Оливия рванулась вперед, желая вцепиться в тонкую шейку этой стервы и свернуть её к чертовой матери. Но плечо обожгло болью, глаза – ярким светом, а сознание – темнотой.
– Лив! Лив! Лииив! – её трясли за плечо. Девушка дернулась и открыла глаза. – Что ты сделала, безумная?
Взгляд Дерека, уже не ястребиный как раньше, цвет глаз почти сравнялся с обычным карим. Меч пропал. Мужчина спокойно орудовал рукой, которая несколько минут назад казалась парализованной. О том, что ранение все-таки было, напоминала лишь зияющая дыра на рубашке и бледность Дерека.
– Не знаю, – скорее инстинктивно, чем сознательно, она накрыла его руку своей. Было больно, когда трясли. Видимо, подарок от Евы решил всерьез о себе напомнить. Любит эта семейка делать ей подарки, которые хочется вырвать из себя, наплевав на боль. – Ты в порядке? Что произошло? Надолго я отключилась?
– Я не понял. Кажется, это было чудо. Вспыхнул свет, меня в очередной раз накрыло болью. Помню, как боялся укусить тебя и хотел оттолкнуть, но ты дернулась, как будто током ударило, и отключилась. Меч исчез. Прошло минут пять, не больше. Лив, я думал, ты умерла…
Девушка не успела обдумать сказанное, как Дерек развернул её лицом к себе и с жаром поцеловал. Он будто говорил с ней, рассказывал о том, как ему было больно, о том, как боялся её потерять в эти мучительные минуты. Оттолкнуть его? Не было сил. Лив просто ответила, поддаваясь этой странной ласке со все еще явственным привкусом крови. Превозмогая слабость, она подняла руку и коснулась его волос, мягких и влажных от пота. Да, странный у них контакт. Она дрожит от страха и непонимания, он только что вернулся с того света, от него пахнет грязью, кровью, в нем нет силы и властности. Только обнаженная искренность.
– Ты должен сначала поесть, – выдохнула Лив, когда он оторвался от ее губ. Сутки. Сутки он не ел ничего, кроме новой порции боли раз за разом. К этой картошке фри был только соус из крови.
– Кто меня накормит?
– Я.
Невидимые нити взглядов спутались, сплелись и завязались в узел. Тугой, надрывный, но пугабще прочный. Лив пыталась вырваться, но вновь не могла найти в себе силы.
– Хорошо, – горячя сухая ладонь прикоснулась к щеке, амон пугающе нежно провел пальцем по чуть распухшим от поцелуев губам.
Лив вылетела из комнаты, как безумная. Взлохмаченная, дрожащая и обнаженная.
– Быстро, еды! Все, что любит Верховный амон, – приказ, отданный без кристалла, выполнили наудивление быстро.
– У тебя получилось? – лицо Майли сияло, когда она подошла к Оливии с подносом, наполненным яствами.
– Да. – улыбнулась девушка, – получилось. Он слишком слаб, нужно поесть.
Майли поставила поднос маленький журнальный столик у двери и, поймав руку Лив, поцеловала. Со всей возможной страстью.
– Спасибо, – из max девушки текли слезы, оставляя блестящие в свете свечей дорожка на щеках, – спасибо. Теперь мы будем жить. Мы все будем жить.
Оливия словно остекленела. Вперые за все время она осознала, что значил Верховный амон для обитателей этого мира. Впервые осознала, что значил для них каждый его предсмертный крик за закрытыми дверями. Впервые обрадовалась тому, что он жив. Задолжала Еве? Плевать… эти жизни, они того стоили. Ей придется покинуть этот мир – прекрасно. Она же всегда этого хотела. Все сложилось как никогда лучше.
– Лив, что ты делаешь? – растянувшийся на спине накормленный вкуснейшим ужином амон с удивлением смотрел на Хозяйку дома.
