— Работаю, товарищ старший лейтенант, — заявил заместитель командира взвода.
Он оставил автомат рядом с командиром, вытащил из чехла малую саперную лопатку, а потом и пистолет откуда-то из-под бронежилета.
Вообще-то пистолет в спецназе военной разведки из рядовых бойцов полагается носить только снайперу в качестве дополнительного оружия, когда он выходит на нейтралку для охоты за противником. Но старший лейтенант Семипалатин и сам имел при себе два пистолета, один свой, штатный, в дополнение к автомату, а второй просто про запас. Он прятал его под штанину.
Старший лейтенант прекрасно знал, что и каждый из бойцов его взвода имеет помимо штатного оружия еще и трофейное, как минимум нож и пистолет. Он никогда ничего против этого не имел, потому как на своем опыте убедился в том, что при службе в спецназе военной разведки порой возникают нестандартные ситуации, когда дополнительное оружие оказывается жизненно важным.
Такой случай наступил. Старший сержант Колотушкин не постеснялся показать командиру взвода свой арсенал. Вполне могло быть так, что не полный.
— Сережа, постарайся не стрелять, — сказал Семипалатин. — Не хотелось бы поднимать тревогу.
— Я постараюсь, — ответил старший сержант.
— Может, лучше мне отработать, товарищ старший лейтенант? — предложил снайпер сержант Саша Ничеухин и чуть приподнял свой «Винторез», работающий практически бесшумно.
— Поздно ты сообразил, — отреагировал на это командир взвода. — Бандиты уже ушли. Теперь ты лучше присматривайся к тем, которые остались. Там их еще четверо.
Снайпер послушно перевернулся со спины на живот и стал в оптический прицел рассматривать бандитов. С двух сторон от него лежали два других следопыта, младшие сержанты Чубо и Оглоблин. Оба разглядывали временный лагерь бандитов в бинокли.
Игорь Витальевич тоже приготовил свой бинокль, посмотрел в него и удивился беспечности бандитов. Они явно не ожидали, что будут так быстро обнаружены, хотя после нападения на райцентр должны были бы опасаться этого. Видимо, главарь банды думал, что у него в запасе есть сутки или двое, не понимал ситуацию. Он позабыл о том, что если волкодавы цепляются за волчий хвост, то уже не отпускают врага до полного его уничтожения. Эти шестеро бандитов, которых эмир отправил за пропитанием, должны были погибнуть первыми, прямо здесь и сейчас.
Один из четверых боевиков, оставшихся внизу, усердно помял в руках обрывок старой газеты, который вытащил из кармана, что-то сказал остальным и пошел в сторону, за высокие камни. Свой автомат он оставил рядом с носилками, загруженными разномастными коробками, на ходу расстегивал брючный ремень, готовился снять штаны.
— Сержант, твой клиент по нужде пошел, — тихо прошептал командир взвода снайперу.
Сержант Ничеухин и старший лейтенант Семипалатин провожали взглядами бандита, отходящего в сторону. Снайпер смотрел за ним через оптический прицел, а командир взвода — через бинокль.
Выстрел, хотя Игорь Витальевич и ждал его, все равно прозвучал неожиданно и показался командиру взвода слишком громким в утренней тишине. Но Семипалатин отлично знал, что таковым он являлся только для него самого и других бойцов взвода, включенных в единую систему связи, потому что при прицеливании микрофон, интегрированный в шлем, почти прижимается к прикладу винтовки.
Командир взвода увидел, как на затылке бандита появилось темное пятно. Дистанция до цели составляла менее двухсот пятидесяти метров. Согласно инструкции, для качественного выстрела в голову с дневным прицелом ПСО-1 она не должна была превышать трех-четырех сотен метров, в зависимости от навыков снайпера.
У сержанта Ничеухина они были на высоте. Он промахивался очень редко, только при стрельбе с максимальной дальней дистанции и с использованием ночного прицела НПСУ-3.
Этот унифицированный прицел раньше ставился в спецназе военной разведки на автоматы, но потом его заменил «Шахин», прибор куда более совершенный. Теперь НПСУ использовали по привычке только снайперы, гранатометчики с РПГ-7, иногда пулеметчики с РПК, куда этот прицел отлично устанавливался.
Кратность у двух прицелов была одинаковая. Поэтому снайперы зачастую не желали привыкать к новому оборудованию только из-за того, что старое имело электронно-оптический преобразователь, а новое носило в себе тепловизор. Пользоваться прицельной сеткой «Шахина» было сложнее, чем старым прибором. Тем более что работать с ним можно было на два часа дольше. Это позволял заряд аккумулятора. В тех условиях, в которых приходилось действовать снайперам спецназа военной разведки, это было значительным преимуществом. К недостаткам старого прицела снайперы относили его вес, превышавший два килограмма без аккумулятора, тянувшего еще на четыре с лишним, но они с этим недостатком давно уже смирились и не роптали по данному поводу.
— Товарищ старший лейтенант! — раздался в наушниках голос старшего сержанта Колотушкина. — Что с телом делать?
— Ты что, не человек, что ли! — полушутливо отозвался командир взвода. — Похорони его по-людски. Хотя бы на полметра глубиной могилу вырой, сверху камнями заложи. Не забудь телефон и документы забрать.
— Мне моего тоже хоронить? — поинтересовался младший сержант Гвоздилин.
Значит, и он с поставленной задачей справился.
— А ты что думал! Конечно!
Игорь Витальевич в бинокль рассмотрел трех бандитов, оставшихся внизу. На его долю никого не выпадало.
— Следопыты, разобрали цели! Каждому по одному. Стрелять по моей команде!
Автоматы следопытов были снабжены глушителями. Снайпер и командиры двух отделений без проблем договорились, кому в кого стрелять. Самый дальний, естественно, достался Ничеухину.
Старший лейтенант дал всем время прицелиться и подал привычную команду:
— Огонь!
Три выстрела слились в один, но тоже только в наушниках бойцов. Со стороны они были, скорее всего, не слышны, напоминали глухой хлопок в ладоши, когда пальцы не собраны в лодочку, а, наоборот, растопырены. Привлечь чье-то внимание эти звуки уже не могли. Просто некому было беспокоиться по этому поводу. Каждый одиночный выстрел оказался точным. Следопыты стреляли как настоящие охотники, без промаха. Не зря они с детства держали в руках оружие.
— Внимание всем! — скомандовал старший лейтенант. — Спускаемся в лагерь. Бандитов похоронить. Продукты, которые могут нам сгодиться, разобрать по рюкзакам. Остальные тоже закопать так, чтобы со стороны незаметно было. Я проверю! — Игорь Витальевич первым встал в полный рост, захватил с собой автомат заместителя и начал спуск с перевала. — Первое отделение, быстро помочь Колотушкину и Гвоздилину. Тоже чтобы никто ничего не заметил, — распорядился он.
Командир взвода прекрасно понимал, что его последние предупреждения были совершенно лишними, высказанными, как говорится, лишь для порядка. Все бойцы подразделения были воспитаны им лично. Это воздействие во многом способствовало формированию у них чувства ответственности за свои поступки. Никто из солдат никогда не надеялся на знаменитое русское «авось». Все понимали, что от их действий многое зависит, любой приказ выполняли буквально. Старший лейтенант был не тем человеком, который может отдать какое-то распоряжение только ради демонстрации своей власти или желая загрузить взвод бесполезной работой. Его бойцы отлично это знали.
