Изменение гендерных норм
Встревоженные ростом индивидуалистических настроений в городах, лидеры Мэйдзи искали способы заново внедрить идеологию послушания и подчинения. Консервативные бюрократы тревожились о том, что отдельный человек стал заменять семью в качестве ячейки общества. Эти консерваторы мечтали вернуть строгий патриархальный уклад, который царил некогда в семьях самураев. В 1898 году они выпустили Гражданский кодекс, который делал расширенное домохозяйство (иэ) юридически обязательной корпоративной структурой.
Привилегия принимать решения была целиком возложена на мужчину — главу семейства, который выбирал место жительства, управлял всей собственностью дома и его делами, а также имел право разрешать или запрещать браки своих детей, вплоть до достижения дочерьми 25 лет, а сыновьями — 30. Женщины полностью подчинялись патриарху: их первичной обязанностью было рожать наследников и вести домашнее хозяйство. Выйдя замуж, женщина не могла выступать в суде, предъявлять иски, заниматься бизнесом без согласия мужа или инициировать развод, за исключением случаев исключительно жестокого обращения. Женская измена, в отличие от мужской, являлась основанием для развода и уголовного преследования. Идеальная женщина должна была быть «хорошей женой, мудрой матерью» (рёсай кэмбо), которая посвящает себя воспитанию образованных, просвещенных детей и создает своему мужу место отдохновения от рабочих трудностей. Этот закон в первую очередь касался женщин среднего и высшего классов, которым не требовалось работать за деньги. Многие женщины из рабочего класса достаточно цинично относились к новой морали викторианской женственности, принятой государством и основными слоями общества.
В 1872 году государство провозгласило обязательное начальное образование, которое удлинилось до шести лет в 1907 году. Поначалу образование девочек отставало от образования мальчиков как по качеству, так и по посещаемости. Закон о высшем женском образовании 1889 года требовал, чтобы в каждой префектуре было не менее одной бесплатной четырехлетней средней школы для девочек, получивших четырехлетнее начальное образование. Однако эти школы не смогли обеспечить девочкам тот же уровень образования, что и у мальчиков, в основном занимаясь подготовкой учениц к будущей роли «хорошей жены и мудрой матери» и обучая их морали, этикету и ведению домашнего бюджета. В 1910-х годах школьная программа также стала включать чайную церемонию и икебану, первоначально считавшиеся мужскими искусствами, но в тот период уже входившие в необходимый набор навыков хорошо воспитанной японки.
Некоторые возражали против подобного подхода к женскому образованию. Японка по имени Цуда Умэко (1864–1929) в шестилетнем возрасте попала в Америку в качестве самой младшей участницы посольства Ивакуры и провела там 12 лет. Вернувшись в Японию в 1882 году, она обнаружила, что почти забыла родной язык. Цуду раздражала подчиненная позиция японской женщины. В 1885 году она начала работать в школе для дочерей знати, но была разочарована ее ориентацией на «институт благородных девиц». Цуда вернулась в Америку и поступила в колледж Брин-Мар в Филадельфии. После принятия закона о высшем женском образовании Цуда основала в Токио Женский институт английского языка, целью которого являлось предоставление возможности образования в области свободных искусств всем женщинам независимо от статуса.
Тем не менее в глазах иностранного сообщества Япония, как и другие азиатские страны, оставалась слабой, феминной нацией, ассоциирующейся с искусством и культурой, а не с военной и экономической мощью. Подобные взгляды отражались в западной популярной культуре. Например, в опере «Мадам Баттерфляй», написанной в XIX веке композитором Джакомо Пуччини, изображена японка, обманутая и брошенная американским любовником, а в комической опере «Микадо» Гилберта и Салливана 1885 года японцы представлены отсталыми и нецивилизованными. Чтобы переломить такое восприятие, лидеры Мэйдзи настаивали на заимствовании всех западных норм и материальной культуры разом. Соответственно, в период Мэйдзи начали развиваться идеи маскулинности.
