– Я знал много отличных лучников, среди них и Ракхир Красный Лучник – вот он, наверное, лучший во всей мультивселенной, но человека по имени Оладан среди них не встречал. Он был твоим близким другом?
– Довольно долго он был лучшим моим другом.
– Может быть, я сам носил такое имя, – нахмурился Джери-а-Конел. – У меня, разумеется, было много имен. И это кажется смутно знакомым. Точно так же, как имена Корум и Урлик знакомы тебе.
– Урлик? – Хоукмун ощутил, как кровь отлила от лица. – Что тебе известно об этом имени?
– Так это твое имя. По крайней мере, одно из них. Как и Корум. Хотя Корум не был воплощением человека, значит, его тебе вспомнить несколько труднее.
– Ты таким обыденным тоном говоришь о воплощениях! Неужели ты действительно можешь вспомнить прошлые жизни так же запросто, как я помню приключения прежних лет?
– Некоторые жизни. Но никак не все. Однако это и к лучшему. Неизвестно, вспомню ли я в другом воплощении нынешнее. Должен заметить, что сейчас мое имя не изменилось. – Джери рассмеялся. – Воспоминания приходят и уходят. Как и у тебя. Только это нас и спасает.
– Ты говоришь загадками, друг Джери.
– А ты постоянно это повторяешь. – Джери пожал плечами. – Хотя, вынужден признать, нынешнее приключение несколько отличается от остальных. В данный момент я оказался в странном положении, когда меня против воли протащило по нескольким измерениям. Разрушения там масштабные, наверняка они вызваны экспериментами какого-то чокнутого мага. Ну и, разумеется, не стоит забывать, что Повелители Хаоса неизменно проявляют интерес к подобным оказиям. Легко могу себе представить, что они сыграли в этом деле свою роль.
– Повелители Хаоса? Это еще кто?
– А, вот о них тебе обязательно стоит узнать, если ты еще не в курсе. Некоторые считают, что они обитают в конце времен и их попытки манипулировать мультивселенной, перекраивая ее на свой лад, проистекают из того, что их мир умирает. Но это весьма односторонняя теория. Другие предполагают, что Повелителей Хаоса и вовсе не существует, но они время от времени появляются, будучи плодом человеческого воображения.
– Там сам, случаем, не маг, мастер Джери? – спросила Катинка ван Бек, оборачиваясь к ним.
– Вряд ли.
– По меньшей мере, философ, – сказала она.
– Моя философия родилась из опыта, только и всего.
Казалось, Джери устал от этого разговора и отказывался углубляться в эту тему.
– Мой единственный опыт того рода, на который ты намекаешь, – сказал Хоукмун, – связан с Рунным посохом. Может ли Рунный посох иметь отношение к тому, что происходит в Булгарских горах?
– Рунный посох? Вполне вероятно.
Снег засыпал огромный город Пешт. Выстроенный из белого, покрытого резными узорами камня, город пережил осаду Темной Империи и теперь выглядел примерно так же, как и до гранбретанского завоевания. Снег искрился на всех улицах, и в свете полной луны, под которой путники прибыли в город, Пешт как будто охватило белое пламя.
Они подъехали к городским воротам после полуночи и не без труда разбудили стражника, который все-таки впустил их, изрядно поворчав и выспросив, какие дела привели их в город. Они двинулись по широким пустынным улицам, высматривая дворец князя Карла. Князь Карл когда-то ухаживал за Катинкой ван Бек и предлагал ей стать его женой. Три года они были любовниками, как призналась Хоукмуну воительница, однако замуж за него она так и не вышла. Потом он счастливо женился на принцессе из Загредии. С Катинкой ван Бек они остались друзьями. Катинка останавливалась у него после бегства из Укрании. Наверное, он удивится, снова увидев ее.
Князь Карл Пештский удивился. Он вышел в нарядный большой зал, одетый в парчовый наряд и с мутными со сна глазами. Но он был рад видеть Катинку ван Бек.
– Катинка! Я думал, ты решила зимовать в Камарге!
– Я собиралась. – Она подошла к пожилому рослому князю, обняла, быстро расцеловала в щеки по воинской традиции, отчего казалось, что она не приветствует бывшего любовника, а представляет солдата к награде. – Но герцог Дориан уговорил меня составить ему компанию в путешествии по Булгарским горам.
– Дориан? Герцог Кёльнский? Я много слышал о тебе, молодой человек. Для меня честь принимать тебя. – Князь Карл улыбнулся и пожал Хоукмуну руку. – А еще с вами…
– Наш спутник, – сказал Хоукмун. – Имя у него довольно странное. Джери-а-Конел.
Джери сдернул с головы шляпу, отвесив изысканный поклон.
– Какая честь познакомиться с князем Пешта, – сказал он.
Князь Карл засмеялся.
– Я счастлив приветствовать всех друзей великого героя битвы за Лондру. Это просто чудо какое-то. Вы ведь погостите?
– Боюсь, только до утра, – сказал Хоукмун. – У нас в Булгарских горах срочное дело.
– Да что же влечет вас туда? Кажется, даже легендарных горных великанов уже нет в живых.
– Ты ничего не рассказала князю? – изумился Хоукмун, оборачиваясь к Катинке ван Бек. – О тех разбойниках. Я думал…
– Я не хотела его волновать, – пояснила она.
– Но ведь его город совсем близко к Булгарским горам и ему первому угрожает опасность! – воскликнул Хоукмун.
– Опасность? Что за опасность? Враг из-за гор? – Выражение лица князя Карла переменилось.
– Просто бандиты, – сказала Катинка ван Бек, бросая на Хоукмуна жесткий, недобрый взгляд. – Городу такого размера, как Пешт, ничто не угрожает. Таким хорошо защищенным землям нечего опасаться.
– Но… – Хоукмун прикусил язык. Наверное, у Катинки ван Бек имелась веская причина не рассказывать князю Пешта всё, что ей известно. Но что же это за причина? Неужели она подозревает, что князь Карл заодно с ее врагами? Если так, она должна была заранее предупредить. Кроме того, сомнительно, что этот достойный пожилой человек стал бы марать себя союзничеством с подобной швалью. Князь храбро и благородно сражался с Темной Империей, за что попал в плен, хотя и не подвергнулся там обычным унижениям, какие Темная Империя приберегала для всех пленных аристократов.
– Вы наверняка устали после долгого переезда, – тактично заметил князь Карл. Он уже успел отдать приказ слугам, чтобы приготовили комнаты для гостей. – Вам, должно быть, не терпится лечь в постель. Очень эгоистично с моей стороны задерживать вас, просто я так рад видеть тебя, Катинка, и этого героя. – Он улыбнулся и положил руку на плечо Хоукмуна. – Но за завтраком мы все-таки поговорим? До вашего отъезда?
– С величайшим удовольствием, сир, – ответствовал Хоукмун.
Когда Хоукмун уже лежал на широкой кровати посреди прекрасно убранной, освещенной камином комнаты, наблюдая за игрой теней на богатых гобеленах, украшавших стены, он успел на минуту мрачно задуматься, почему Катинка ван Бек ничего не сказала князю, но в следующий миг провалился в глубокий, лишенный сновидений сон.
