С другой стороны, работать на госзаказ нам сейчас нет необходимости. Зато можно разнообразить ассортимент. Барон предложил сухое молоко, а я, в свою очередь, сгущенку. А еще задумался на тему сахарной свеклы. Соваться в эту область я раньше откровенно боялся. Производителей сахара в России всего несколько человек. И это не просто монополия, а настоящая мафия. Любого, кто хотел заниматься сахаром, жестко пресекали. Но если производить сахар для собственных нужд, не продавая его в чистом виде, то получим хорошую выгоду.
— …солод можем продавать как в России, так и в Германии, — тем временем перечислял немец следующие свои пожелания.
На слове «солод» я встрепенулся. Пусть для ржи и ячменя на Кубани не совсем подходящие условия, но тема пива очень даже «в тему». И тут же я огорошил фон Тюрна тем, что можно выпускать пиво в банках для длительного хранения.
Тут барон подвис. Такого авангарда он не знал. Баночное пиво начнут выпускать только в начале двадцатого века. Пока такое в голову никому не приходило только по той причине, что для пива требуется консервант.
Барон же пошел на очередной круг самовосхваления по поводу того, какой он молодец, что решил замутить со мной бизнес. Правда, по поводу пива в банках высказал предположение, что продукт не будет популярным ровно по причине дороговизны. Малообеспеченные слои населения не купят, а те, кто побогаче, также не станут покупать этот плебейский напиток.
— Не скажите, — не согласился я. — Смотря как подать пиво. А если в нашем кинотеатре перед сеансом? Если министр финансов изволить выпить баночного пива, то его примеру многие последуют. А мы министру пиво можем и бесплатно наливать, лишь бы пил.
Такой креатив в очередной раз ввел барона в ступор. Пока он размышлял, теребил свои усы, я продолжил тему баночного пива. Согласился, что для массового производства продукт не подойдет, но небольшие партии можно выпускать для тех, кто путешествует морем, к примеру.
Вопросов и тем мы с бароном подняли много. Строителей с кирпичом и инструментами отправили на тракторе возводить базу, а сами продолжили «бумажные дела». Цех по выпуску жестяных банок можно было устроить за школой. Хорошо, что я уже купил участок, предвидя подобный вариант. Но станки и прочее оборудование для цеха нужно еще изготовить. Этим вопросом я озадачил друзей. Вера Степановна приехала лично. Правда, не только по моему вопросу.
— Казимиров зазнаваться начал, — просветила меня Вера Степановна. — У нас же в Крымской совместные владения. А теперь, когда бензин перестал считаться бросовым продуктов, купец требует пересмотреть некоторые договоренности.
— Будете пересматривать? — задал я вопрос.
— Зачем? Он что, сам сможет наладить процесс? Собственно, почти все, что сейчас имеется в Крымской, требует ремонта и переоснащения.
— Это означает, что снизится выпуск солярки? — сообразил я.
— Это означает, что пора серьезно разворачиваться в Майкопе. Я за этим и приехала. В Майкопе у нас нет совладельца. Никто в будущем не будет диктовать условия.
— А Крымская?
— Постепенно перевезем рабочих, перепрофилируем завод только на выпуск керосина. Небольшие аварии там уже три раза случались. Григорий Романович должен понимать, что новое оборудование для завода — это большие деньги. Посчитаем. Если согласится вложить, то будем оснащать.
Веру Степановичу я озадачил и своими вопросами.
— Вам нужно сразу задуматься об автоматизации доения молочных коров, — предложила она. — Поищи в чертежах. Эту информацию вы с Артемом где-то скачали и даже заламинировали. Думаю, что несколько штук доильных аппаратов изготовить сможем. С тебя только электричество.
— Оно у нас и так планировалось. Если не ветряки, то генераторы на солярке, — заверил я. — Что насчет жести для банок и олова?
— Тоже будет.
— По прессу и станкам чертежи вряд ли найду, — озадачился я.
— Барон инженеров привез. Привлеки их. Главное, помни принцип, что крышки банки должны быть рифленые. Если эти немецкие умники подготовят чертежи, то на заводе станки соберут.
— Вы там вообще молодцы, — похвалил я Веру Степановну.
— А ты не очень. Знаешь, какой у нас кадровый голод? Твоих парней не хватает. Пытаемся учить рабочую молодежь, но это помощники второго звена.
— Понимаю, — покивал я головой. — Только в ближайшие два года выпуска не будет. Вы же сами настояли на том, чтобы я брал мальчишек более младшего возраста. Сейчас средний возраст учеников старшего класса четырнадцать лет.
— Учи, — вздохнула Вера. — Но на следующий год обязательно делай набор. Второй корпус школы успеют достроить?
— Успеют. Только со столовой небольшая заминка может получиться. А еще мне всю эту ораву кормить, — припомнил я, что обучение у нас бесплатное.
— Насчет кормить… — продолжила Вера Степановна.
Оказывается, теперь мы со всеми выпускниками составляем договор о работе на предприятии концерна «Русь». Разорвать десятилетний контракт можно, лишь выплатив неустойку в пятьдесят тысяч. У нас и раньше были договоры с каждым работником. Только такой неустойки мы не требовали. Оказалось, она нужна для того, чтобы не переманивали парней. Безусловно, крупные промышленники могут заплатить такую сумму. Только они задумаются, стоит ли вносить пятьдесят тысяч за мастера, которому нет еще и двадцати лет.
— Мера вынужденная, — пожаловалась Вера. — Двое ушли. Машков и, помнишь, еще рыжий такой Пономарев из мещан, родня его на Гимназической живет, недалеко от аптеки.
Этого ученика я хорошо помнил. И даже не удивился, что он покинул завод, лишь уточнил, где парень работал.
— Пономарев все к химикам рвался. Я его специально притормаживала. Виделся мне в нем не интерес исследователя, а корысть. Поставили его в гальванический цех. Так-то справлялся.
— Жаль-жаль.
— Да как сказать. Сразу ему вряд ли кто предоставит подобные условия для гальваники. Будет мыкаться с кустарщиной. Опишет он новым хозяевам закон Фарадея и что? Ты же понимаешь, что нужно знать, как менять силу и направление тока.
— Мне казалось, что ученики у нас выпускаются с подобным багажом знаний.
— Они знают, вот только применить эти знания в местных реалиях без достойных приборов измерения очень сложно.
— Вера Степановна, у меня к вам просьба проследить по возможности за судьбой Пономарева. Мы с вами предполагаем, что он зря променял наш концерн на сомнительное предложение кого-то из промышленников. Хотелось бы узнать, как его судьба сложилась.
— Чтобы его своим ученикам приводить в пример?
— Обязательно. Как вы заметили, даже договор с прописанными штрафными санкциями не спасет. Найдутся господа иностранцы, которые тоже захотят получить часть секретов.
— Воспитывай своих учеников так, чтобы были преданны. И меньше отвлекайся на посторонние дела, — пожурила меня Вера Степановна. — Перебрось все планы по барону на Василия и Румянцева. Эти справятся и не подведут.
