— Да все с ним в порядке. Получше, чем с вами. Пришлось отправить его провожать мэтра Штанге, а то так и путался под ногами, работать мешал. Еле выпроводил этого паникера.
Значит, Штанге жив. Ведь Штанге же? Я сама видела, как Бруно вытянул из его тела духа-захватчика, да и вряд ли Рэйнер отправился бы провожать мэтра домой, если б хоть на секунду заподозрил в нем по-прежнему одержимого.
А еще мэйн обо мне волновался, и это было… до дрожи приятно. Вот только продлились сии ощущения недолго, свергнутые с пьедестала воспоминаниями о нашем последнем разговоре.
«Это вы планируете уехать, а я еще надеюсь привести в этот дом жену».
Ну и пусть приводит на здоровье! Только нечего тогда печься о самочувствии совершенно чужих и безразличных тебе женщин. Или… это он так на доктора Эморри пытался произвести впечатление, мол, смотрите какой я заботливый? Тогда понятно, кто вскоре станет новой хозяйкой Арве-мал-Тиге… или теперь уже просто Арве.
Мысленно кипя от возмущения, я собралась было что-то сказать доктору, но тут взгляд мой упал на дом, и все слова, нужные и не очень, вылетели из головы.
Оттащили бесчувственную меня не особо далеко, но достаточно, чтобы теперь разглядеть Арве-мал-Тиге во всей красе. И без того не слишком высокий, дом частично ушел под землю и лишился всех до единого окон, вмиг превратившись из респектабельного особняка в презренную ночлежку для бродяг. А ровнехонько по центру фасада отныне пролегала огромная ветвистая трещина, словно две половины дома рассорились и попытались разбежаться в разные стороны, но тщетно.
Я моргнула, до конца не веря, что вижу перед собой тот самый Арве-мал-Тиге, в котором прожила десять безумных лет, и растерянно посмотрела на доктора.
— Сильно тряхнуло, — по-своему истолковал он мое ошеломление. — Редкость в этих краях, но местные говорят, лет семьдесят назад что-то подобное было. А вас разве не учили во время землетрясения не замирать столбом посреди комнаты полной летающих предметов? Впредь будьте умнее, помощь может и не успеть.
Я на всякий случай кивнула, хотя собиралась приложить все силы, чтобы вновь не оказаться пленницей в доме с привидениями и, соответственно, не стоять посреди комнаты с летающими предметами. Спасибо, попробовали, хватит.
Постепенно оцепенение от вида разрушений спадало, и в сердце зарождалась какая-то неведомая мне до сих пор боль. Боль… потери? Глупости, я же мечтала избавиться от этого дома. И от всех его обитателей заодно, разве что кроме Тильды, но…
Нельзя выпустить девяносто девять, или сколько там было, душ на свободу, а сотую эгоистично оставить при себе. To есть эгоизма мне бы, наверное, все-таки хватило, а вот знаний для осуществления задуманного — вряд ли. Тем более я сильно сомневалась, что Тильда пожелала бы остаться. Она явно вела какую-то свою игру, и немного жаль, что я так и не узнаю, чего она добивалась и правду ли сказал некромант насчет накопителя.
Но только немного… а вот потерянной подруги жалко было до слез.
Я даже носом пошмыгала под мерное бормотание доктора, когда за нашими спинами вдруг раздалось:
— Слава Анико, вы очнулись!
Мы с Эморри развернулись: я — быстро вытирая повлажневшие глаза, он — тяжко вздыхая, очевидно, о том, что не успел сбежать.
Рэйнер на мгновение замер посреди подъездной дорожки, пока за плечом его гасла арка туннеля, а затем практически подлетел к нам и стиснул мои плечи:
— Как вы?
— Прекрасно, — пробормотала я, пытаясь вырваться, хоть и не особо активно.
Но и этого вялого трепыхания хватило — мэйн отступил на шаг и нахмурился.
— Что-то болит? — спросил напряженно.
— Нет, что вы. — Я выдавила улыбку. — Доктор Эморри отлично знает свое дело. — Затем перевела взгляд на поскучневшего доктора и улыбнулась уже ему. — Даже не знаю, как вас обоих благодарить. Вы мои спасители! Вот и мэйн Рэйнер настоящий герой, защищал нас с мэтром Штанге от… от стихии собственной грудью.
— И сам угодил под завал, — проворчал Эморри.
— Но ведь героически угодил. А еще он прекрасно разбирается в целебных растениях, и их здесь, в его саду, великое множество, правда же?
Я с надеждой уставилась на совсем уж мрачного Рэйнера, и он процедил сквозь зубы:
— Ничего в этом не смыслю.
— И дом хоть и пострадал, зато земля здесь на вес золота, — продолжила я нахваливать потенциального жениха, пусть и не своего.
— Землю без дома никто продать не позволит, — рыкнул чужой жених, не оценив моих потуг.
— И при дворе он бывает постоянно.
— Только если вынуждают.
— И ведет активную светскую жизнь.
— Ненавижу эти сборища.
— Да и, в конце концов, умудрился возглавить целую пехотную дивизию, а ведь ему нет и тридцати!
— Мне тридцать два.
— Кто откажется принять в семью такого героя?
— Доктор Эморри, вас сопроводить туннелем?
Я так и замерла с открытым ртом, а доктор Эморри, кажется, впервые на моей памяти вполне искренне улыбнулся:
— Благодарю, но вам не стоит сейчас перенапрягаться, да и мне прогулка не повредит.
По мне, так его от этих прогулок должно уже воротить. Кстати, почему Лена не доставила отца на пролетке с ветерком? Так, глядишь, Рэйнер бы прямо сейчас и…
В красках представляя, как мэйн объясняет потенциальной супруге, что домик хоть и перекосился, но подлежит восстановлению, и вообще места здесь чудесные, а эта чужая тетка вот-вот уедет и больше не вернется, я так увлеклась, что пропустила уход доктора. И очнулась от покалывания во лбу, точно туда шипы вонзали — но нет, это всего лишь Рэйнер сверлил меня недовольным взглядом.
— Что вы тут устроили?
— Ничего. — Я невинно похлопала ресницами. — Разве вам не хочется понравиться будущему тестю?
Он вздохнул устало, и злость из штормовых глаз испарилась.
— Глядя на вас, будущему тестю мне хочется исключительно врезать. За все ваши дурные мысли о себе.
— Что? — Теперь хмурилась уже я. — При чем здесь…
А вот договорить мне не дали, ловко заткнув рот поцелуем. Поначалу резким, жестким, торопливым, а затем нежным, щемящим, вынимающим душу…
— Так понятнее? — выдохнул мэйн, отстранившись, но совсем чуть-чуть, отчего я никак не могла рассмотреть его лицо.
Я помотала головой — и вовсе не потому, что хотела еще одного пояснения, хотя кто знает…
— Ваш сюртук так и валяется на земле, — прошептала я, когда мы с трудом прервали второй поцелуй и застыли, сцепив руки и прижавшись лбом ко лбу.
Полагаю, мэйну было демонски неудобно сгибаться в три погибели, но он стоически терпел и даже казался довольным. Счастливым.
