Слова старшего следователя Газалиева о подполковнике полиции Темирове заставили командира взвода задуматься. Он быстро объяснил задачу бойцам, стоявшим около бронетранспортеров. Разжевывать ее Семипалатин не стал. Он никогда этого не делал. Его бойцы и сами умели думать. Старший лейтенант хотел и сам вместе со всеми включиться в поиск, но мысли его упорно возвращались к подполковнику Темирову. Поэтому Игорь Витальевич двинулся по дороге чуть в стороне от солдат, но в том же направлении.
— Поиск вести в высоком темпе! — все же дал он напутствие взводу.
«Так что же произошло с подполковником Темировым? — раздумывал командир взвода спецназа военной разведки. — Мог он быть бандитом и старшим офицером полиции одновременно? Едва ли. И вряд ли мог приказать расстрелять собственную семью. Ладно бы еще жена и дети. Там всякое можно допустить. А вот родителей — мать с отцом, дедушку с бабушкой!.. Нет, это выше обычного понимания ситуации.
И кто тогда стрелял в бандитов? Одного в коридоре уложил, еще предположительно троих — на крыльце. Из какого оружия?
А если бандиты его увели силой? Неизвестно, конечно, по какой причине им мог понадобиться живой ментовский подполковник, однако такой вариант исключать тоже нельзя. Но если он находится в плену в качестве заложника, то разобраться с бандой будет чрезвычайно трудно. Нельзя исключать, что это единственный пленник.
Не будь этого, можно было бы определить местонахождение банды и нанести по базе ракетно-бомбовый удар с помощью вертолетов, которые всех боевиков просто перемешают с пылью, размажут по окрестным скалам, в воздух, в конце-то концов, превратят. Но если банда держит заложников, то ни о каком ракетно-бомбовом ударе даже и говорить не стоит. Никто не возьмет на себя смелость отдать приказ о такой атаке до того, как будет точно выяснено количество пленников и все они не будут освобождены.
Конечно, верить и надеяться на то, что все обойдется так гладко, не приходится. Заложников обычно для того и берут, чтобы выставлять их в качестве живого щита, хоть в какой-то мере себя обезопасить. А это уже автоматически означает, что сперва придется проводить войсковую операцию по освобождению заложников, и только потом — по уничтожению самих бандитов.
То есть моему взводу предстоит опять вступать в бой. Чем меньше останется вооруженных бандитов, тем впоследствии проще сложится эта схватка. Следовательно, чтобы этого добиться, сейчас требуется догнать и уничтожить хотя бы тех шестерых боевиков, которых мы в настоящий момент и преследуем».
— Темп поддерживать! Шевелить ногами! Глазами по кругу вращать! Кто что заметит, немедленно доклад мне! — заявил старший лейтенант. — Они с грузом идут. Мы обязаны их догнать.
Первым почти полностью сгоревшую сигарету заметил командир второго отделения младший сержант Чубо. Это был один из тех трех следопытов взвода, про которых Семипалатин говорил старшему следователю.
— Какая-то зараза курила, — пробурчал этот коренастый парень, присел рядом с сигаретой, потрогал ее, потом поднял, повертел в грубых пальцах и спросил: — Увеличительного стекла ни у кого нет?
Старший лейтенант вытащил из командирского кожаного планшета увеличительное стекло и протянул младшему сержанту.
— Что-то мучное здесь, на фильтре, — проговорил тот. — С губ перешло. Я, конечно, не судебный эксперт, но мне кажется, что бандиты макароны всухомятку жрали. Варить им не в чем было и не на чем. Котелка нет, дрова здесь собирать бесполезно. Кругом одни камни и только две сырые елки. Да и похоже на то, что некогда им было костер разводить. А всухомятку к макаронам можно только с большой голодухи приложиться. Страдают эти бедолаги.
Чубо не жалел боевиков. Это была просто его обычная манера разговора. Он имел к бандитам свой собственный счет еще в Сибири, где этих негодяев тоже было немало.
Старший лейтенант Семипалатин знал об этом. Ему было известно, почему Чубо пожелал пойти служить по контракту именно в спецназ ГРУ, который часто с бандитами сталкивался. А вот какие конкретно счеты к этим негодяям имел младший сержант, Игорь Витальевич сказать не мог.
Он задал этому парню только два вопроса, когда принимал контрактников на службу и с каждым из них беседовал по отдельности:
«Не сорвешься в желании отомстить? Не натворишь бед?»
«У меня нервная система сибирская», — ответил тогда Чубо.
— А ведь точно, макароны рубали, — сказал взводный сапер младший сержант Гвоздилин.
Потом он с небольшой натугой перевернул ногой плоский камень, на который можно было удобно присесть или что-то под него спрятать. Гвоздилин вытащил из-под камня упаковку от пачки макарон и еще две сигареты, не догоревшие до конца. Фильтр одной из них был продавлен зубами, как это часто случается с папиросами.
Камни лежали так, что на них удобно было шестерым сесть в кружок.
Старший лейтенант Семипалатин сделал три шага, вышел на дальний конец предполагаемого круга, показал пальцем и заявил:
— А здесь, похоже, кто-то нож о траву вытирал. Сначала грубо, о камень, потом начисто, о траву. Володя, посмотри.
Младший сержант Чубо поспешил на зов.
Он пальцем снял с камня какую-то субстанцию, понюхал ее и заявил:
— Банку тушенки открывали. А в ней, похоже, одно свиное сало. А еще мусульмане называются! Свинину жрать собрались.
— Не стали, — со знанием дела сказал командир взвода. — Посмотри с откоса.
Младший сержант легко перебежал через дорогу, остановился на краю обрыва и посмотрел вниз, демонстрируя полное отсутствие боязни высоты.
— Точно, — заявил он. — Несколько коробок внизу валяются. Банки из них выпали. Да, с такой высоты прыгать даже картонные коробки не умеют. Тут никак не меньше шестидесяти метров. Был бы я голодным, полез бы. Мне свинина не повредит. Я же по отцу-то хохол, хотя уже во многих поколениях сибиряк.
— Давайте к завтраку сюда вернемся, перекусим за чужой счет, — проговорил старший сержант Колотушкин. — Самого голодного вниз и запустим на веревке. Главное, не забыть потом поднять. А то у нас у всех память дырявая. Сквозняки в головах гуляют.
— Здесь они частично разгрузились. Теперь давайте искать, где эти ребята в горы с дороги свернули, — не обращая внимания на болтовню заместителя, сказал старший лейтенант Семипалатин. — Вперед! Второе отделение идет по ту сторону кювета. Ищем следы.
— А что их искать-то? — заявил Чубо. — Именно здесь они и свернули. Отдохнули и в горы подались. Дальше на полтора километра сплошная стена. По ней с носилками не особо побегаешь. Закон гравитации еще никто не отменял. — Младший сержант замолчал и показал на след.
Какой-то не слишком внимательный человек наступил на комок сухой глины, раздавил его, но сам, кажется, этого и не заметил. Бандиты, похоже, не скрывали свой маршрут, не думали, что их будут разыскивать. Пока они встретили отпор только один раз, в райцентре, куда прибыл спецназ военной разведки, и сразу ретировались. Но этот единичный случай не был воспринят ими как система. Потому бандиты не ожидали никакого преследования после своего грабительского акта.
