Жиль Русселе. Николя Фуке, окруженный аллегорическими фигурами. Дата неизвестна. Национальная библиотека Франции, Париж
У Фуке, конечно же, было много врагов. Среди них – даже родной брат Базиль, недовольный своими доходами – всего 150 тысяч ливров в год. В озлоблении он донес Мазарини на Николя, обвинив брата в присвоении 30 миллионов ливров и назвав имена женщин, на которых были потрачены эти деньги.
Главным из врагов Фуке стал интендант финансов Жан-Батист Кольбер – способный чиновник, хороший финансист, тихий, незаметный человек, который собирал документы, изобличавшие злоупотребления Фуке. Кольбер не раз докладывал об этом и Мазарини, и Анне Австрийской. Но сильные мира сего ценили свой личный капитал, а он был под защитой Фуке. Им казалось, что они пекутся о благе Франции, ведь в их глазах Франция – это они сами. К тому же Фуке пользовался авторитетом у банкиров Европы, его ловкость была оценена во многих странах.
В 1661 г. скончался Мазарини. Наутро после его смерти двор не узнал молодого короля Людовика XIV. Прежде казалось, что его интересует только театр, но тут стало ясно, что в юноше давно накопилось страстное желание править лично. Он не хотел бороться с Мазарини, но уже через несколько лет после его смерти почувствовал себя величайшим королем. Драматург Жан Расин обращался к нему с такими словами: «И я предвижу, что по мере того, как будут созревать мои способности, вы, Ваше Величество, увенчаете себя новыми лаврами. Быть может, став во главе армии, вы позволите нам завершить сравнение между вами и Александром (Македонским) и присоедините славу завоевателя к уже приобретенной вами славе мудрейшего монарха в мире».
Такому Людовику не был нужен всевластный министр. Мазарини вообще советовал королю больше не назначать первого министра. Лучше, чтобы многочисленные чиновники враждовали между собой, такая ситуация только укрепляет позиции короля.
Фуке всего этого не понял. Может быть, ему казалось, что Людовику вскоре наскучит власть и он вернется в театр и светскую жизнь, а сам он, Николя Фуке, станет новым Ришелье или новым Мазарини.
Сначала Людовик несколько раз похвалил Фуке за дипломатические достижения. Тот был очень падок на похвалу, особенно королевскую. Послушав совета монарха, он ушел из парламента, с прокурорской должности, продав ее за миллион 400 тысяч ливров, причем миллион подарил королю. Фуке не сомневался, что покупает его доверие. Его состояние можно условно назвать «слепотой гибнущего высокого чиновника».
Герб Фуке с девизом: «Куда я только не взберусь»
У Фуке были опытные противники, которые знали, что советовать королю. Особенно опасен оказался Кольбер. А Фуке в своей политической слепоте совершал ошибку за ошибкой. Например, он попытался подкупить Луизу де Лавальер, первую официальную фаворитку юного Людовика XIV. Министру и в голову не могло прийти, что она действительно любит короля. А ведь она любила! Причем всю жизнь. И в разлуке с ним угасла потом в монастыре. Так можно ли было предлагать ей 200 тысяч ливров за то, чтобы всегда быть в курсе настроения короля и знать, как ему вовремя польстить!
Фуке добывал информацию, подкупая королевское окружение. Но Луиза рассказала о сделанном ей предложении Людовику XIV. И видимо, в этот момент настороженное отношение короля к министру сменилось ненавистью.
А Фуке был ослеплен титулами, которые получил еще при Мазарини: он был теперь и герцогом, и маркизом. Он выстроил себе недалеко от Парижа богатейшее поместье Во-ле-Виконт. Чтобы возвести его, снесли несколько деревень. Это была резиденция королевского масштаба.
Именно там Фуке невольно подписал себе приговор. 17 августа 1661 г. он устроил пышнейший праздник в честь короля. Это была очередная попытка отвлечь Людовика от управления государством, занять при нем то положение, которое было при дворе сначала у Ришелье, потом у Мазарини.
В садах, где работали 100 фонтанов, среди великолепных статуй были накрыты 80 столов и 30 буфетов. Потребовалось 6000 тарелок и 400 блюд из серебра. Был торжественно выставлен золотой сервиз – такой же, как тот, который королевская фамилия вынужденно переплавила в тяжелые времена. За столами собралось 3000 человек. Подавали истинно королевские блюда. В зеленом театре представили пьесу Мольера «Докучные». Проводилась беспроигрышная лотерея с дорогими призами. Можно было выиграть украшенные драгоценными камнями оружие, шкатулки и табакерки. В конце праздника состоялся роскошный фейерверк, полыхало все небо. Фуке не жалел украденных из казны денег.
Размах празднества в Во-ле-Виконт должен был произвести на короля впечатление… и произвел, но это впечатление было ужасным. Еще находясь там, Людовик XIV сказал матери, что готов арестовать Фуке здесь и сейчас, тем более что честнейший Кольбер уже сообщал о злоупотреблениях. Но умная Анна Австрийская возразила: недостойно великого короля нарушать законы гостеприимства. Праздник завершился благополучно, но королевское решение было принято.
Арест Фуке поручили провести Шарлю де Батцде Кастельмору – офицеру, который выведен в романе Дюма «Три мушкетера» под именем д’Артаньяна. Именно после осуществления этой операции он стал капитаном мушкетеров. Ему зачлось успешное исполнение поручения, которое нисколько не порадовало бы романтичного литературного д’Артаньяна.
Чтобы арестовать, Фуке заманили в город Нант, на сессию штатов Бретани. Поскольку этот регион всегда был склонен к сепаратизму, король объявил, что из уважения к дворянству Бретани прибудет лично. Фуке, который по-прежнему ни о чем не догадывался, убедил местное дворянство в честь этого великого события подарить королю три миллиона ливров. А план ареста был уже готов.
Людовик рассказал, как все произошло, в письме к матери. Он беседовал с Фуке в кабинете, окно которого выходило во двор. Увидев, что мушкетеры готовы произвести арест, король отпустил министра. У того был шанс бежать. Незадолго до этих событий он приобрел остров Бель-Иль у берегов Бретани и начал возводить там крепость. А из здания, где все происходило, подземный ход вел к берегу Луары, где всегда стояло готовое отплыть судно. Но Фуке так ничего и не понял и дал себя арестовать.
Сидя в карете, он написал коменданту Бель-Иля что передает остров королю. Он наверняка надеялся этим заслужить прощение, но Людовик XIV нисколько не умилился и приказал провести над Фуке суд. Он мог этого и не делать: уже были в ходу были lettres de cachet – бумаги, в которые король просто вписывал имя виноватого. Но в этом случае он хотел публичности, чтобы все поняли: при нем никогда больше не будет других властных людей. Недаром самый известный афоризм Людовика XIV: «Государство – это я».
После ареста Фуке его жена Мари-Мадлен, оставив детей у бабушки в Париже, бежала в Лимож и пыталась бороться за мужа, но ничего не добилась. Все братья Николя, включая предателя Базиля, были сняты с должностей и отправлены в ссылку.
