Время было около семи вечера, а мы продолжали крутится вокруг Новгорода. Докрутились до того, что нас обогнал «Георгий», идущий под номером десять. Парни так уверенно рулили, что я последовал за ними. Артём должен был с каждым отработать маршрут. Так что неудивительно, что ребята не заблудились. Как оказалось, это была уже вторая машина. Меня зафиксировали третьими. Разница по времени между экипажами незначительная, и я несильно переживал, а вот Юрка расстроился. Он уже нацелился победить.
— Какая разница, кто будет первым на финише? Главное, что наша российская команда, — успокаивал я парня.
Еще пару часов я просидел, ожидая прибытия команд. Военные на княжеской машине пробили колесо. Повезло, что случилось это почти сразу на выезде из Бологого. Не знаю, умели они ставить запаску или нет, но предпочли вернуться на полуспущенном колесе обратно и получить квалифицированную помощь. Поменяли им колесо быстро. Так что отставание от первого экипажа у военных составило всего полтора часа. Сразу после княжеской машины подъехал Сашка Румянцев. Поворчал на тему того, что им с Василием пришлось поплутать.
— Ты же на тракторе, зачем тебе вообще дороги? — подначил я парнишку.
На следующее утро снова был ранний подъем. Как оказалось, не все машины прибыли. Из шестнадцати осталось десять. Американец вышел из строя почти сразу, как покинул Клин. Артем дотащил его до Твери. Там этот ушлый торговец умудрился продать свой транспорт за сто рублей кому-то из горожан и навязался в экипаж Артёма в качестве пассажира.
После Твери команда Артёма догнала заглохший автомобиль английских леди и приволокла его в Торжок. Пока тащили транспорт женщин, обогнали двух немцев. Барона и еще кого-то. Те хоть и двигались медленно, но своим ходом. Естественно, вездеход остался ждать немцев в Торжке. За это время англичанкам поменяли спицы в колесах, выточили какой-то поршень, заправили машину, и они продолжили путь, чтобы получить поломку перед Бологим. Там их выручил экипаж другого вездехода. Поломка оказалась не слишком серьезной. За час автомобиль сумели починить, и настырные дамочки отправились дальше. Перед Новгородом их уже подбирал Артём. Притащил в город где-то на рассвете.
— Бодал я такую эвакуацию! — плевался друг. — Вторые сутки почти не сплю! То одних тащишь, то других. Хорошо, что итальянцы почти сразу «сдохли».
До пяти утра вездеходы только-только успели доставить застрявших иностранцев. Но починить, а значит, и успеть на старт три машины не успевали.
Таким образом, на последний этап гонок вышли шесть российских машин, экипаж англичанок, немецкий барон с племянником, Форд и австрийцы. Как я и предполагал, неказистая на вид машина австрийского экипажа оказалась довольно надежной. То, что двигатель четыре раза перегревался, лопнуло несколько спиц колеса, сломалась какая-то ось, не считалось значительными поломками и быстро чинилось техниками. Но команды устали физически и радости от продолжения гонок не испытывали.
Баронский племянник Ланге с завистью поглядывал на наши экипажи. Что ни говори, но отсутствие мало-мальского комфорта в пути создает определенные проблемы. Это у нас багажники с запасами еды и вещей. Плюс закрытые салоны, которым почти не страшны дорожная пыль и дождь.
Честно говоря, я сильно недоумевал, глядя на все эти таратайки в Москве, прикидывая, где здесь разместить вещи. Потом узнал, что участники гонок отправили свой багаж в Петербург поездом. Ожидаемо, что в течение всего пути переодеться им было не во что. Оттого и была мне понятна зависть немцев, рассматривающих наши чистенькие команды.
Ровно в пять утра был дан старт и машины отправились по последнему участку маршрута гонок.
Глава 20
Выдвинулись мы из Новгорода около пяти утра и по предварительным расчетам должны были въехать на Дворцовую площадь в полдень. Погода радовала. Жаль, что дожди шли всю последнюю неделю и это сказалось на качестве дороги. Опыт человека двадцать первого века помог мне развить приличную скорость, обойдя две первые машины. Парням мы заранее довели информацию, что помогать даже «своим» не стоит. Если кто «сядет в лужу», то пусть сам решает свои проблемы или ждет вездеход. Это гонки, а не командная работа. Всех отставших подберут.
Юрка, как ребенок, радовался тому, что мы вырвались вперед.
— Читай указатели, — одернул я его. — Здесь слишком много второстепенных дорог, я могу не заметить нужный поворот и уйти в сторону.
— Николай Иванович, не заблудимся мы. Путь вдоль железной дороги идет, — успокаивал напарник.
Насчет этого пути и у меня имелись большие сомнения. Крестьяне окрестных деревень должны были замостить самые топкие участки дороги, а петербургские чиновники проверить. Но как оно на самом деле, мне предстояло узнать на собственном опыте.
— Ушаки, — громко оповестил Юрка, когда вдалеке показалась очередная деревенька.
Нужно отдать должное здешним работникам, с порученным делом они справились: из веток и тонких стволов деревьев соорудили что-то наподобие гати. Примерно метров двести я двигался по этому искусственному настилу. Даже не представляю, что тут было раньше, если пришлось устраивать такую систему покрытия.
Ближе к Петербургу дорога стала получше и суше. Я даже осмелился двигаться со скоростью выше шестидесяти километров. Трясти нас по колдобинам трясло, но не критично. А потом скорость упала почти до двадцати километров. Движение стало более плотным. Обогнать тихоходные повозки не везде представлялось возможным.
Это же вам не четырехрядное шоссе. Если идут по колее несколько телег впереди, то ничего нельзя сделать, только тащиться следом. Даже когда дорога стала шире, мне это не слишком помогло. Встречных колясок с господами и крестьянских телег тоже хватало. Только обгоню одну телегу, как уже следующая перегораживает свободный проезд. А если еще лошадь шуганётся от звука двигателя машины, вообще трындец. Одна такая пугливая скотина перегородила нам путь где-то в районе Царского села. Минут тридцать потратили, чтобы обойти препятствие.
Повезло, что на въезде в Петербург начали уступать дорогу. Еще и специальные указатели появились, и городовые в парадных мундирах, показывающие, куда двигаться и каким путем.
Движение на Невском проспекте перекрыли полностью. Представляете, выезжаю я на главную улицу столицы и понимаю, что вот это все внимание для меня! Народ по обочинам дороги стоит, радостно кричит, приветствуя! Перед Дворцовой площадью я и сам еле сдерживал ликование. Хотелось высунуться из окна и тоже заорать!
Финиш был обозначен аркой из хвойных веток и цветов. Жаль только, что организаторы позабыли ленточку поперек натянуть. А ведь я говорил Сереге. Наверное, в суматохе он не проследил. Жаль. Могло красиво получиться. Но я пока продолжил движение, чтобы остановиться уже возле членов комиссии и зафиксировать время своего прибытия.
Народ за ограждением продолжал что-то выкрикивать, приветствуя нас с Юркой. Откуда-то летели букеты цветов, кто-то похлопывал меня по спине. Как только глава комиссии поставил подпись на протоколе, техники кинулись к нам поздравлять и обниматься. Сашка Румянцев меня чуть не придушил в порыве чувств.
