— Утро нового дня в разгаре. Выполняй обещание, бесстыдница.
Странное томление в груди мешало как следует разозлиться, потому я лишь махнула рукой и, опустившись на стул перед туалетным столиком, рассеянно уставилась в зеркало. В отражении ошалело хлопала глазами на удивление здорового вида девица. Ни неестественной бледности, ни лихорадочного румянца — самое обычное лицо. Нормальное, разве что выражение придурковатое, но оно и понятно.
— О, поплыла, красотка, — прокомментировала Тильда, подпетая ближе. — Вот я и говорю, бесстыдница.
— Это не я себя к нему в койку сунула, — вяло огрызнулась я.
— И не я, — хмыкнула она. — Но ты б могла уйти без вот этого всего — мэйн давал шанс.
Я резко обернулась к ней и прищурилась:
— Не ты. Но ты точно знаешь, что происходит. Знаешь, зачем вся эта свистопляска.
Тильда отшатнулась и насупилась:
— Ничего я не знаю. Давай. Выполняй обещание.
Я помолчала, внимательно ее разглядывая. Да, Тильда определенно в курсе планов призраков, пусть и утверждает, что все важные решения принимаются без ее участия. Но если не сочла нужным меня предупредить…
— Тильда, — осторожно произнесла я, и призрачная фигура пошла рябью, — я тебе доверяю. У меня во всем мире нет никого ближе.
Чистая правда. Я не пыталась манипулировать, разве что чуть-чуть надавить на совесть и подтолкнуть к откровенности, вот только напрасно. Тильда отлетела подальше и скрестила руки на груди.
— Зубы мне не заговаривай, — пробормотала как-то нервно. — Идиоты просто развлекаются за ваш счет, вот и все. Где мое тело?
Я со вздохом встала и взяла кулон. Будет ей тело.
А остальное… я выясню сама.
***
Прихорашивалась я этим утром дольше обычного. To есть не прихорашивалась, конечно, а… приводила себя в порядок, как и положено приличной молодой женщине. Это Тильда заявила, будто я прихорашиваюсь, но покуда она активно помогала, тратя на меня часть своего «телесного» времени, то и спорить я не стала. Да и вообще старалась в основном молчать — островитянка была на редкость мрачна и задумчива, и хотелось верить, что размышляла она о моих словах насчет доверия и близости. Так зачем отвлекать человека?
Через час мучений из зеркала на меня смотрела… я сама десятилетней давности. Не помолодевшая, но посвежевшая, нежная, открытая и как будто даже счастливая. Я давно не делала таких сложных в исполнении, но простых и естественных с виду причесок, чтоб и хрупкость черт подчеркнута, и локоны по плечам. И платье это давно не надевала, потому что коротковато, но не критично. И пусть оно простое, домашнее, зато зеленый мне явно к лицу.
В общем, отражение меня порадовало, только не давала покоя мысль, не воспримет ли мэйн подобное преображение на свой счет. Или как раз хорошо, если воспримет, и плохо, если нет?
И почему с мужчинами так сложно… призраки, по-моему, и то доступнее для понимания.
В столовую я не шла — плыла. Наверное, слишком долго плыла, потому что Рэйнера там не застала и позавтракала в гордом одиночестве. Было немного страшновато — а ну как призраки опять начнут свои фокусы. Или не начнут, если мэйн запретил, но как-то иначе отыграются на мне за этот запрет.
Не отыгрались. Вообще никак себя не проявили, и даже еду подали на стол задолго до того, как я шагнула в столовую, лишь бы со мной не пересекаться. От этого стало еще страшнее и неуютнее, но я не позволила такой мелочи сказаться на настроении.
После завтрака решила проверить кабинет — пусто. Затем направилась в лабораторию, и — о чудо! — книжные завалы исчезли без следа, но войти я все равно не смогла. Демонов кулон и материализованная Тильда. Я понятия не имела, где ее носит, зато знала, что, если сниму артефакт и испорчу один из ее редких моментов настоящей жизни, мне этого никогда не простят.
— Призываю Лорэлею, — вздохнула я без всякой надежды на ответ, и его предсказуемо не последовало.
На мои призывы они имели полное право не реагировать.
— Призываю… хоть кого-нибудь, — не сдавалась я. — Вы в курсе, куда подевался новый хозяин?
Тишина. Только пол под ногами дрогнул, а когда я глянула вниз, на темном дереве проступила кровавая надпись: «ЕГО НЕТ».
Я всерьез забеспокоилась, и следующие полчаса обходила дом и заглядывала чуть ли не в каждую дверь, даже в чуланы, но Арве-мал-Тиге будто вымер. По- настоящему вымер, а не как до этого… Даже Бруно не показался, как я ни пыталась докричаться, а ведь он не из привязанных и всегда охотно шел на контакт.
В зеркала я больше не заглядывала, но, полагаю, к моменту выхода на улицу лик мой утратил добрую часть утренней свежести и восторженности. И хорошо, что Рэйнера и в саду не обнаружилось, а то ждала бы его встреча не с милой Ютой, а с Ютой хмурой и склонной к насилию.
— Куда все запропастились? — пробормотала я, маршируя по тропинке, и едва не запнулась, когда из кустов донеслось:
— Обиделись.
В заросли я ломанулась без раздумий и через пару секунд уже любовалась увитой плющом беседкой, в которой преспокойно попивала чай Тильда.
Я проморгалась и захлопнула открывшийся от удивления рот.
— Ты вот для этого просилась в тело?
— А что? — Она поднесла к губам фарфоровую чашку, с наслаждением глотнула и, запрокинув лицо, зажмурилась. — Маленькие радости жизни.
— И на что они обиделись? — вернулась я к прежней теме.
Тильда фыркнула:
— Пока ты кудри завивала, мэйн Рэйнер, оказывается, сильно гневались да приказы раздавали. Теперь слуги весьма ограничены в своих возможностях.
— А мэйн где? Все же в лаборатории?
— Нет. Ушел в столицу. За магом.
Кажется, я снова некрасиво распахнула рот.
— Как ушел?
— Туннелем твоим любимым. — Тильда подняла со скамейки опавший листок и поднесла к носу. Вдохнула. — Сначала запретами раскидывался, а потом договаривался, чтоб его дом на пару часов выпустил. А я все пропустила из-за твоего марафета…
— Кровь?.. — ахнула я.
— А если и кровь? На тебя ж они теперь все равно влиять не могут. Но нет, расслабься, не кровь.
— А что тогда?
— Вот вернется, у него и спросишь.
Я все же уселась рядом с Тильдой и хмуро уставилась перед собой. Мысли в голове бродили самые безрадостные.
Судя по всему, Рэйнера так измучили мои постоянные перемещения чуть ли не в его объятия, что он решил не дожидаться, когда заклинатель доберется сюда своими силами, и отправился за ним. И получается… это и было целью призраков? На хозяина она напрямую воздействовать не могли, и потому воздействовали на него… мной? Доводили? Я не жертва издевательств, а лишь инструмент?
