— Это простой накопитель, — фыркнул Гантрам. — Ты лишь собрала кровушки для питания этих троглодитов, другой вопрос — почему они притворились пойманными. Неужели тебе не любопытно? — Он снова сел и вальяжно раскинулся в кресле. — Знаешь, твоей подружкой кобылицей я займусь в последнюю очередь. Дам тебе шанс задать ей парочку вопросов. Самому интересно, что она ответит.
К глазам вновь подступили предательские слезы, и я часто-часто заморгала, пытаясь их сдержать. Ну уж нет, в это я точно не поверю. Не поверю, что единственная в мире подруга, пусть донельзя вредная и не совсем живая, как-то использовала меня в своих целях. Она же знает, сколько предательств было в моей жизни, и не стала бы мною играть. В Тильде я больше всего и ценила как раз болезненно-грубую откровенность…
— Что значит «займетесь в последнюю очередь»? — прохрипела я, зацепившись за одну из фраз некроманта.
Он лишь загадочно улыбнулся и повторил:
— Дорисуй — узнаешь.
Дорисовывать хотелось все меньше и меньше, но я подняла дрожащими пальцами обломок мелка и, сдув с пентаграммы крошево, продолжила работу.
Оставалось всего несколько символов.
— Что вы подсунули мэтру Штанге? — чуть-чуть успокоившись, спросила я после нескольких мгновений молчания, скрежета мела и шороха страниц. — Вишху писал, что для успешного внедрения необходимы неодушевленные посредники. Одним стала защита Арве-мал-Тиге, это я поняла. А еще? Артефакты? Штанге ведь не просто так возвращался в дом, вы что-то с ним сделали.
Да, я уже сложила два и два и осознала, что в чудачествах местного крючкотворца тоже виноват Раджинманд Гантрам. Он ведь сам сказал, я не безнадежна. И о столкновении в библиотеке я вспомнила. Явно же старик пытался управлять жертвой, а остальные ему мешали. Вот только почему они скрыли происходящее?
На секунду показалось, что он заупрямиться и не ответит, но то ли мой убитый вид вдохновлял на откровенность, то ли успехом хотелось поделиться, и в итоге он открыл рот:
— У вашего мэтра Штанге есть крохотный изъян. — Затем оглядел свое тучное тело и хмыкнул: — To есть изъянов в нем полно, но конкретно этот оказался губителен для него и полезен для меня. Сама догадаешься?
— Я устала гадать, — вздохнула я.
— Штанге — вор. Наглый, жалкий воришка. Вряд ли он действует осознанно, скорее, руки сами тянутся ко всякой незначительной мелочевке. А потом мэтр находит украденное и, обливаясь потом, спешит вернуть. Такой вот занятный недуг.
Я бы, наверное, поразилась открытию, кабы не другая странность, захватившая все мое существо. Гантрам говорил о Штанге в настоящем времени. А значит… мэтр жив?
Я поспешно опустила взгляд, дабы не показать вспыхнувшей внутри радости. И чему, спрашивается, обрадовалась? Как будто пусть даже живой, но подавленный чужим духом заклинатель смог бы чем-то помочь…
— Он украл всего лишь подставку для перьев. Дешевку, — продолжал меж тем некромант. — А когда вернулся, я уже был готов. И против кольца с частичкой моей плоти воришка не устоял, после чего просто не мог держаться вдали от Арве-мал- Тиге.
На «кольце с частичкой плоти» меня отчетливо передернуло, и Гантрам расплылся в гаденькой улыбке. Удивительно, но теперь я все яснее видела за по-детски пухлыми щеками и залысинами мэтра Штанге потрескавшееся от старости, скуластое лицо с неизменным моноклем и белоснежные, зализанные назад волосы. Хотелось верить, что чуждый дух проглядывается потому, что тело его отторгает, а не наоборот…
Задумавшись, я сама не заметила, как перерисовала последний символ — кривую хвостатую звезду, — зато некромант сей момент не упустил и вскочил, довольно потирая ладони:
— Превосходно! А теперь, как и обещал, у тебя будет шанс проявить себя.
Ехидный комментарий о том, что этот шанс он может предоставить кому-нибудь другому, а я, пожалуй, обойдусь, пришлось проглотить. Я опомниться не успела, как уже стояла перед письменным столом, уставившись на три книги. Две были открыты на нужных некроманту страницах, а последнюю — треклятый гримуар Вишху, — очевидно, предстояло открыть мне. Конечно, Гантрам же знал, что я всегда под рукой, вот и не побоялся захлопнуть его между делом.
— Прочти, — велели мне. — Я выделил нужные абзацы. У Вишху найдешь пятую главу в третьем разделе, о расширении резерва, и тоже прочтешь. А потом создашь формулу для ритуала.
Я задумчиво провела пальцем по одной из змей на обложке гримуара:
— Вы так уверены, что у меня получится?
— Обратная сторона дара — непреложная истина, — как дурочке объяснил старик. — Итан не зря столько лет пичкал тебя всевозможными языками и заклинаниями, раскачивал способности. Ты теперь должна за секунду обращать любое описание в действующую формулу и наоборот.
Да, я не забыла разговор с Рэйнером и, когда Гантрам поведал о моей роли в его сегодняшнем представлении, почти не удивилась. Но сомнения все равно были, куда без них. Сотворить то, чего еще никогда не делала… Причем сотворить за считанные мгновения и с первой попытки, когда некромант уже запустит ритуал, иначе нам с мэйном конец.
— А ведь Итан не желал, чтобы гримуар попал в ваши руки, — поняла я. — Сами говорили, он чувствовал внушение и наверняка на момент смерти догадывался о ваших планах, вот и отсрочил отправку. Наверное, давал мне время уехать, чтобы вам некому было помогать.
— Ох, опять ты за свое, — всплеснул руками старик. — Святой Итан, практически великомученик. Да не тебе он время давал, а себе. Чуял неладное, готовился к возрождению, придержал книжку. Но все равно указал, чтоб сюда отправили, к верной женушке, которой из дома деваться некуда. Вот только рассчитывал умереть по-особенному и на тот момент уже привязать себя к гримуару. Зря.
— Это вы его. — Я не спрашивала, утверждала.
— Скажем так, я подсобил. Надо было еще раньше озаботиться. Позор семьи, с этими своими… мальчиками. Как жил ничтожно, так и помер.
Поразительно длинными оказались руки мертвого некроманта. При таких способностях он бы давно отсюда выбрался, кабы заполучил гримуар пораньше… Конечно, как захватить чужое тело, Гатрам знал и без него, но закрепиться смог только благодаря моей безалаберности. А теперь еще готовил очередной ритуал. Что же там такое в пятой главе третьего раздела?
— Читай уже, — как-то обреченно проворчал старик. — Сил никаких нет объяснять тебе элементарное…
И пока я пыталась сосредоточиться на расплывающихся перед глазами буквах, сам он двинулся к пентаграмме. Я то и дело косилась в ту сторону, толком не улавливая смысл текста, так что приходилось каждое предложение перечитывать по несколько раз. Гантрам полюбовался моими художествами, взмахнул рукой, убирая с рисунка меловое крошево и выравнивая границы, и вроде как остался доволен. Облегчение смешалось с разочарованием, и я вернулась к книгам.
«…чистая энергия души… поток… единовременное пополнение из пяти источников…»
