Театральная культура
Второй важной сферой городской культуры, которую всячески развивала и поддерживала книгопечатная индустрия, был театр. До наших дней сохранились три формы традиционного японского театра: Но (см. главу 4), Кабуки и Бунраку. Театр Но обрел популярность в Средневековье среди военных и придворных элит и продолжал привлекать утонченных любителей прекрасного в период Эдо. Однако городское население наиболее привлекали Кабуки и Бунраку. Театральный район и «веселые кварталы» сёгунат выделил специально для развлечения простолюдинов, однако со временем они превратились в квинтэссенцию японской традиционной культуры.
Бунраку
Самые ранние упоминания о японском кукольном театре восходят к XI веку. В них говорится о бродячих артистах, которые играли пьесы, используя небольших наручных кукол, а также занимались проституцией. В XV–XVI веках популярность приобрели слепые певцы, исполнявшие фрагменты из «Повести о доме Тайра», аккомпанируя себе на лютне. С приходом из Окинавы сямисэна — трехструнного инструмента вроде банджо — зародился новый стиль исполнения. Бунраку объединил искусство кукольного представления и стилизованного пения (дзёрури) под аккомпанемент сямисэна. Своего расцвета кукольный театр достиг в конце XVII века в Киото и Осаке под руководством великих певцов, например Такэмото Гидаю (1651–1714), основавшего в Осаке собственный театр, и самого талантливого драматурга тех времен Тикамацу Мондзаэмона.
Представление Бунраку состоит из трех элементов. Во-первых, это куклы и их кукловоды. Для кукол использовали технические новинки, появившиеся в 1727 году, — хватающие руки, подвижные веки и рты. Позднее разработали также движущиеся глазные яблоки и брови, что позволяло передать гораздо больший спектр эмоций. Куклы размером в две трети человеческого роста появились в 1734 году и управлялись тремя кукловодами. Управление строилось не на ниточках, а иным образом: главный кукловод (омодзукай) работал с выражением лица и правой рукой, тогда как два его помощника двигали левой рукой и ногами соответственно. У женских кукол не было ног, поскольку нижнюю часть тела закрывало кимоно, и движение изображалось при помощи костюма. Как правило, кукловоды-ассистенты одевались в черные костюмы с капюшонами, чтобы стать как бы невидимыми на сцене, однако омодзукай облачался в парадную одежду и не надевал маски, поскольку был мастером представления. Второй элемент Бунраку — это певец-сказитель (гидаю). Один певец обычно разговаривал за всех персонажей на сцене — мужчин, женщин и детей, так что его голосу требовался недюжинный диапазон, от высокого фальцета до хриплого баса. Наконец, представление нуждалось в аккомпанементе, который обычно предоставлял музыкант, играющий на сямисэне. Инструмент диктовал скорость развития событий, и под его ритм должны были подстраиваться как певец, так и кукловоды.
Когда представления Бунраку обрели подлинную драматическую глубину, этот театр превратился в настоящее искусство. Тикамацу, происходивший из семьи ронинов и занявшийся драматургией от недостатка денег, поднял Бунраку на небывалую высоту. За основу он брал классические истории, поэзию и сюжеты театра Но, используя их образный ряд и литературные приемы, чтобы писать пьесы как об исторических событиях (дзидаймоно), так и о современности (сэвамоно). Его самая известная историческая пьеса «Битвы Коксинга», поставленная в 1715 году, основана на биографии юного пирата, сына китайца и японки, который сражался, помогая династии Мин изгнать маньчжурских захватчиков. Пьеса обрела такую популярность, что шла больше полутора лет вместо обычного месяца. Драматургия того времени обычно стремилась показать борьбу между долгом и обязанностями (гири) и человеческими эмоциями и страстями (ниндзё) простых горожан. Два самых популярных текста для театра Тикамацу (о них см. далее) повествуют о «самоубийстве влюбленных» (синдзю), когда влюбленная пара, не в силах разрешить конфликт между своими социальными обязательствами и романтическими чувствами друг к другу, решает вместе покончить с жизнью. Такие двойные суициды были новым явлением, получившим широкий резонанс и заслужившим общественное осуждение в конце XVII века. Хоть сёгунат осуждал подобное поведение и запрещал поднимать эти темы в литературе и театре, горожане все равно требовали этих историй. Тикамацу обратил такой интерес себе на пользу, поставив на сцене литературные переложения этих происшествий буквально несколько месяцев спустя. Оба его шедевра сэвамоно — «Самоубийства влюбленных в Сонэдзаки» (Сонэдзаки синдзю, 1703) и «Самоубийство влюблённых на острове Небесных сетей» (Синдзю: тэн но амидзима, 1721) — повествовали о любви между торговцами и женщинами «веселых кварталов».
