Я дышала и не могла надышаться его запахом. Мелькнула мысль – удивительно! Весь день меня мутило, а теперь дурнота совершенно пропала. Я наслаждаюсь близостью с любимым мужчиной. Наконец, могу это делать. Тело плавилось от ласк, а душа от тихого счастья.
Руки Эйдена гладили мои бедра, стискивали ягодицы. Пальцы снова принялись ласкать промежность и клитор. Промокшие насквозь трусики полетели на пол, и мне захотелось отправить следом остальную одежду.
– Раздень меня. Пожалуйста, – попросила, заливаясь краской.
– Обязательно. Но не сейчас. Ты сама выбрала этот образ распутной девки. Я хочу им сполна насладиться.
Внутрь меня проник палец, начал двигаться. Скользко, влажно. Но мало. Я раздвинула бедра пошире, принялась тереться, стараясь изогнуться так, чтобы коснуться его руки клитором.
– Лежи смирно, я не закончил с наказанием.
К первому пальцу присоединился второй. А затем оба из меня вышли, заставив разочарованно протестовать.
– У меня появилась интересная идея.
Эйден спрыгнул с кровати и снова скрылся в гардеробной, вернувшись с парой галстуков и поясом от махрового халата.
– Подними-ка руки, – попросил он.
Я покорно послушалась и вскоре оказалась надежно привязана с поднятыми за голову руками, разведенными в стороны ногами и подушечкой под поясницей. Глаза мне тоже завязали. Неожиданно все чувства обострились многократно. Губы Эйдена обжигали живот, щетина царапала нежную кожу, язык описывал фигуры и скользнул в пупок. Я всхлипывала и сокращалась, не в силах вытерпеть эту чувственную пытку. Очень хотелось избавиться от пут и впиться пальцами в его волосы.
– Эйден, пожалуйста! – повторяла я раз за разом, не осознавая, чего больше хочу – чтобы прекратил или продолжил?
Он ласкал мои ноги и бедра, стискивал горячей ладонью ступни. Дразнил, приближаясь к трепещущей и истекающей соком промежности, и снова бросал.
– Ты так вкусно пахнешь! – шепнул он, и я снова зарделась.
Наконец его язык коснулся меня. Шторм лизал, посасывал, прикусывал, задевал щетиной. Я металась, дергалась, пыталась отползти, и наоборот раскрывалась для него шире, подмахивая бедрами, когда его язык почти что меня трахал. Язык сменили пальцы. Сразу два. Сделав несколько движений внутри, Эйден резко согнул их, надавливая на особую точку. Я кончила мгновенно и бурно, пульсируя, на его пальцах. Но он не остановился, продолжая меня ласкать, невзирая на протесты.
– Эйден! Умоляю! Дай мне передышку, – выдыхала я.
Он снял повязку с моих глаз и спросил:
– Открой секрет, как тебе удалось незаметно выбраться с территории резиденции?
Пальцы из меня так и не вытащил, продолжая медленно скользить внутри.
– Райден и Мелани вывезли меня в багажнике машины, – ответила прерывисто, все еще дрожа от пережитого оргазма и его действий.
Пальцы вышли наружу и принялись легонько массировать клитор в том же темпе. Другая рука принялась лениво теребить сосок.
– А там-то ты как оказалась? Почему охрана клянется и божится, что ничего такого не заметили, и утверждают, что могут предоставить записи с камер?
– Меня в сумке принесли, – ответила я, ощущая, как внутри вновь зарождается желание.
– В какой еще сумке?
– В спортивной. Большой такой.
Шторм прервался и резко выпрямился, уставившись на меня круглыми от удивления глазами.
– Срань господня! Уволю всех нахрен. Совсем мышей не ловят! – покачал он головой. – и Джагера с твоей подружкой тоже на порог больше не пущу!
– Не надо! – я вдруг подумала о людях, что из-за нашей проказы теперь могут остаться без работы.
Добродушного Хосе, что пил с нами чай на кухне. Чопорного Фредерика, повариху, горничных… Еще сильнее испугалась остаться без поддержки подруги и неожиданно ставшего удивительно близким, несмотря ни на что, громилы.
– Пожалуйста, добрый господин, не увольняйте этих людей, они ни в чем не виноваты, – я подалась к нему ближе, насколько позволяли связанные конечности, сама удивляясь собственной смелости, с которой поддержала игру.
– На что ты готова ради этого? – хитро сощурился Эйден.
– Развяжи и узнаешь.
Он так и сделал. Я тут же оседлала его, затем скинула через голову надоевшие юбку и топик, оставшись без ничего. В промежность мне уперся внушительный член Эйдена, обжигая жаром. Как же он терпел все это время? Приникла к его губам поцелуем. Мне в рот тут же скользнул его язык. Я принялась посасывать его губами. Скользить, словно тренируясь сделать то, что задумала. Наградой стал глухой полустон-полурык, зародившийся где-то у него внутри.
– Сделай это так же… там. Пожалуйста, – выдохнул он, глядя на меня затуманенными от страсти глазами.
Положив руки на мои бедра, стал медленно насаживать меня на себя. Растягивая. Заполняя до донышка. Давая то, что я так давно хотела. Было туго и немного больно, но на уровне больно-приятно. Я застонала, пульсируя на нем, чувствуя так ярко. Выпрямилась, скользя вверх и вниз по стволу. Он зашипел и прикрыл глаза. Видя удовольствие любимого мужчины, в душе я по-женски торжествовала, пока тело радостно откликалось натакие желанные ласки.
– Какая же ты узкая, любимая. Как горячо!
Я даже приостановилась, не веря тому, что услышала. Любимая? Как же приятно!
– Что-то случилось? – Эйден с легкой тревогой посмотрел на меня.
– Нет, все хорошо. Я… Так сильно тебя чувствую, – шепнула в ответ краснея, а на глаза навернулись слезы.
Не смогла признаться, что так меня еще никто не называл.
– Я так рада, что… что мы можем быть с тобой.
– И я рад.
– Подожди. Не перебивай. Я должна сказать, а то потом не решусь, – приложила я пальцы к его губам. – Я с самой той ночи не могла тебя забыть. Чтобы ты знал, я впервые поддалась на подобное безумство. Никогда раньше ничего подобного не делала. Не в моих правилах уезжать с незнакомцами из бара и позволять делать с собой такое. Но я поступила бы снова так же, если бы был шанс все переиграть. Я ни о чем не жалею, Эйден. Только о том, что могла оказаться твоей…
– Тс-с-с! Малыш, если бы не безумная идея Вивиан, мы могли бы и вовсе не встретиться. Я бы не узнал тебя настоящую. Скромницу Лину, которая так мило стесняется и краснеет от простых комплиментов.
Эйден вдруг перевернулся, ловко подмял меня под себя, и долго со вкусом целовал в губы, продолжая медленно двигаться во мне. Умело доводя до изнеможения и экстаза. Я, как и в ночь нашего знакомства, билась и трепетала в его опытных руках, удивляясь собственной ненасытности. Шторм изучал мое тело словно музыкальный инструмент, настраивал и играл извечную мелодию любви.
К утру мы уснули в изнеможении.
