— Туда! — Командир взвода показал рукой направление движения. — Следопыты впереди. Рядом с ними только сапер. Остальным двигаться только после разрешения, полученного от следопытов.
Командир первого отделения младший сержант Валентин Оглоблин и снайпер сержант Саша Ничеухин, друзья и земляки младшего сержанта Чубо, сразу вышли вперед. Они знали свою обычную роль в поиске следов и сразу двинулись вперед, вглядываясь в землю перед собой.
Младший сержант Гвоздилин вытащил из рюкзака щуп и собрал его. Он обогнал следопытов и пошел первым, иногда прокалывая землю перед собой.
Так же точно, глядя себе под ноги, в Средней России, да и по другую сторону Уральских гор, наверное, ходят грибники. Но здесь, в местных горах, грибов не было. Тут прошли шесть человек. К счастью, они не сильно скрывали свои следы, считали, что страшиться им нечего, что все другие должны их бояться.
Но в банде были в основном иностранцы. По крайней мере, их там насчитывалось немало. Они, конечно же, понятия не имели, что такое спецназ военной разведки, чем страшны в бою и в преследовании врага «летучие мыши», как их еще называли.
Старший лейтенант Семипалатин знал, что их порой величали еще и волкодавами. А волкодав, встав на след волка, уже никуда его не отпустит, пока не задавит. В боевой обстановке беспечность обычно бывает наказуема смертью.
Преследование начало набирать темп. Именно в это время в кармане, под разгрузкой и бронежилетом у командира взвода ожил телефон. Игорь Витальевич при боевой работе всегда переключал его на виброзвонок, потому что бывали случаи, когда звук вызова выдавал бойца противнику. При этом он убирал аппарат как можно дальше, чтобы не разбить случайно корпус или монитор. Так уже было в его практике с двумя предыдущими смартфонами.
Звонить ему могли только подполковник Газалиев или его помощник майор Гадисов. Ни того, ни другого старший лейтенант не предупреждал о том, что ждать ответа следует долго. Начальник штаба сводного отряда майор Лиговицкий вызывать его не должен был. Он имел под рукой другую систему связи, куда более надежную, закрытую.
Звонки закончились. Кто-то постеснялся проявлять излишнюю настойчивость.
Тем не менее старший лейтенант трубку все-таки достал, посмотрел на определитель номера. Был пропущен звонок от Абдул-Меджид Ниязовича Газалиева.
Семипалатин остановился, отключил микрофон, послал вызов и подсунул телефон под шлем. Ремешок у шлема был тугим и плотно прижал аппарат к щеке. Разговаривать так было удобно. К тому же руки оставались свободными, не возникало необходимости отставлять в сторону автомат.
— Абдул-Меджид Ниязович, вы звонили мне? Извините, забыл вас предупредить, что я телефон прячу под разгрузку и бронежилет. Доставать его оттуда приходится долго. Если еще будете вызывать, то дожидайтесь ответа.
— Да, я звонил. Как у тебя, старлей, дела обстоят?
— Идем по следу бандитов. Сначала нашли место, где они свиную тушенку в пропасть сбросили. Потом — где в горы свернули.
— Далеко пройти пришлось? Спецназ МВД так и не нашел место поворота. Говорят, на три с половиной километра уходили.
— Зря только подошвы стаптывали. Бандиты свернули там же, около места первого привала. Перекусили сухими, не вареными макаронами и пошли дальше. Мы их след нашли, движемся по нему. Что нового слышно от майора Гадисова?
— Он сделал заявку на биллинг. На скандал пошел, но своего добился. К утру, к началу их рабочего дня то есть, обещают выдать готовый результат. Как тебе карту переслать?
— Через нашего начальника штаба. Или лично передать, что, скорее всего, может и не получиться, потому что я уже в горы углубляюсь и до меня добраться будет сложно.
— Хорошо. До майора Лиговицкого я уж как-нибудь доберусь. Я вот что еще хочу сказать. Я тут смотрел последние уголовные дела, которые вел подполковник Темиров, и обратил внимание на одну интересную вещь. Он многократно использовал сотовых операторов, чтобы с помощью биллинга прижать преступников к стенке.
— Понятно. В современном мире это же обычный, как мне кажется, метод, повсеместно применяемый.
— Да, я знаю. Только у нас в республике это пока не сильно распространено. Что ни говори, старлей, а мы все же окраина России. Но у меня сразу мысль появилась. Мы тебе передадим данные по биллингу, а ты на месте банду не обнаружишь. Мне кажется, это будет значить, что подполковник Темиров является если и не эмиром этой банды, то, по крайней мере, не самым последним ее членом. Не случайно боевики так бережно увели его из села. Пусть и при странных обстоятельствах, которые оставляют множество вопросов, но тем не менее. Они ни капли его крови не пролили. Мы всю кровь в доме исследовали, а для идентификации запросили медицинскую карту подполковника в госпитале МВД, где он состоял на учете.
— Мне кажется, товарищ подполковник, что вы предвзято к Темирову относитесь, готовы обвинить его во всех смертных грехах. А ведь у нас нет против него никаких серьезных фактов.
— Это я и сам понимаю. Просто вспоминаю слова Камила Латифовича Омарова из межрайонного следственного отделения о том, что жена Темирова жаловалась на мужа по поводу семейного насилия. Просто я не люблю людей, которые дома кулаки распускают.
— Но это же совсем другая статья. Такой человек не обязательно должен быть бандитом, пришедшим из-за границы.
— Да, наверное, я предвзято к нему отношусь. Соглашусь с тобой, старлей. Однако то, что я тебе сообщил, исключать совсем нельзя. Кстати, вот что удалось выяснить только к утру. Соседи сообщили. Бандиты при отступлении захватили с собой заложников. Они били прикладами по голове старика со старухой и целую семью из другого дома. Мужа с женой и тремя детьми дошкольного возраста, родителей отца, тоже старика со старухой. Действовали боевики демонстративно. Они обратили внимание на то, что соседи это видят, и погнали заложников. Соседей оставили. А это уже автоматически исключает возможность авиационной бомбардировки их базы. При проведении нами чисто наземной операции они надеются превратить эту базу, я думаю, в аналог Брестской крепости.
— Только предварительно следует базу найти.
— Это уже вопрос к тебе и к майору Гадисову. До полного наступления утра ждать осталось недолго, уже совсем светло. Дождемся.
— Светло, товарищ подполковник, у нас. А в ущельях еще два часа после наступления утра будет ночь стоять. Хребты не научились солнечный свет пропускать.
— Ну так это и хорошо. «Летучие мыши», я знаю, предпочитают воевать ночью, в кромешной темноте, где даже черти ноги ломают.
— Это да. В темноте мы будем иметь преимущество за счет наших прицелов. Но кто даст гарантию, что у бандитов таковых нет? Есть же у них глушители на автоматах.
— Но ведь тоже не у всех. Ты же сам бой вел. Видел процентное соотношение.
— Примерно у четверти имеются.
— Да, это много, учитывая общее количество бандитов.
