Вторым «Д» в ранней стратегии оккупации была демократизация. Американское руководство решило: конституция Мэйдзи требует пересмотра, чтобы гарантировать гражданские свободы в Японии. Макартур собрал комитет из пары десятков американцев — военных, юристов, профессоров, журналистов и бизнесменов — с заданием подготовить проект новой конституции. Беспрецедентная задача — переделать основной закон поверженного противника — породила документ, который шокировал японское руководство. Первая статья проекта конституции лишала императора верховного владычества, превратив монарха в безвластный «символ государства и единства народа», чьи обязанности были ограничены церемониалом. Девятая статья, знаменитый пункт о мире, запрещала использовать военные действия, угрозы или применение силы в качестве способа разрешения международных споров. Никакое другое государство в современной истории не отказывалось от права вести войну. Другие статьи укрепляли гражданские права, предусматривая всеобщее избирательное право для взрослых, свободу собраний и прессы.
Третьим «Д» была децентрализация власти и экономического влияния. Она включала дробление дзайбацу (финансово-промышленных конгломератов, работавших вместе с военными на расширение империи), организацию профсоюзов, проведение земельной реформы. Во время войны дзайбацу контролировали три четверти всей промышленной и коммерческой деятельности в Японии. Гигантские компании вроде «Мицубиси» или «Мицуи» ШОС ликвидировал (позже они были воссозданы в новых формах). Возникновение мощного профсоюзного движения Макартур считал важным шагом к созданию крепкого среднего класса — опоры реформ ШОС. Новые законы о труде устанавливали размер минимальной заработной платы, максимально допустимую продолжительность рабочего дня, предусматривали оплачиваемые отпуска, регулировали обучение и технику безопасности на производстве. К 1948 году 6,7 миллиона человек, то есть почти половина рабочей силы страны, состояли в более чем 33 000 профсоюзов. До половины населения Японии все еще составляли сельские жители, и их жизнь глубоко изменила земельная реформа. Крестьяне-арендаторы обрабатывали более двух третей земли, отдавая землевладельцу около половины урожая. ШОС конфисковал поля заочных арендодателей и продал их бывшим арендаторам по низким ценам. Арендодателям, жившим на своей земле, оставили только участок, который они могли обрабатывать сами, и еще два гектара под сдачу. К 1950 году 3 миллиона бедных крестьян-арендаторов получили собственные участки, и это помогло уничтожить доминирование богатых землевладельцев в сельских структурах власти.
Несмотря на открытые обещания свободы слова и печати, цензура в оккупированной Японии имела обширные полномочия. Более 6000 сотрудников Отдела гражданской цензуры ШОС контролировали как газеты, журналы, радиопередачи, так и другие СМИ. В списки запретных тем входили: любая критика ШОС, США или их союзников; упоминания о преступлениях союзных войск; сообщения об атомных бомбах; обсуждения черного рынка, голода, отношений между союзными солдатами и японскими женщинами. СМИ не должны были касаться огромных затрат Японии на оккупацию, а также противоречий между американской риторикой свободы и демократии и обыденностью послевоенной Японии, где американцы жили в роскоши, а японцы переживали голод, лишения и поражение в правах. Наконец, было запрещено упоминать и о самом существовании цензуры.
К концу 1940-х призрак коммунизма вырос и приблизился: в гражданской войне в Китае победил Мао Цзэдун, в Восточной Европе были созданы страны — сателлиты СССР, а Северная и Южная Кореи сделались резко враждебны друг другу. Руководство США начало пересматривать приоритеты ШОС. Чтобы Япония была верным союзником в борьбе против коммунизма в Восточной Азии, ей нужны были политическая стабильность и экономическое возрождение, а это требовало новых подходов. Переориентация стратегии США была так отчетлива, что некоторые историки назвали ее «обратным курсом». «Три Д» 1945–1947 годов были заменены на «четыре R» 1948–1952 годов (reconstructing the economy, restraining labor, rehabilitating purged individuals, rearming the military — восстановление экономики, ограничение профсоюзов, реабилитация «вычищенных» и перевооружение армии).
Новая повестка дня устраивала консервативных японских политиков, включая скаредного Сигэру Ёсиду (1878–1967), бывшего посла в Великобритании, ставшего премьер-министром в 1946–1947 и 1948–1954 годах. Ёсида считал, что оккупационные власти должны провести лишь незначительные реформы, сфокусированные на экономическом оздоровлении Японии и восстановлении ее статуса в международном сообществе. Уже на раннем этапе оккупации он едко заметил, что GHQ (аббревиатура для General Headquarters, то есть Генерального штаба оккупационных войск) означает «Go Home Quickly» — «Быстро убирайтесь». Став премьер-министром, он сделал особый акцент на восстановлении экономики и опирался на военный протекционизм США, заплатив за это независимостью в иностранных делах. Эта позиция, известная как «доктрина Ёсиды», сильно влияла на внешнюю политику Японии как во времена холодной войны, так и позднее. При Ёсиде ранние законы ШОС, благоприятствовавшие сильным профсоюзам, были отменены. Новые же законы восстановили могущество управляющих и предоставили государству больше власти над профсоюзами.
Оккупация закончилась с подписанием 8 сентября 1951 года двух новых соглашений. Сан-Францисский мирный договор предусматривал вывод оккупационных сил, восстанавливал суверенитет Японии и формулировал ее права на самооборону, не ограничивая будущее экономическое развитие. В свою очередь Договор о безопасности между США и Японией разрешал американцам размещать войска в Японии на неопределенный срок. Договор также накладывал вето на подобные военные привилегии в отношении третьих стран. Большинство японцев поддержали мирный договор — но не Договор безопасности с США, опасаясь, что тот подчинит нужды национальной обороны стратегиям США и подорвет права Японии как суверенной страны. Критики обвинили Ёсиду в том, что он обрек Японию на «зависимую независимость», и общественность согласилась с ними. Опрос 1952 года показал: только 18 % японцев сочли, что Договор безопасности дал стране подлинную независимость.
В 1955 году политическая партия Ёсиды, слившись с еще одной, образовала Либерально-демократическую партию Японии. ЛДП доминировала в политике страны почти четыре десятилетия, крепко удерживая власть: 15 японских премьер-министров подряд были членами этой партии. Втайне ЛДП получала от ЦРУ миллионы долларов финансовой помощи, направленной на поддержку консервативных проамериканских сил и на подрыв левых политических групп. Устойчивость правления ЛДП помогла послевоенному финансовому восстановлению. Поразительный экономический рост Японии с конца 1950-х по 1970-е годы часто называли «экономическим чудом». К началу 1960-х страна была пятой по величине ВВП в капиталистическом мире, но к концу десятилетия по выпуску продукции Япония уступала только Соединенным Штатам. Впрочем, чудом это быстрое восстановление называть не стоит. Япония медленнее вышла на довоенные уровни ВВП на душу населения, чем Германия и другие страны Западной Европы. Возвращение Японии в ряды великих держав не было чудесным — оно опиралось на наследие довоенных достижений коммерции, на прозорливое государственное планирование, на личное упорство многих японцев в достижении успеха и на непредвиденные события, которые простимулировали экономику.
