возрасте 46 лет. Он упал с лошади, получил травму – и уже не выздоровел. Затем правили его сыновья, и все неизменно умирали, не оставляя мужского потомства. А через 20 с небольшим лет началась Столетняя война. Причем связь ее с этими событиями очевидна. Со смертью сыновей Филиппа IV пресеклась линия династии Капетингов, что стало одним из важных поводов к началу военных действий.
Тайна сокровищ тамплиеров осталась загадкой на все времена. Некие бесценные клады то ли не существовали вовсе, то ли до сих пор сокрыты в тайнике, так и не раскрытом Жаком де Моле. И хотя люди нашего времени прекрасно понимают, что тамплиеры поддались вечному искушению богатством, стали ростовщиками и банкирами, их мученический конец оставляет в памяти романтический облик, например, такой, который представил французский писатель Жюль Руа в XX веке.