Основной традиционный идеал маскулинности воплощал архетипический самурай — образованный, совестливый, экономный, ценящий верность и честь превыше личной выгоды. Когда же правительство Мэйдзи повелело должностным лицам изменить свой облик и принять западные ценности, например независимость и карьеризм, образ идеального мужчины раздвоился. Принявших идеал модного современного джентльмена — со всеми их цилиндрами, фраками, золотыми очками и прогулочными тростями — называли «высокими воротничками» (хайкара) за белые крахмальные воротники, которые они носили. Таким образом одевались государственные деятели, в таких костюмах они участвовали в роскошных приемах в западном вкусе в Рокумэйкане. Ито Хиробуми, одного из наиболее влиятельных олигархов эпохи Мэйдзи, особенно ассоциировали с этим иностранным стилем, а его администрацию пренебрежительно прозвали «танцующим кабинетом». Критики правительственной группировки, возглавляемой лидерами Сацума — Тёсю, высмеивали олигархов с их пышностью за декадентство, коррупцию, отступление от традиций и изнеженность. В качестве оппозиции подобному образу возник другой маскулинный стиль под названием банкара (суровый и грубый). Мужчины банкара одевались нарочито немодно, в деревянные башмаки и поношенные кимоно с характерно засученными рукавами, чтобы продемонстрировать мускулы на руках. Они ассоциировались с политическим активизмом и борьбой за развитие страны, в отличие от мужчин хайкара, заботившихся о собственном финансовом успехе. По мере того как мужчины в начале XX века переодевались в западную одежду, эти контрасты сгладились, но так и не исчезли совсем. К концу периода Мэйдзи слово «хайкара» обозначало вообще все стильное и новое. Даже школьницы, повязывавшие волосы лентами и ездившие в школу на велосипеде, тоже считались хайкара.
Интеллектуальная жизнь, литература и религия эпохи Мэйдзи
Многие интеллектуалы откликнулись на призыв Мэйдзи к вестернизации. Перевели и широко издавали работы западных политических теоретиков Джона Милля и Алексиса де Токвиля, что стимулировало японцев развивать гордый независимый дух и подчеркивало важность выражения собственных политических взглядов. Популярны были переводы «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо — важнейшей истории о независимом человеке, полагающемся только на себя; труды Бенджамина Франклина; бестселлер Сэмюэла Смайлса 1845 года «Помоги себе сам», подчеркивавший необходимость просвещения и образования для рабочего класса, чтобы все могли жить цивилизованно и совершать великие дела. Романы Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней» и «Путешествие на Луну» поддерживали идеи эпохи о научном прогрессе и новых горизонтах.
В 1870-х годах наиболее влиятельным пропагандистом западного знания был Фукудзава Юкити (1835–1901), чей портрет изображен на японской банкноте в 10 000 йен. Фукудзава родился в семье незнатного самурая. Он выучил голландский и английский и служил переводчиком в посольстве 1860 года, ратифицировавшем договор Гарриса. Два года спустя он отправился с другим посольством сёгуната в Англию, Францию, Голландию, Португалию и Россию, где взял от западной цивилизации все, что мог. Фукудзава рассудил, что Япония была слабой и отсталой, поскольку традиционная культура не поощряла научного поиска, опоры на собственные силы и идеи индивидуальных достижений. Чтобы привить эти ценности своим соотечественникам, он стал писателем и просветителем, основав в 1868 году школу, которая позже станет Университетом Кэйо, а также влиятельную газету «Дзидзи Симпо» и написав более сотни книг. В часто переиздаваемой «Автобиографии Фукудзавы Юкити», написанной незадолго до его смерти в 1901 году, автор заявляет, что цель его жизни была достигнута: феодальные привилегии и институции отменены, а Япония победила в первой Японско-китайской войне 1894–1895 годов.
