– Здесь, – бормотал он. – Мы здесь, чародей.
И наконец они достигли конца коридора и увидели небольшую арку, а за аркой – ярко освещенную комнату.
– Несомненно, это комната Агака, – сказал Ашнар Рысь.
Они вошли в восьмигранное помещение.
Глава пятая
Агак и Гагак
Каждая из восьми наклоненных внутрь граней комнаты имела свой цвет с белесым оттенком, и каждый цвет менялся в унисон с остальными. Время от времени грани становились почти прозрачными, и можно было рассмотреть развалины города внизу и второе здание, по-прежнему соединенное с первым системой трубок и проводов.
Комната была полна звуков: вздохи, шепот, журчанье. Все они доносились из огромного бассейна, установленного в центре.
Все неохотно вошли в комнату. Неохотно заглянули в бассейн и увидели там субстанцию, которая вполне могла бы быть материей самой жизни, потому что она находилась в непрерывном движении, постоянно меняя формы: лица, тела, конечности самых разных людей и зверей; строения, своим многообразием вторившие архитектурным стилям города; целые ландшафты в миниатюре; незнакомые небеса, солнца и планеты; существа невероятной красоты и такого же исключительного уродства; картины сражений, семей, мирно сидящих в своих домах, сбора урожая и пышных церемоний; корабли, и привычные, и внеземные, некоторые даже плывущие по небу, или сквозь темное пространство, или под водой, сделанные из неизвестных материалов, из диковинной древесины, удивительных металлов.
Завороженный, Хоукмун смотрел и смотрел, пока из бассейна не загромыхал голос, источник которого они наконец-то обнаружили.
– ЧТО? ЧТО? КТО ВОШЕЛ?
Хоукмун увидел в бассейне лицо Элрика. Он увидел там же лица Корума и Эрикёзе. Узнав свое собственное лицо, он отвернулся.
– КТО ВОШЕЛ? АХ! КАКАЯ СЛАБОСТЬ!
Первым нашелся с ответом Элрик:
– Мы из тех, кого вы хотели уничтожить. Мы из тех, кем вы питались.
– АХ! АГАК! АГАК! МНЕ ПЛОХО! ГДЕ ЖЕ ТЫ?
Хоукмун недоуменно переглянулся с Корумом и Эрикёзе. Никто не понял такого ответа.
Разнообразные силуэты поднимались из жидкости, рассыпались, падали обратно в бассейн.
Хоукмун увидел там Иссельду и еще одну женщину, напомнившую ему Иссельду, хотя внешне она была непохожа. Он вскрикнул, рванувшись вперед. Его сдержал Эрикёзе. Фигуры женщин распались, на их месте появились вертящиеся башни какого-то чужого города.
– Я СЛАБЕЮ… МНЕ НЕОБХОДИМО ВОСПОЛНИТЬ ЭНЕРГИЮ… НАДО НАЧИНАТЬ СЕЙЧАС, АГАК… КАК ДОЛГО ПРИШЛОСЬ НАМ ДОБИРАТЬСЯ ДО ЭТОГО МЕСТА. КАЗАЛОСЬ, Я СМОГУ ОТДОХНУТЬ. НО ТУТ СВИРЕПСТВУЕТ БОЛЕЗНЬ. ОНА ЗАХВАТЫВАЕТ МОЕ ТЕЛО, АГАК. ПРОСНИСЬ, АГАК. ПРОСНИСЬ!
Хоукмун усилием воли сдержал дрожь, поднимавшуюся в теле.
Элрик напряженно всматривался в бассейн, и на его бледном лице отражалось понимание.
– Это какой-то слуга Агака, который защищает эту комнату? – предположил Хоун Змеевед.
– Агак проснется? – Брут обвел взглядом восьмигранное помещение. – И он придет?
– Агак! – Ашнар Рысь вызывающе вскинул голову с косицами. – Трус!
– Агак! – выкрикнул Джон ап-Рисс, выхватывая меч.
– Агак! – проорал Эмшон из Аризо.
Остальные повторили их крик. Все, кроме четверых героев.
Хоукмун начал догадываться, что означают сказанные раньше слова. И что-то зародилось в глубине его разума, иное понимание, понимание того, как надо уничтожить этих чародеев. Его губы произнесли: «Нет», но он не смог озвучить слово. Он снова взглянул на лица трех остальных воплощений Вечного Воителя. Он понимал, что остальные тоже испуганы.
– Мы – Четверо-в-Одном. – Голос Эрикёзе дрожал.
– Нет, – произнес Элрик. Он попытался убрать черный меч в ножны, но клинок, кажется, просто отказывался в них входить. В красных глазах альбиноса читались паника и ужас.
Хоукмун немного отступил назад, негодуя на образы, которые теперь заполнили его разум, возмущаясь порыву, который поработил его волю.
– АГАК! БЫСТРЕЕ!
Жидкость в бассейне вскипела.
Хоукмун услышал слова Эрикёзе:
– Если мы не прикончим эту тварь, они вдвоем пожрут наши миры. Ничего не останется.
Хоукмуну было плевать.
Элрик, стоявший ближе других к бассейну, обхватил руками свою белесую голову и покачнулся, едва не упав. Хоукмун кинулся к нему, услышав стон альбиноса, услышав за спиной тревожный возглас Корума, вторивший его собственному, ощутив отчаянное, искреннее чувство единения со своими тремя копиями.
– Значит, надо это сделать, – сказал Корум.
Элрик тяжело дышал.
– Я не стану, – произнес он. – Я сам по себе.
– И я! – Хоукмун протянул руку, но Элрик ее не заметил.
– Для нас это единственный выход, – продолжал Корум, – для того единого существа, каким мы станем. Неужели вы не понимаете? Мы единственные в этом мире обладаем средством уничтожить чародеев, причем единственным способом, каким их можно уничтожить!
Хоукмун встретился взглядом с Элриком; встретился взглядом с Корумом, встретился взглядом с Эрикёзе. И Хоукмун всё понял, но личность, какой был Хоукмун, содрогнулась от этого понимания.
– Мы Четверо-в-Одном. – Голос Эрикёзе звучал твердо. – Наша объединенная сила гораздо больше суммы всех наших сил. Мы обязаны действовать вместе, братья. Мы должны победить здесь, прежде чем появится надежда победить Агака.
– Нет… – проговорил Элрик, озвучивая чувства Хоукмуна.
Но теперь Хоукмуном двигало нечто большее, чем он сам. Он встал на угол бассейна и замер, глядя, как остальные занимают позиции на оставшихся углах.
– АГАК! – произнес голос. – АГАК! – И бурление в бассейне еще усилилось.
Хоукмун был не в силах говорить. Он видел, что лица трех остальных воплощений Воителя окаменели, как и его собственное. Он лишь смутно сознавал присутствие других воинов, пришедших с ними сюда. Те отодвинулись от бассейна, охраняя вход, высматривая возможных противников, защищая Четверых, однако глаза их полнились ужасом.
Хоукмун увидел, как взметнулся огромный черный меч, но он больше не ощущал перед ним страха, когда поднял собственный меч ему навстречу. Все четыре меча соприкоснулись, их кончики встретились ровно над серединой бассейна.
И в тот миг, когда клинки соединились, Хоукмун охнул, ощутив, как душу наполняет сила. Он услышал крик Элрика и понял, что альбинос переживает сходные чувства. Хоукмун возненавидел эту силу. Она поработила его. Ему хотелось бежать от нее, даже сейчас.
– Я понял. – Это был голос Корума, но говорившие губы принадлежали Хоукмуну. – Это единственный способ.
