Хотя торговое соглашение подхлестнуло спрос в Америке, в самой Японии оно не создало необходимости прекратить государственную изоляцию ради одной только торговли, официально воспринимаемой как занятие низшего купеческого сословия. На самом деле сложилась обратная ситуация: приезд Перри только усилил враждебность к чужакам как у самураев, так и у простолюдинов. Ксенофобия развивалась под девизом «Почитание императора и изгнание варваров» (сонно дзёи). Изоляционистское движение было призвано сохранить национальное единство и традиции перед лицом бессилия сёгуната. Оно широко распространялось как среди проактивных самураев, так и на низовом уровне, среди крестьянства, находившегося под воздействием проповедей Хираты Ацутанэ. Активисты верили, что иностранцы колонизируют Японию и высосут все ее богатства. Соединив свои идеи с учением кокугакуха и идеологией исторической школы Мито, они утверждали, что Япония составляет единое государственное тело (кокутай) во главе с императором, прямым наследником Аматэрасу, богини Солнца. Эти идеи повлияли на реставрацию Мэйдзи в 1868 году.
Первым генеральным консулом США в Японии был назначен Таунсенд Харрис, торговец из Нью-Йорка. Он приехал в 1856 году с указанием обеспечить полноценную международную торговлю. Сёгунату не удавалось получить от Императорского двора одобрение никакой торговли, поэтому в 1858 году могущественный регент сёгуна Ии Наосукэ (1815–1860) устроил так, чтобы соглашение было подписано без императорской санкции. Это неуважение к императору усилило оппозиционные настроения против сёгуната. В 1858 году Соглашение Харриса заложило модель для торговых соглашений с европейскими государствами, начиная с Голландии, России, Британии и Франции. Соглашения эти привели к ряду последствий: они способствовали обмену дипломатическими консулами, в Японии для международной торговли открылось пять портов, а иностранные граждане могли находиться в этих портах, торговать без помех и обладать правом экстерриториальности, то есть не подчиняться японским законам. Также для международной торговли открылись Эдо и Осака, а на импорт и экспорт были установлены тарифы, невыгодные Японии. В 1860 году Соглашение Харриса ратифицировалось в Вашингтоне, куда прибыла большая миссия первого японского посольства. Это была первая официальная поездка за границу после двух столетий относительной изоляции. Посольство в США, состоявшее из 81 человека, стало первой из шести миссий на запад, отправленных до начала реставрации Мэйдзи в 1868 году. Их основной целью было обсудить вопросы относительно торговых соглашений или получить технические знания. Эти миссии открыли новые перспективы для чиновников сёгуната низкого ранга, которые начали задаваться вопросом, действительно ли традиционный социальный и политический порядок так уж мудр, и в поисках новых моделей обратили свой взор на Запад.
Жизнь в международных портах
После ратификации соглашений одним из первейших запросов торговли являлось открытие портов международной торговли, в которых разрешалось пребывание иностранцев. После двух с половиной веков изоляции изменения, необходимые для переориентирования японских городов в международные торговые порты, были болезненными и трудными. Чиновники сёгуната хотели поселить иностранцев подальше от местных жителей. До того как для международной торговли открыли Йокогаму, она была маленькой рыбацкой деревушкой, отделенной заливом от процветающего города Канагава на тракте Токайдо. Географически Йокогама занимала узкую полоску суши, окруженную водой с востока, запада и юга, что обеспечивало удобство надзора и контроля над этой территорией. Американский, британский, французский и голландский консулы обосновались в суетливой Канагаве. Чтобы вместо этого привлечь приезжих в Йокогаму, власти спешно построили в ней дома в западном стиле — жилые особняки, магазины и склады. Постепенно прибывавшие в город торговцы и владельцы магазинов были рады воспользоваться этой новой инфраструктурой, выстроенной для них в Йокогаме.
Нагасаки, веками служивший портом международной торговли, также вошел в списки соглашения. В 1860 году, через год после официального открытия этого порта, население Нагасаки насчитывало 65 000 человек, из которых более сотни были европейцами, а более четырех сотен — китайцами. К 1864 году там проживало уже 7000 иностранцев. Поскольку новые соглашения разрешали причаливать в новых портах кораблям только тех стран, которые подписали этот договор, китайцам было непросто получить официальное разрешение на проживание. Они нашли остроумное решение, нанимаясь слугами к тем иностранцам, кому было официально разрешено находиться в Японии. Получив таким образом защиту, некоторые китайцы ударялись в незаконные дела, например азартные игры и контрабанду. Чиновники портов с трудом могли различить, кто настоящий слуга, а кто только притворяется.
Важнейшей организацией в любом международном порту была таможня, которая не только собирала пошлины, но и меняла валюту и драгоценные металлы, помогала найти работу, а также служила связующим звеном во всех делах, которые могли потребовать вторжения чужеземцев в жизнь местного населения. Таможенные чиновники даже взяли на себя обязанность искать иностранцам любовниц, проверяя кандидаток на наличие венерических болезней.
Пока дипломатические и торговые переговоры велись в должном порядке государственными мужами, на реальную ситуацию зачастую влияли разномастные группы иностранцев и японцев, которые не всегда заботились о тех же самых вещах, что и их правительства. К огорчению местных консулов, первыми торговцами, добравшимися до новооткрытых портов, были обычно неприятные и нежелательные типы, стремившиеся только к наживе и приключениям. Католический епископ Нагасаки замечал, что новоприбывшие в основном состояли из «беспорядочных типов из калифорнийских искателей приключений, португальских головорезов, беглых матросов, преступников-пиратов и вообще всякого отребья из европейских стран»
[76]. Когда в порты начали заходить иностранные корабли, салуны и бордели стали делать неплохую выручку. Власти устроили для иностранцев отдельный бордель — чайный дом Ганкиро в Йокогаме. Дипломатам стран, подписавших соглашение, постоянно приходилось спасать своих компатриотов от сил японского правопорядка и отчитываться за бесчинства, устроенные пьяными матросами и бездельниками.
Иностранцам было запрещено уезжать в глубь страны более чем на 30 километров от порта, что весьма затрудняло осмотр достопримечательностей, если не вовсе исключало его. Жить за пределами этой территории разрешалось только по состоянию здоровья или тем, кто состоял на японской службе. Изнывающие от скуки европейские и американские военные и торговцы пытались сами себя развлечь, устраивая клубы и участвуя в скачках. В 1864 году английские войска завезли собак и основали знаменитый Охотничий клуб Йокогамы, ночные мероприятия которого стали центральным событием в жизни иностранного сообщества. За охотой следовал изысканный пир, на котором играл полковой оркестр. Иностранные охотники добывали в огромных количествах фазанов, диких гусей, уток, кабанов и оленей, задевая чувства местных жителей: буддийские воззрения запрещали подобную беспорядочную бойню.
