На раннем этапе своего развития замки представляли собой небольшие временные защитные сооружения, построенные на вершинах отвесных горных хребтов и предназначенные только для военного времени. Две-три линии подобных укреплений сооружали, если ожидалось нападение врага. С приходом эпохи Сэнгоку война стала постоянным явлением, и даймё понадобились более долговечные крепости. В собственных резиденциях они строили сторожевые башни и копали рвы, размещая сами резиденции на равнинах или низком плоскогорье, чтобы контролировать долины и защищать близлежащие рисовые поля. Вокруг таких замков было достаточно места для возникновения города, и на эти земли переселялись ремесленники, торговцы и воины, чтобы служить даймё. Так призамковые поселения дзёкамати развились в огромные городские сообщества, которые стали для даймё административными центрами, а также важными центрами торговли и ремесла. Они заложили основу дальнейшей урбанизации и подготовили экономическую почву для расцвета зарождающегося купеческого сословия.
Хотя архитектура замков должна была производить впечатление на простонародье своими размерами и красотой, все-таки основной их функцией в эпоху Сэнгоку оставалась военная. Они были построены как лабиринты, призванные запутать нападающих в хитроумной сети защитных сооружений. Первой линией обороны служили рвы, внешние стены и сторожевые башни. Если неприятель проходил ее, его встречали разветвляющиеся лабиринтоподобные коридоры, в которых он путался и погибал под огнем и стрелами защитников. Лабиринты вели к центральной башне замка (донжону), окна и бойницы которой служили для того, чтобы выливать на врага кипящую воду или масло и сбрасывать камни. На случай осады из донжонов вели тайные ходы к колодцам и складам боеприпасов, риса, соли и иных запасов.
Химэдзи, «замок белой цапли», находится в ряду самых красивых в Японии сооружений такого типа. Он одним из первых в Японии был признан объектом Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО (1993) и является самым посещаемым японским замком. Также это самый большой замковый комплекс, который насчитывает 83 постройки и занимает более 2000 квадратных метров, то есть в 50 раз больше площади стадиона Токио «Доум». Построенный изначально в XIV веке, он подвергся значительной реконструкции при Хидэёси. По легенде, когда Хидэёси строил центральную башню, у него кончились камни. Одна старуха, жившая доходами от мельницы, отдала на постройку свои единственные жернова. Это вдохновило окружающих также принести Хидэёси подходящие камни, что позволило закончить стройку.
Чтобы сделать Химэдзи поистине неприступным, архитекторы применили новейшие фортификационные приемы. Сначала неприятелю пришлось бы пересечь три больших рва на дальних подходах к Химэдзи, что делало невозможным внезапное нападение, поскольку врагам потребовалось бы время, чтобы разгрузить и переправить через рвы необходимые вооружения и боеприпасы. К моменту, когда нападающие преодолели третий ров, их силы и резервы уже в немалой степени истощились бы. Фасад, покрытый белой штукатуркой, что и придает Химэдзи его неповторимый вид, был огнеупорным; в случае же, если атакующие все-таки подожгут другие постройки, можно было использовать воду из рвов. Высокие крутые каменные стены Химэдзи скрывали сам замок от глаз подошедших к его подножию воинов врага. Если бы им даже удалось преодолеть стены, далее их ожидали многочисленные хорошо укрепленные ворота, общим числом 84, такие узкие, что одновременно в них могло пройти только несколько человек, что также замедлило бы нападавших. Но система укреплений Химэдзи ни разу не проходила проверку боем, поскольку на замок никогда не совершалось серьезных нападений.
Замок Адзути, принадлежавший Нобунаге, не пережил эпохи Сэнгоку. В 1575 году Нобунага передал семейные дела своему старшему сыну и приказал построить большую крепость в Адзути в провинции Оми, которая наглядно символизировала бы его новую роль правителя страны. Адзути стратегически располагался на холме у берегов озера Бива, между Японским морем и Тихим океаном, что позволяло быстро собрать войска со всей Центральной Японии. Он находился близко к императорской столице, однако не слишком — примерно в 50 километрах: Нобунага хотел контролировать двор, но при этом избежать участия во всех его ритуалах и церемониях.
Великие замки были не просто крепостями, но целыми жилыми кварталами даймё и административными центрами. Они давали возможность военачальникам, грезившим о власти над страной, использовать для укрепления собственной легитимации тот культурный капитал, которым всегда обладают правящие классы. В полном соответствии со вкусами двора и сёгуната Асикага, замок Адзути имел собственный театр Но. Наружные стены были красочно расписаны тиграми и драконами, а не покрашены в черный или белый цвет. Интерьеры были богато украшены настенными росписями и ширмами, инкрустированными сусальным золотом и ярко расписанными. Обильное использование сусального золота и серебра, которое искусные ремесленники выделывали не толще бумажного листа, помогало сделать светлее темные покои замка. Объединители страны щедро одаривали художников и ремесленников, украшавших их замки. Нобунага нанял Кано Эйтоку (1543–1590), лучшего мастера своего времени, в качестве главного художника замка Адзути. Планировался масштабный проект: от Эйтоку требовалось распределить большие артели мастеров росписи по всем уровням замка, причем каждый предстояло расписать в отдельной тематике. На верхнем этаже раздвижные двери были украшены росписью из золотых листьев — орнаментом китайских императоров, что символизировало намерение Нобунаги править всей Японией. Нижние этажи расписывались буддийскими мотивами, лошадьми, соколами, другими птицами, цветами и пейзажами.
Эйтоку, глава художественной школы Кано в четвертом поколении, также был главным по росписям во дворцах Хидэёси. Он участвовал в формировании стиля Момояма, похожего в некоторых аспектах на дзэнскую живопись тушью, но более нарядного за счет разнообразия цветов и отделки золотом. Школа Кано была основана в XV веке, когда ее родоначальник Кано Масанобу был назначен придворным художником при сёгуне Асикага. Он специализировался на монохромной китайской живописи тушью, однако его сын Мотонобу соединил этот стиль с многоцветным стилем ямато-э, характерным для школы Тоса. Получившийся смешанный стиль обрел популярность в росписях складных ширм (бёбу) и раздвижных дверей (фусума), подробнее о которых ниже. Они долгое время использовались для разделения больших помещений дворцов и особняков. После Эйтоку школа Кано продолжила готовить художников под покровительством могущественных правителей, постепенно развивая еще более декоративный и изящный стиль, адаптируя китайские приемы и сюжеты к японскому вкусу. Приемный сын Эйтоку Санраку делал росписи с птицами и цветами, ставшие визитной карточкой школы Кано.
Башня замка Адзути была закончена в 1579 году, и тогда же замок стал официальной резиденцией Нобунаги. Иезуитский монах-миссионер Луиш Фройш оставил детальное описание внешнего облика и интерьеров замка, с восхищением отмечая, что «по роскоши, стройности и архитектурному замыслу замок мог бы поспорить с самыми благородными и пышными в Европе… Он настолько совершенен и изящен, насколько вообще таким может быть творение рук человеческих»
[47]. После смерти Нобунаги в 1582 году роскошный замок был сожжен дотла неизвестными поджигателями, и до наших дней от него дошли только руины.