Сюжет первой пьесы следующий. Охацу, куртизанка из Осаки, влюбилась в Токубэя — торговца соевым соусом, который незадолго до того посватался к дочери своего начальника и даже получил приданое наличными. Добрый, но недалекий Токубэй дал эти деньги взаймы своему другу из деревни по имени Кухэйдзи, который соперничает с Токубэем за чувства куртизанки. Токубэй из-за своего романа с Охацу потерял желание жениться на той, с кем обручился, и попросил Кухэйдзи вернуть деньги отцу невесты. Однако Кухэйдзи отрицал, что брал эти деньги, и впоследствии обвинил Токубэя в том, что тот якобы подделал печать на долговой расписке. Охацу боялась, что Кухэйдзи употребит эти деньги на то, чтобы выкупить ее контракт, и заберет девушку себе. Ни один из влюбленных не готов жить в таких условиях: Охацу ожидает печальное будущее с Кухэйдзи, а Токубэй не в состоянии быть достойным своего начальника. В знаменитой сцене в чайном доме, где работает Охацу, Токубэй прячется под ее кимоно от Кухэйдзи. Он дает ей понять, что готов умереть вместе с ней, втайне прижав ее ногу к своей шее. Любовники решают покончить с жизнью вечером в лесах у святилища Сонэдзаки, где из одного ствола растут сосна и пальма. Глядя на небеса, они приносят друг другу вечные супружеские обеты, после чего Токубэй бритвой перерезает горло своей возлюбленной и себе.
Сюжет «Самоубийства влюбленных на острове Небесных сетей» устроен еще сложнее. Дзихэй, торговец бумагой, любит куртизанку Кохару, однако ему не хватает денег, чтобы выкупить ее из борделя. Чтобы разрешить это противоречие, любовники решают вместе умереть, не дожидаясь того, чтобы ее выкупил отвратительный богатый торговец Тахэй. Однажды Кохару раскрывает их с Дзихэем план одному клиенту-самураю и умоляет его выкупить ее, пока ей не пришлось совершить самоубийство. Дзихэй, подслушивающий на улице, приходит в ярость от предательства своей любовницы и в попытках ее убить наносит несколько ударов через бумажную дверь, однако за этим занятием его застает самурай, который оказывается переодетым братом Дзихэя по имени Магоэмон. Магоэмон подстроил этот фарс, чтобы доказать непостоянство Кохару и образумить Дзихэя, призывая вернуться к семье и своим делам.
Второй акт начинается в магазине бумаги, принадлежащем Дзихэю. Его жена Осан объявляет, что вскоре придут Магоэмон со своей тетушкой (которая приходится Осан матерью), обеспокоенные слухами о том, что Дзихэй вознамерился выкупить Кохару. Дзихэй клянется всем святым, что он бросил Кохару, и родственники уходят. Дзихэй горько плачет о потере любимой в пользу омерзительного Тахэя. Осан, обеспокоенная тем, что Кохару теперь убьет себя, чтобы избежать кошмарной судьбы, закладывает собственное кимоно, чтобы собрать денег на спасение Кохару. Когда этот план срывается, Кохару сбегает вместе с Дзихэем, пустившись в путешествие навстречу своей смерти. Пока любовники пересекают два моста на сцене, хор поет:
