Хоукмун… Хоукмун… Хоукмун…
– Хоукмун!
Это был уже не его крик. Он раздался откуда-то сверху, из тумана. Хоукмун заставил тело вынырнуть на поверхность. Выдул воду из легких. Задыхаясь, принялся хватать ртом леденящий воздух.
– Хоукмун!
На поверхности океана темнел какой-то силуэт. Раздавался размеренный плеск.
– Я здесь! – отозвался Хоукмун.
К нему медленно направлялась маленькая лодка, весла поднимались и опускались. В лодке сидел кто-то невысокий. Он был завернут в толстый морской плащ, почти всё его лицо скрывала широкополая шляпа, с которой стекала вода, зато улыбающийся рот узнавался безошибочно, как узнавался и спутник этого человека, сидевший на носу лодки и с тревогой глядевший на Хоукмуна зелеными глазами. Очень мокрый и маленький спутник: черно-белая кошка. Она разок взмахнула крыльями, чтобы стряхнуть с них капли влаги. И мяукнула.
Хоукмун вцепился в деревянный борт лодки, а Джери-а-Конел аккуратно сложил весла, прежде чем осторожно втащить герцога Кёльнского в лодку.
– Таким, как я, важно доверять интуиции, – заявил Джери-а-Конел, протягивая Хоукмуну флягу с чем-то крепким. – Ты знаешь, где мы, Дориан Хоукмун?
Не в силах вымолвить ни слова из-за воды, которой было еще полно в легких и животе, Хоукмун упал на дно лодки, его сотрясали дрожь и рвота, а Джери-а-Конел, весьма своеобразный спутник Героев, снова принялся грести.
– Я сначала подумал, что это река, потом – озеро, – рассказывал Джери, – потом я решил, что это, должно быть, море. И ты проглотил изрядную его часть. Что скажешь?
Хоукмун выплюнул за борт остатки воды. Как ни странно, ему хотелось засмеяться.
– Море, – подтвердил он. – Как ты здесь оказался, да еще и в лодке?
– По наитию. – Джери как будто только что впервые заметил маленькую черно-белую кошку и страшно удивился. – Ага! Значит, я Джери-а-Конел, да?
– А ты сомневался?
– Кажется, когда я взялся за весло, меня звали по-другому. Потом наполз туман. – Джери пожал плечами. – Неважно. Мне это хорошо знакомо. Вопрос, с чего ты, Хоукмун, решил искупаться в этом море?
– Я упал с моста, – просто объяснил Хоукмун, не желая в данный момент вдаваться в подробности. Он не удосужился спросить Джери-а-Конела, к какой стране они сейчас ближе, Франции или Гранбретани, поскольку до него только что дошло, что он вовсе не должен помнить имени Джери и уж тем более признавать в нем близкого знакомого. – Мы с тобой встречались в Булгарских горах, да? И еще с Катинкой ван Бек?
– Кажется, что-то такое припоминаю. Ты некоторое время был Илианой Гаратормской, потом снова стал Хоукмуном. Как же быстро в последнее время ты меняешь имена! Этак ты совсем собьешь меня с толку, герцог Дориан!
– Говоришь, имена меняются. Ты знал меня и в других обличиях?
– Разумеется. И так часто, что разговор об этом мне уже порядком приелся. – Джери-а-Конел широко улыбнулся.
– Расскажи мне о моих именах.
Джери нахмурился.
– У меня на такие вещи скверная память. Иногда мне кажется, что я могу вспомнить большие эпизоды из жизни в прошлых (или будущих?) воплощениях. А иногда, вот как сейчас, например, разум отказывается сосредотачиваться на чем-нибудь, кроме насущной проблемы.
– Как же это неудобно, – посетовал Хоукмун. Он поглядел вверх, как будто надеясь рассмотреть мост, но там был только туман. Он молил, чтобы Иссельда оставалась сейчас в безопасности, чтобы она продолжала свой путь в Лондру.
– А мне-то как неудобно, герцог Дориан. Знаешь, я в данный момент гадаю, есть ли у меня вообще здесь какое-либо дело. – Джери-а-Конел с силой навалился на весла.
– Как насчет «Слияния Миллиона Сфер»? Твоя обманчивая память хранит что-нибудь, связанное с этой фразой?
Джери-а-Конел насупил брови.
– Что-то такое было. Довольно важный случай, только мне надо подумать. Расскажи подробнее.
– Но мне больше нечего тебе рассказать. Я надеялся…
– Если я что-нибудь вспомню, то сразу тебе сообщу.
Кошка снова мяукнула, и Джери заозирался по сторонам.
– Ага! Какая-то земля. Будем надеяться, что нас встретят там по-дружески.
– Значит, ты понятия не имеешь, где мы?
– Ни малейшего, герцог Дориан. – Днище лодки заскребло по морской гальке. – Будем считать, что где-то на одном из пятнадцати планов бытия.
Глава четвертая
Совет мудрецов
Они прошли пять миль по меловым холмам, но так и не заметили признаков какого-либо жилья. Хоукмун рассказал Джери-а-Конелу всё, что с ним приключилось, всё, что сбило его с толку Он почти ничего не помнил о событиях в Гараторме. Джери помнил больше: он толковал о Повелителях Хаоса, о лимбе и непрекращающейся борьбе между богами. Однако все их разговоры, как это часто бывает, приводили лишь к еще большему недоумению, и в конце концов они решили, что больше не станут строить никаких предположений.
– Только одно я знаю, и знаю наверняка, – заявил Джери-а-Конел, – тебе нет нужды переживать за судьбу Иссельды. Я вынужден признать, что я по природе оптимист – как бы события ни убеждали меня в обратном, – и я знаю, что в этом приключении нам предстоит многое приобрести или же потерять всё. Существо, с которым ты повстречался на мосту, должно быть, обладает огромной силой, если вышвырнуло тебя из твоего собственного мира, и, разумеется, совершенно ясно, что оно желает тебе зла, однако я никак не могу определить, кто это был и когда он появится снова. Сдается мне, что это как-то связано с твоим намерением попасть в Танелорн.
– Ага. – Хоукмун огляделся по сторонам. Они стояли на вершине одного из многочисленных невысоких холмов. Небо прояснялось, туман уже рассеялся, повисла жутковатая тишина, да и пейзаж выглядел странно – кажется, здесь не было ничего, кроме травы: ни птиц, ни иных признаков дикой жизни, которая могла бы процветать в отсутствие людей. – Однако в данный момент наши шансы попасть в Танелорн весьма невелики, Джери-а-Конел.
Джери протянул руку, чтобы погладить черно-белую кошку, которая терпеливо сидела у него на плече, пока они шагали вглубь континента.
– Вынужден согласиться, – сказал он. – И все-таки мне кажется, что наш приход в эту молчаливую местность далеко не случаен. Нам суждено обзавестись не только врагами, но и друзьями.
– Иногда я сомневаюсь, нужны ли нам такие друзья, о каких ты говоришь, – с горечью заметил Хоукмун, вспомнив Орланда Фанка и Рунный посох. – Враги или друзья – мы все равно для них только пешки.
– Ну, – с улыбкой протянул Джери-а-Конел, – может, все-таки не пешки. Ты мог бы оценить себя и повыше, вот лично я считаю, что я по меньшей мере конь!
– Я вообще против того, чтобы меня ставили на доску, – твердо заявил Хоукмун.