– Ты воняешь. Тебя нужно помыть, – хитро улыбнулась девушка, выжимая мягкую губку в тазик, установленный на табуретку рядом с кроватью. – Снимай рубашку.
Дерек послушался, все еще с трудом шевелясь, он избавился от надоедливой разодранной в клочья тряпки. Руки потянулись к брюкам, но девушка едва заметно шлепнула по ним ладонью, остановив.
– Нет, сверху…
Мужчина поднял верх руки в красноречивом жесте. Да, пришло время Верховного амона узнать, что такое подчинение. Судя по лицу, он был счастлив познакомиться с новой для себя ролью. Оливия капнула мятное масло в воду. Мужчина жадно вдохнул его запах, словно впервые в жизни почувствовал.
– Лежи тихо, – Лив села на него верхом и прикоснулась к лицу ароматной, мягкой губкой. Дерек забавно, как большой кот, жмурился от удовольствия, наслаждаясь каждым ее движением. Она, пользуясь случаем, рассматривала его длинющие ресницы, таким позавидовала бы каждая девушка. Вот почему у мужиков всегда так, а? Часто с подругами они обсуждали эту тему и сейчас все как-то особенно ярко всплыло в памяти. Как будто ее мир медленно возвращался к ней.
Закончив с лицом, Лив провела губкой по шее с напряженно бьющейся жилкой. Его пульс зашкаливал. Каждое касание, как пытка, как счастье, как мучение, как высшая форма наслаждения. Дерек из последних сил держал себя в руках, чтобы не дернуть на себя эту слишком осмелевшую Хозяйку и показать ей настоящий огонь. Идея его помыть была слишком рисковой. Лив это знала, но радовалась, как ребенок, его реакции на мятные прикосновения. Вновь тщательно смоченная губка прошлась по груди к четко очерченным кубикам пресса. Девушка медленно обвела каждый, Дерек шумно выдохнул и открыл глаза, рассматривая её с лукавой улыбкой. Он уже был готов, напряжен, как струна. Она чувствовала это, сидя как раз на самом "показательном месте".
Лив хорошо помнила свою главную цель, покрывая его живот поцелуями. Губка небрежно, но метко отброшена в таз. Пальчики на удивление быстро справились с пуговицами на брюках и молнией. Новая дорожка поцелуев, Дерек нервно рыкнул, но Лив не собиралась дарить ему удовольствие так просто.
Когда амон остался совершенно обнаженным, она вновь взяла в руки губку.
– Я сегодня тебя домою… – улыбнулась она и запечатлела легкий поцелуй на головке. Он дернулся, отвечая на дерзкое прикосновение.
– Доберусь до тебя, – прорычал сквозь зубы мужчина, который мог прервать эту игру и занять свое место амона-мучителя, но не стал. Ему было слишком приятно. Поддаваться её рукам, опутывающему тело и разум запаху, прикосновениям. Дерек сейчас был как никогда слаб, и как никогда счастлив, наслаждаясь близостью Лив.
– Непременно, – губка скользнула вниз, по-хозяйски тщательно очищая все, сводя с ума своей бесцеремонность и щекочущей мягкостью. Раз за разом прикосновения, как пытка, мучение, счастье. Дерек дернул бедрами вперед. Головка коснулась губ слишком низко склонившейся к нему Лив вопреки ее желанию. Девушка рассмеялась, продолжая свои действия, чувствуя, что сводит его с ума. Имеет над ним настоящую власть, такую, как никогда прежде. Нет, она не Марисса и Майли, которые будут делать то, что он хочет.
Коварная улыбка Оливии, и острый розовый язычок вновь прикасается к головке, снова и снова. Она дразнит, сводит с ума…чертова Лив! От одной мысли, что она делает это сама, по собственному желанию, внутри Дерека вспыхивало все.
– Лиииив, – попросить пощады у этой искусницы было лучшим решением, но вместо этого он с силой нажал на её застылок, в попытке заставить взять его в рот полностью.
