В местах, где проходил маршрут взвода, артиллеристы никогда не работали. Здесь просто не для кого бывало очищать склоны от лавин, поскольку ни альпинистов, ни туристов тут никогда не было. Лавины случались, однако никому угрозы не несли, даже автомобильной трассе, расположенной в стороне, хотя и не слишком далеко. По времени года они уже все съехали, склоны обнажились, и даже снег в ущельях и в межгорных провалах растаял.
Здесь, в окрестностях, горы были еще не слишком высокими. Куда более серьезные вершины вставали перед взглядами людей на несколько десятков километров южнее. Там снег лежал и не таял даже летом. Но забираться туда старший лейтенант не планировал из-за отсутствия такой необходимости.
Вперед командир взвода выставил, как обычно, одного разведчика и пару бойцов с ручными пулеметами. Если на пути попадется засада, то они сумеют длинными очередями прижать противника к земле, не позволить ему поднять голову и вести огонь прицельно, осмысленно.
Пулеметчик в этом случае не прекратит стрелять, даже будучи сам серьезно раненным. Так уже бывало в практике старшего лейтенанта. Каждый пулеметчик понимает, в чем спасение его лично, да и всего подразделения. Под прикрытием пулеметного обстрела взвод сумеет выбрать самую удобную позицию и залечь на ней.
Обычно такие места определяет сам командир взвода. Поэтому он идет не с разведчиком и пулеметчиками, а со всем остальным личным составом, и постоянно посматривает вперед, отыскивая эту самую позицию, которую можно будет занять через следующие десять шагов. А потом и еще через десять. Это и есть прямая работа командира подразделения!
На пути взвода несколько раз встречались места, где старший лейтенант Семипалатин, говоря честно, шел в напряжении. Он ожидал засады и нападения, хотя и изменил маршрут, указанный на карте. Просто сам выбрал бы для засады именно эти места по своему военному вкусу.
Но бандитам было, видимо, не до того. Они, скорее всего, не предполагали, что их базовый лагерь уже настолько конкретно определен, не ждали, что противник находится сейчас настолько близко. Боевики и сами, как говорила практика, умели совершать стремительные рейды, но со спецназом военной разведки им тягаться было попросту невозможно. Уровень подготовки не тот.
Но бандиты об этом не догадывались. По мыслям эмира, федералы должны были искать его базовый лагерь с помощью вертолетов, самолетов или беспилотников. Появления спецназа следовало ждать только после этого. Но наблюдатели, выставленные специально для этого, пока не отмечали ничего подобного.
Они и не могли этого сделать хотя бы потому, что таких полетов не было в принципе. Если такие поиски и велись, то где-то вдали, не задевая пространства над базой. Майор Лиговицкий должен был предусмотреть этот элементарный отвлекающий маневр и обязательно послать куда-то в сторону хотя бы пару разведывательных вертолетов.
Во время разговора с ним старший лейтенант не стал напоминать ему об этом. Он понимал, что командование само владеет ситуацией и что-то со своей стороны предпринимает. Лишние слова подчиненного об этом могли быть восприняты как его сомнение в компетенции начальства.
Семипалатину не хотелось обострять отношения с начальником штаба сводного отряда. Он ничего не сказал, считал это элементарным и обычным делом. Не заострил на этом вопрос и майор Лиговицкий. Для него такие действия являлись совершенно естественными, не стоящими отдельного разговора.
Если авиаразведка летала где-то в стороне, то это означало, что скорого появления федералов бандитам, скорее всего, ожидать не стоило. Их главарь, видимо, так и думал и засады пока еще не выставлял. Какой в этом может быть смысл? Незачем держать людей в засаде, утомлять их понапрасну, если противника поблизости нет.
Стоило учесть и то обстоятельство, что люди эмира были, похоже, просто голодными. Хорошо воевать они просто не могли. Голодный человек — всегда нервный. Боец может быть злым, ожесточенным, но не таким.
Прежде, при проведении других операций, взводу старшего лейтенанта Семипалатина уже случалось работать в свободном поиске. Этот офицер обладал боевым опытом, позволяющим ему сразу определять опасные места. Таковыми, например, всегда являлись заросли густых кустов на пологом склоне или наклонной скале с широким верхом. Там легко можно было выставить пару пулеметных точек и расположить с десяток, а то и больше бойцов.
В таких случаях командир взвода тут же подзывал к себе расчет крупнокалиберного дальнобойного пулемета «Корд». Он приказывал бойцам укрепить его на станине и обстрелять издали подозрительные кусты, используя тепловизионный прицел «Шахин», пригодный для этого пулемета точно так же, как и для простого автомата.
В двух таких случаях из десяти из кустов обязательно кто-то вываливался. Чаще всего не один-единственный.
После попадания пули калибра двенадцать и семь десятых миллиметра ни один человек не мог остаться там и лежать, пережидая обстрел. Очередь выбивала из кустов всех людей и их тела.
Конечно, такой крупнокалиберный пулемет имел норовистый характер. Порой он начинал прыгать, как дикая лошадь. Чтобы этого не происходило, расчет специально обкладывал станину тяжелыми камнями. После каждой длинной очереди пулеметчику приходилось наклоняться над прицелом и выверять линию огня, хотя в сравнении со своим предшественником, пулеметом «Утес», «Корд» был относительно спокойным и послушным человеческой воле.
Говоря честно, у командира взвода и сейчас было желание применить этот испытанный метод. Но здесь, в районе бандитской базы, достаточно близко от нее, поднимать стрельбу из громкоголосого крупнокалиберного пулемета только лишь в целях профилактики было неразумно. Такими действиями можно было бы только предупредить бандитов, заставить их насторожиться, а то и выступить всеми наличными силами навстречу. А это в планы старшего лейтенанта не входило.
Бандиты уже потеряли значительную часть своего состава, но по численности еще превосходили взвод спецназа военной разведки приблизительно вдвое, а то и больше. Так, по крайней мере, говорили предварительные расчеты командира взвода.
Численность банды, конечно, не критичная. Особенно если вспомнить спецназовскую поговорку: «Нас окружили! И отлично. Значит, теперь враг от нас не уйдет!» Но это все в значительной степени бравада. Конечно, поражения взвод не потерпит. Очень уж хорошо обучены бойцы спецназа военной разведки. Они уничтожат врага, победят!
Но какой ценой это может даться! Сколько бойцов погибнет в таком бою. Мало того что в прошлом бою пятерых потеряли раненными. Новых утрат старший лейтенант Семипалатин не желал.
Поэтому он предпочитал надеяться на то, что если эмир и выставит засаду, то только на том самом пути, который отмечен на карте. Тот узнает о потере трех своих групп и должен будет предположить, что карта с маршрутом продвижения до базы попала в руки противника.
При этом эмир, скорее всего, решит, что его боевики были атакованы спецназом МВД, который в качестве серьезной силы он тоже рассматривать не должен. Более того, на карте обозначен только маршрут, заканчивающийся неизвестно где, потому что сама база там обозначена не была.
