– Помоги товарищу, – Сашка кивнул наворопнику на неудачливого упыря.
– Ага!
Подойдя к ползущему обрубку, боец в упор выстрелил из арбалета, пригвоздив голову к деревянному полу. Конечность вхолостую скреблась по доскам пола, не в состоянии сдернуться с болта.
– Чего прижухли, кони стоялые, копытами не бьете? – ухмыльнулся Горбыль.
– Барсука гады загрызли, батька!
Лицо Сашки на миг омрачилось.
– Наверху тоже минус один. Вот так-то. Но будем жить! Еще ничего не кончилось. Сколько еще этой нечисти, неизвестно. А посему берите тело Барсука и уносите наверх. Все наверх, здесь можем не удержаться.
Все поднялись на второй этаж терема, захлопнули за собой широкую, дубовую ляду, застопорив ее на металлические щеколды-засовы.
– Откуда их столько, Хлуд? – спросил Горбыль у стонущего дружинника. Тому уже сделали перевязку на ноге. – Да, не стони так, герой. Кость цела, мясо нарастет. Так, откуда? Мы ведь насчитали двадцать пять.
– Дворня. О-ой! Дворню не посчитали. Баб-то видел? Это Жерава, ключница Военега, да малец, так ведь они не одни в тереме жили. А дворня с дружиной не то чтобы в дружбе была, но друг друга прикрывала, ежели что. Жизнь такая. Вот и выходит, что и дворня винишком ромейским побаловалась. О-ой!
– Считаем по новой. Жерава, малец, вон увалень. Так? Сколько еще?
– Не больше трех осталось.
– Та-ак! Уже хорошо. Четверо, становись у пролома. Шашки наголо. Страхующие, с колами на изготовку им за спину. Работаем мясорубку. Все слышали, этих тварей не больше троих осталось. До рассвета дотянем, а там будем посмотреть.
– Батька, гля!
В проломе показалась голова упыря, пристально оглядев представителей торжественной встречи, вампир скрылся. По крыше протопали шаги.
– Военег! – подал голос Хлуд. – Он!
«Умный с-сука, первым под танки не поперся. Не вышло у челяди, решил сдернуть по тихому. За ним пойти?»
Горбыль оглядел своих пацанов, те в ответ поглядывали то на него, то вверх на разобранный потолок.
«Можно нарваться. Бесполезной смерти нам и нать не нать. Подождем утра, а там по следочкам найдем эту погань».
В это время кто-то снизу как-то нерешительно попробовал приподнять крышку входа на этаж. Это было замечено всеми, оно и понятно, напряженная тишина и нервы как натянутые струны, чуть тронь и лопнут, обострили внимание. Сашка приложил палец к губам, кивнул Людогору, пальцовкой указал: «Открой запоры».
В ответ, кивнув головой, Людогор тихим шагом подкрался к ляде, ме-едленно отсунул обе щеколды и так же тихо отпрянул в сторону. Сашка, напротив, подошел к стороне, где крышка крепилась петлями. Отпальцевал Рылею, мол, подойди ближе и повернись спиной к отверстию лаза. Поняв, что выступает в роли «подсадки», Рылей вышел на исходную. В руках у Горбыля осиновый кол, занесенный для удара. Опять нерешительная проба поднять крышку. Пошла. Приподнялась вверх не больше чем на ладонь. Ага, осматривается, что он может там увидеть кроме ног стоящего перед ним? Сашка в режиме, для него время и пространство спрессовалось в плотную массу, для него движения людей словно в тягучем киселе проходят. Для всех крышка с невероятной быстротой откинута назад, мелькание выскакивающего упыря. Для Сашки ляда просто быстро двинулась вверх, по лестнице приподнялась фигура, при выходе высунулась по пояс. Прыжок на открывающуюся в его направлении крышку, и вот он уже ногой застопорил продвижение гаденыша, одна половина которого с раскинутыми в стороны руками припечатана к доскам пола. Удар колом между лопаток. «Хрясь!» – брызги вонючей красной, тягучей жидкости расплескались по сторонам. Клиент задергался в конвульсиях.
«Готовченко», – Сашка вышел из режима.
Рылей вытер вспотевший лоб.
– Да-а, батька, перетрухал я однако, чуть не обосрался.
– Страшно было?
– Ага!
– Это нормально, значит, с тобой можно идти в разведку, Рылей. Это только безголовые идиоты да вот упыри ничего не боятся. С одними опасно ходить, потому, что не знаешь, когда он тебя под выстрел подставит, ну а другие и так уже мертвы, чего им бояться-то.
Утром меловой след привел наворопников к лесу, буквально в двух шагах от его опушки, бойцы раскопали в двух ямах Военега и еще одного бывшего дружинника. Вогнали по колу в грудную клетку, вытащили на утреннее солнышко. Третья яма оказалась пустой.
– Это того, которого батька замочил, – выразил общее мнение Рылей.
Из-за дерева к воинам вышла зеленоволосая, зеленоглазая красавица в длинной холщовой рубахе, расшитой листьями и цветами. Улыбнулась глазевшим на нее бойцам.
– Спасибо, витязи. Тяжко мне было такое соседство переживать. Пусть боги пребывают с вами, и будет вам удача воинская.
– Спасибо за слова добрые, – отозвался Людогор. – Прости нас, берегиня, угостить тебя нечем и народец твой лесной. Да мы и сами голодные.
– Что ты, витязь, я и так вам обязана, – она обернулась к гоблинской роже Горбыля, улыбнулась ему. – А тебе, воин, предскажу близкие события. Предстоит тебе вскоре поездка в сторону восхода Ярилы, будет у тебя встреча с той, что сродни мне является, да только плотью обладает и реку хранит.
«Вот не было печали, ну про поездку, положим, я и так знаю, а вот встреча…»
– Спасибо, конечно, красавица. А без встречи предсказание никак не сбудется?
– Ха-ха-ха! – Звонкий колокольчик смеха удаляющейся в лес берегини окончательно испортил Сашке утреннее настроение.
Полуденное солнце разбросало лучи над северянской землей. Вороп на лошадях уходил на юг, оставляя за собой бушевавший пожар, горела мертвая северянская деревня, бывшая вотчина боярина Военега. Ушел в небытие еще один славянский род. В ранце у Горбыля лежало берестяное послание монаха, в котором каллиграфическим почерком было написано: «Ну что ж, здесь не получилось, так ожидайте смерти своего боярина!»
5
Позади остались поля, перелески, дубравы и тяжелые, едва проходимые леса – привольная земля северянских русичей. В густых и сумрачных лесах отряду встречалось немало деревень, люди жили по своим родовым, испокон веков заповедным законам. В пути ночевали в небольших селах, чаще просто в лесу под открытым небом. Дружинники клали на землю лапник, сверху стелили попоны, под голову седло, вот постель и готова. Караул выставлялся по очереди от всех подразделений, исключая вороп, у разведчиков дел и так хватало. Даже на своей территории Олесь завел постоянное наблюдение и разведку в пути следования. Уроки Горбыля даром не прошли. Иногда на пути встречались небольшие отряды воинов, не все из них имели броню. Молчаливо смотрели на проходящую мимо Монзыреву дружину, сопровождали некоторое время следом, затем растворялись в лесной чащобе. Олесь сообщил боярину, что это дружины родовых бояр, по землям которых шло его воинство.
