— У нас замок и земли в Саксонии… — продолжил немец и был прерван Румянцевым, который начал перечислять мои владения.
— Хорошо, что еще писюнами не меряются, — усмехнулся Артем и повел меня в противоположную сторону, чтобы не мешать «знакомству». — Сейчас покажу автомобиль барона. Он, между прочим, заявлен как четырехместный.
Сохранять серьезное выражение лица, рассматривая эту технику, мне удавалось с трудом. Все же первые автомобили в большей степени напоминали обычные коляски, которые используют в качестве тягловой силы лошадей. Сама форма, деревянные конструкции, какие-то резные украшения, легкие колеса и система управления никак не ассоциировались у меня с понятием «автомобиль». Фар не было, зато имелись фонари по бокам от сиденья. Кстати, пассажиры размещались за спиной у водителя, развернувшись к нему на сто восемьдесят градусов.
Понятное дело, что чудо немецкого автопрома не имело крыши и никаких удобств для тех, кто воспользуется этим транспортом.
— Benz Velo серийный автомобиль, — просветил меня Артём. — Господа немцы сообщили, что их выпущено аж шестьдесят две штуки. Думаю, неслучайно все три экипажа прибыли на одинаковых машинах. Наверняка хотели продать в России.
— Это они ещё наши не видели, — согласно кивнул я.
Российскую технику организаторы гонок планировали подогнать на стартовую площадку за сутки. Пока же предусмотрительно не мешали участникам и их командам знакомиться с тем, что доставили в Москву. Самих немцев мы встретили возле автомобиля Форда. Мысленно я согласился, что машинка для этого времени довольно неплохая.
Луи Форд
— Мой экипаж имеет несколько режимов скоростей и карданный привод, — повторил для нас с Артемом француз. — В ночное время освещение дороги ведется посредством двух электрических фонарей, размещенных на передней части кузова.
Если сравнить автомобиль Луи Рено и французский автомобиль фирмы Peugeot, на котором прибыл один из экипажей итальянцев, то это небо и земля. Peugeot был обильно украшен рисунками, не имел руля, управлялся поворотным рычагом. Откидная крыша, как у колясок, наглядно демонстрировала то, что изобретатели самобеглых колясок никак не могут отойти от дизайна используемого сейчас транспорта.
Peugeot (1898 года)
Второй итальянский экипаж выбрал немецкую машину на трех колесах!
— До первой ямы, — «поставил диагноз» Артем.
— По условиям гонок — больше двух колес — проходит, — хмыкнул я, разглядывая этого уродца. — У него что, третье колесо съемное?
— Возможно убирается, когда нужно тянуть конструкцию лошадьми, — предположил Артем. — Зато спицы колес как блестят!
— Ага, до первой ямы, — повторил я слова друга.
А вот по поводу автомобиля австрийцев однозначного мнения у нас не сложилось. Выглядела машинка страшненько и тяжеловато. Никой росписи и вензелечков. Чем-то напоминала машину Форда. Кто его знает, может, ездит неплохо.
— Первый американский экипаж Чарльза Дюреа, — начал расхваливать свою технику американец, как только мы с другом оказались рядом.
Первый американский экипаж Чарльза Дюреа
Джеймс Уильямс приехал без экипажа сопровождения, что не помешало ему быстро сориентироваться на месте и организовать техническое обслуживание своего средства передвижения. Он с чисто американской нахрапистостью попытался продать нам свой автомобиль (после завершения гонок, конечно). Уверял, что система управления чрезвычайно удобная и продуманная.
Я в этом сильно сомневался. Рычаги управления располагались горизонтально. Как эта техника осуществляет повороты, вообще непонятно. Система освещения дороги вообще отсутствовала. В целом, обычная таратайка, в которой случайно разместили под сидушкой двигатель.
— Три года назад в пробеге Чикаго-Эванстон этот агрегат первым пришел на финиш и выиграл пять тысяч долларов, — продолжал нахваливать американец свой товар.
— И не развалился по дороге? — заглянул Артем под брюхо экипажа. — Хлипкая конструкция. Кажется, братья Дюреа велосипеды выпускают?
— Что вы! — возмутился американец. — «Дюреа Мотор Вэгон Компани» сделали уже тринадцать машин!
— Все с тобой понятно, торговый агент, — пробормотал я и поспешил увести Артема.
Очередной сюрприз ждал нас возле гаража команды из Черногории. Это был типичный уродец на основе коляски. Но как оказалось, его рекламировали как первый русский автомобиль!
— По-моему, это машина Яковлева, — сориентировался первым Артем. — Помнишь, на Нижегородской выставке видели его.
Машина Яковлева
— Похоже, Яковлев продал или дал напрокат свой автомобиль, — предположил я и обошел конструкцию по кругу. — Выглядит, несмотря на тонкие колеса, крепенько. Явно прошел испытания на наших дорогах.
Английские экипажи, включая женский, представляли автомобили Уильяма Ланчестера. Машины сильно напоминали французский Peugeot. Разве что отсутствовали лишние украшения. Один из джентльменов соизволил сообщить нам, что все английские автомобили имеют двухцилиндровые моторы фирмы Daimler, выпускаются серийно и имеют большой спрос у знатоков.
Автомобиль Уильяма Ланчестера (Англия)
— Мы к таким знатокам явно не относимся, — усмехнулся Артем.
— И о технике безопасности эти господа явно не слышали, — поддержал я.
— Ты еще спроси, где здесь ремни безопасности, — подколол меня Артем.
— Серьезно, вылететь на повороте из этих сидений проще простого. Здесь даже никаких ограничителей нет.
— У него скорость чуть больше велосипедной, — предположил Артем. — Ну вылетишь, заработаешь синяк и поедешь дальше.
Пока бродили и разглядывали западную технику, выяснили, по какой причине так мало гонщиков приехало в Москву. Оказалось, что во Франции сейчас бум на электромобили. По словам австрийца французские электромобили просто «звери»! Разгоняются до ста километров в час. Единственная проблема, что подзаряжать электромобили не в пример сложнее, чем те, что используют двигатели внутреннего сгорания. На эту тему мы с австрийцем немного поспорили. Я-то был в курсе, что городской транспорт в будущем вполне может использовать электричество, только не батареи, как сейчас. И отметать совсем развитие электромобилей не стоит.
