Выехав на равнину, Иоанн Цимисхий увидел вдали сам город Доростол. Отсюда крепостные стены и башни выглядели невысокими и совсем не грозными. Император, оглядев пейзаж глазами полководца, пришел к мысли, что сама равнина, местами пересеченная речушками и ручьями, вполне подойдет для битвы, а с бугра, на котором остановился базилевс, даже виднелся полноводный по весне Истр.
Преграждая путь к крепости, на равнине выстроилась живая стена пеших русов, стоявших сомкнутым строем за большими щитами. Перед строем, направив взор на подходившее греческое воинство, спокойно восседал на коне человек, закованный в броню, в красном плаще на плечах. Святослав.
Ничего нового в построении варваров для императора не было. Цимисхий, распоряжаясь, выстраивал свое войско следующим образом: по центру, в фаланги, поставил пехоту, по ее краям, катафрактов, всадников и лошадей, закованных в железо. За рядами пехоты находились лучники и пращники, им предстояло без остановки стрелять по славянскому строю. Напряженность витала в воздухе. Казалось, еще миг, и две силы сойдутся в смертельном поединке.
Монзырев еще в процессе построения подошел к Икмору, обратился к нему:
– Воевода, князь выстраивает воинство стеной, не оставляя даже малого резерва за плечами. Если стену обойдут с флангов, ударят в наш тыл, ведь опереться будет не на кого.
Икмор, покачав седой головой, издали глянул на князя, в трех десятках шагов гарцевавшего на белом коне, общавшегося с воинами первой шеренги.
– Сам скажи. Больно послушает он кого. Сейчас он в боевой лихорадке. Уж коли решил что так быть, уже никому не переубедить.
– Скажу.
Выслушав Монзырева, в раздумье окинув зарвавшегося боярина рачьим взглядом, князь хотел накричать на выскочку, да вдруг решил наказать по-другому, не дать вместе со всеми стоять в строю, отлучить от воинства. А что, пусть подумает на досуге, почему его дружина не воюет бок о бок с остальными. Больно умен.
– Вот и бери свою дружину, кою привел за собой. Становись за спинами воинства. Глянешь, как другие воюют. Ступай!
Монзырев поклонился князю. Он совершенно не страдал от такого решения, тем более византийского войска еще не наблюдалось на горизонте. Прошел через скаливший зубы строй, услыхав в свой адрес некоторое количество шуток и высказываний. Выкрикнул:
– Воевода! Улеб Гунарович, выводи дружину в тылы.
Гунарович, привыкший беспрекословно подчиняться боярину, напряг сотников, и добрых четыре с гаком сотни воинов отошли за спины русского строя. Толик уже со стороны окинул «стену», определяя, что она собой представляет.
Простое, без всяких хитростей и примочек построение. Триста метров по фронту занимали бойцы первой шеренги в комбинации защиты, щит, шлем, панцирь. В первую шеренгу Святослав поставил свою проверенную гридь, с копьями, мечами да мощными двуручными секирами, а сами гридни к тому же были одеты поверх кольчуг в ламинированный доспех – панцирь, покроя сравнимого разве что с кафтаном, с разрезом спереди или на правом плече. В глубину строя шли двадцать шеренг ополчения да скандинавские хирды, нанявшиеся к князю. Здесь и вооружение было попроще. Вместо трапециевидных щитов щиты круглые, у кого из дерева, у кого дерево обито по кромке железом, да и в середине щита присутствовал медный или железный умбон. Шлемы в основном сферической формы с наносником, с бармицей и без нее. Кольчужные рубахи с рукавами до локтей, а подол доставал до бедра с разрезом спереди и сзади. У скандинавов ламелярный доспех, сработанный корсетом, состоящий из нагрудника и наспинника, по бокам скрепленный и снабженный наплечными лямками из кожи с металлическими заклепками. Почти все имели копья и мечи, у некоторых вместо мечей – боевые топоры, правда помельче, чем топоры гридней. Короче, можно было надеяться, что хотя бы первый натиск будет отбит.
– Гунарович, выстраивай наших в полста шагах от Святославовой «стенки». Дели бойцов на две фаланги. В правой только наших поставишь, и она под твоей рукой будет. Левая – моя, туда всех остальных и полусотню Олеся. Ясно?
– Да. Только давай наоборот, Николаич. Наши-то понадежнее будут.
– Дружище, делай, что говорю, после боя рассуждать будем.
Больше не отвлекаясь на выстраивание дружины, стал высматривать кого-то в ее рядах.
– Боривой! Подойди ко мне.
Ласково похлопал тяжелой, в кольчужной рукавице ладонью по плечу подошедшего помощника по хозяйственной части, улыбнулся ему.
– Что, Боря, никак воевать собрался?
– Так мы, батюшка, завсегда с тобой рядом, хошь за стол, хошь на смерть. Сегодня Мара соберет богатый урожай с ратного поля.
– Вот посему собирай своих помощников, и мчитесь мухой в город. Прошерсти там болгар, реквизируй для воинской надобности бочек десять, больших. Загрузишь на телеги да наполнишь водой. Прихвати пару бочонков вина-кисляка. Бочки привезешь, по возможности равномерно расставь в тылу русской «стенки».
– Понял тебя, батюшка. А вино куда? Нашим?
– Ха-ха! Я тебе дам, на-ашим! В каждую бочку по паре ведер вольешь потом. Оно, смешаясь с водой, хорошо жажду утолить поможет.
– Понял.
– А задача тебе с воинством твоим будет такая. Сам в драчку не лезь и своих не пускай, мы уж как-нибудь сами справимся. А вот раненых из боя выносить да раны перевязать это уж ваше дело. И смотри, ни один наш, черниговский, без вашей помощи остаться не должен, про иных тоже не забывайте.
– Сделаю, батюшка.
– Ступай.
«Кажись, все, что мог, в сложившейся ситуации сделал».
Двинулся к двум выстроенным отрядам своей дружины, отмечая недовольные взгляды черниговских бояр. Окинул взором лица бойцов в строю, заговорил, не повышая голос:
– Многие меня хорошо знают. Не раз вместе рисковали жизнью на поле брани. Те, кто присоединился к дружине по дороге, могут сомневаться в моих поступках и деяниях, но вы сами пришли ко мне, я вас не звал. Ну, а коли пришли – знайте, что я принимаю решение и несу за него ответственность перед вами, перед собой и перед нашими богами. Бояре, не смотрите на меня волками, осуждая, что стоите не в общем строю, что князь наложил опалу на меня, значит и на вас. Ради дела стерпим. Я вам обещаю, что наша малая дружина сегодня не раз выручит стоящих впереди. Призываю вас лишь к одному. Будьте стойкими в бою! Будьте храбрыми, не покидайте строй. Мы сильны единством, выручайте товарища, стоящего рядом. Сегодня мы поработаем пожарными, будем двигаться туда, где горячо, где потребуется наша помощь.
– Батька, дивись, – стоящий в первой шеренге Олесь указал рукой. – Одначе ромеи в долине строй крепят.
Монзырев обернулся, вдали за людской стеной, за проходимым оврагом, действительно увидел стройные шеренги византийцев, которые были еще очень далеко от русского воинства. Прямо с марша ромеи выстраивались в боевые порядки. Пройдет никак не меньше часа, прежде чем войска встанут друг против друга для боевых действий. Переглянулись с воеводой, старик в преддверии боя чуть ли не бил копытом.
