Крестьянские протесты бывали вызваны в основном попытками властей выжать как можно больше денег из населения путем повышения налогов на землю или на местные продукты. Также протесты могли быть спровоцированы чрезмерными требованиями предоставления бесплатной рабочей силы для строительных проектов или для работы носильщиками на основных дорогах. В эпоху Токугава большинство крестьянских выступлений были бескровными и практически не содержали «революционных» призывов, то есть они не были направлены на полноценное изменение режима правления или социальной структуры, а скорее искали дзинсэй («гуманного управления») правящих самураев, например снижения налогов в периоды голода или засухи. Самоотверженные, готовые к самопожертвованию люди, ходатайствовавшие перед властями, назывались гимин (добродетельные мужи). Героизм их воспевался в веках в рассказах и песнях. Самым почитаемым среди гимин был Сакура Согоро (1605–1653). Будучи старостой деревни, он направил прошение даймё своей провинции о снижении непосильного налогового бремени, от которого страдали многие жители деревни. Не достигнув цели, он отправился в Эдо и подал прошение самому сёгуну, что каралось смертью. Прошение его удовлетворили, но Согоро и его семью казнили.
Однако в XVIII веке произошло изменение в природе и структуре крестьянского протеста. Дело уже не ограничивалось петициями властям от сельских старост — протесты разрастались и становились более жестокими, захватывая порой тысячи крестьян из нескольких провинций. Подобные выступления случались обычно в периоды природных катастроф, неурожая и голода: так, огромные волны бунта поднимались в 1780-х, 1830-х и 1860-х годах. Кроме того, протесты все более меняли свою направленность с властей на торговцев и сельских богачей из-за огромной арендной платы, ростовщичества и прочих подобных явлений, разорявших крестьян.
В 1867 году появилась оппозиция сёгунату: на целый год деревни Центральной и Западной Японии, самые густонаселенные районы от Хиросимы до Йокогамы, захватила волна карнавальных бунтов. Начало им положило якобы чудесное сошествие с небес бумажных талисманов (офуда-фури), употребляемых обычно в святилищах и храмах. В том же 1867 году вследствие нескольких лет неурожая случился пик другого типа бунтов — голодных, налоговых и прочих крестьянских недовольств. Перед лицом этого хаоса люди верили, что появление таких талисманов было сигналом начала ёнаёси — тысячелетнего обновления мира, который следовало праздновать пением и танцами на улицах, ряжением, кроссдрессингом и даже хождением голышом. Большие толпы танцоров врывались в дома и лавки, призывая обитателей присоединиться к ним. Они заставляли богачей в своих общинах снабжать бунтующих едой, питьем и развлечениями. У их песен был припев «Ээ дзя най ка!», то есть «Ну и черт с ним! Все в порядке!». В целом это явление охватило сотни тысяч простых людей и продолжалось девять месяцев. Движение начиналось в одной местности, а потом иссякало через несколько дней, чтобы появиться в другой деревне. Хотя это может показаться странной формой протеста, танцующие и поющие толпы хотели обновления мира, очищения от зла и прихода золотого века — это были полурелигиозные идеи с политическим подтекстом. Их действия захватывали основные дороги, парализовывали торговые кварталы и центры городов, мешали земледелию, официальной торговле и перемещениям в самый важный период в истории, добавляя хаоса и без того большой неразберихе во время падения сёгуната Токугава.
Подведем итоги. Множество культурных достижений эпохи Эдо отражают интересы простых горожан, а не самураев или придворных элит. Горожане охотно покупали доступную по цене продукцию бурно развивавшейся печатной промышленности, включая произведения различных книжных жанров, от сатирических романов до справочников и путеводителей, равно как и широко тиражируемые ксилографии с изображениями любимых народом куртизанок и актеров, а также известных пейзажей. Также горожане посещали театры Кабуки и Бунраку, которые пересказывали излюбленные истории прошлого или отражали повседневную жизнь. Несмотря на жесткие сословные границы, мужчины всех классов стали восхищаться идеалом маскулинности, описанным в популярной культуре: он включал щедрость, чувство стиля и непокорный дух, который порой восставал против существующей идеологии. В последующий период Мэйдзи многие ограничения будут официально отменены, однако разница в образе жизни и возможностях между разными группами населения — между сословиями, полами и особенно горожанами и селянами — по-прежнему останется.
Дальнейшее чтение
Berry, Mary E. Japan in Print: Information and Nation in the Early Modern Period. Berkeley: University of California Press, 2006.
Gundry, David J. Parody, Irony and Ideology in the Fiction of Ihara Saikaku. Leiden, The Netherlands: Brill, 2017.
Guth, Christine. Art of Edo Japan: The Artist and the City, 1615–1868. New Haven, CT: Yale University Press, 2010.
Ikegami, Eiko. Bonds of Civility: Aesthetic Networks and the Political Origins of Japanese Culture. New York: Cambridge University Press, 2005.
Matsunosuke, Nishiyama. Edo Culture: Daily Life and Diversions in Urban Japan, 1600–1868. Honolulu: University of Hawaii, 1997.
Pflugfelder, Gregory M. Cartographies of Desire: Male-Male Sexuality in Japanese Discourse, 1600–1950. Berkeley: University of California Press, 2007.
Screech, Timon. Sex and the Floating World: Erotic Images in Japan 1700–1820, 2nd ed. London: Reaktion Books, 2009.
Seigle, Cecilia S. Yoshiwara: The Glittering World of the Japanese Courtesan. Honolulu: University of Hawaii, 1993.
Shimazaki, Satoko. Edo Kabuki in Transition: From the Worlds of the Samurai to the Vengeful Female Ghost. New York: Columbia University Press, 2016.
Stanley, Amy. Selling Women: Prostitution, Markets, and the Household in Early Modern Japan. Berkeley: University of California Press, 2012.
Walthall, Anne. Peasant Uprisings in Japan: A Critical Anthology of Peasant Histories. Chicago, IL: University of Chicago Press, 1991.
Yonemoto, Marcia. Mapping Early Modern Japan Space, Place, and Culture in the Tokugawa Period, 1603–1868. Berkeley: University of California Press, 2003.
Рекомендованные фильмы
«Месть актера» (1963) — художественный фильм Кона Итикавы, повествует об актере оннагата, который мстит виновным в смерти своих родителей.
«Двойное самоубийство» (1969) — художественный фильм Масахиро Синоды. Адаптация «Самоубийства влюбленных на острове Небесных Сетей» Тикамацу, совмещающая приемы театра Бунраку с игрой живых актеров.
«Ну и черт с ним!» (1981) — художественный фильм Сёхэя Имамуры. Вымышленная история о городских народных волнениях на заре реставрации Мэйдзи.
«Мисс Хокусай» (2015) — анимационный фильм Кэйити Хары. Беллетризованное переложение биографии дочери Кацусики Хокусая, талантливой художницы. Основан на популярной манге.
