— Я тоже теперь так не думаю.
— Почему?
— Вспомнил кое-что. Первую очередь дал мой моджахед. Но его сразу завалили. Без звука. Даже затвор не лязгнул. Из чего я делаю вывод, что сработал, скорее всего, снайпер, издалека. Вы же сами видели, что в райцентре было. Там мы стреляли только на звук затворов. Вспышек видно не было, и пальбы не слышно.
— У нас у самих есть такие автоматы. Только без ночных прицелов. А у них все они с такой оптикой.
— Но у нас в отряде не у всех же автоматы с глушителями. А здесь у каждого. — Хасбулатов обернулся и сузил глаза для лучшей видимости. — Извините, эмир, я через пару минут перезвоню. Кажется, за нами погоня пошла. Наберу вас, как только мы от них оторвемся.
Хасбулатов шагал быстро. Чуть впереди шел, выбирая дорогу, моджахед, который остался с ним, бывший замыкающий колонны джамаата. Он постоянно грозно поводил стволом автомата вправо-влево, словно предупреждал невидимого противника о серьезности своих намерений. Этот тип готов был стрелять в ответ на любое движение, даже в кирпич, мирно пролетающий мимо. При этом он сводил предельно близко густые брови, хмурился, выражал недовольство жизнью.
Дорогу им вдруг перебежал шакал с клочкастой, сильно линяющей шерстью на спине и на хвосте. Ствол автомата направился в его сторону. Вот-вот должна была ударить очередь.
— Ильяс, не стрелять! — строго приказал Хасбулатов.
Ствол автомата послушно посмотрел в противоположную сторону.
— За нами погоню должны послать, — уверенно проговорил человек, называющий себя бывшим старшим прапорщиком ОМОНа. — Нельзя ей показывать даже сторону, в которую мы пошли. Возьмут след, не сбросим. А свой хвост отрубать всегда больно. — Он ухмыльнулся при последней своей фразе.
— Понял, — тупо подтвердил Ильяс, но командир джамаата не был уверен в том, что он и в самом деле хоть что-то уразумел.
Проблески интеллекта в глазах этого моджахеда отыскать было трудно, но приказы он выполнять умел, а это главное. Этот боевик был на голову выше бывшего старшего прапорщика и чуть не вдвое шире в плечах, выглядел редким богатырем и, как подумал Хасбулатов, слишком уж высоко торчал над кустами.
— Ну вот. Все так, как я и говорил, — сказал Рагим. — Вижу их. Это погоня. Нас ищут. Лежать, Ильяс! — приказал он.
Моджахед послушно, хотя и не слишком быстро, команду выполнил.
Залег и сам Хасбулатов, спрятался за чередой больших камней, словно специально кем-то выложенных в виде длинного бруствера.
Тут снова выскочил на открытое место шакал. Похоже было, что тот самый, который был тут чуть раньше. Ветер дул со стороны группы преследования. Там, в той стороне, была пролита кровь. Чуткий нос шакала, видимо, этот запах улавливал.
Преследователи остановились. Они не видели, куда им идти дальше.
— Наши враги подумали, что шакал не стал бы здесь бегать, если бы поблизости были люди, — сделал вывод Ильяс. — Волкодавы просто не понимают, что такое голодное животное. Если шакал есть хочет, то нисколько людей не боится, порой даже вплотную к человеческому жилью подходит. Даже лай собак его не пугает. Он надеется чем-то подкормиться хотя бы на помойке.
Что такое голод, Хасбулатов теперь знал. Однако шакал, наверное, не имел во рту ничего съедобного гораздо дольше.
Из группы преследователей вышел вперед один человек. Он поднял к поясу оружие — это был ручной пулемет — и дал в сторону шакала длинную очередь. Бедное животное полностью прилепило, как приклеило, хвост к животу, хотя он и до этого был сильно поджат, и побежало за пригорок.
Этот обстрел заставил самого Хасбулатова прекратить наблюдение и снова спрятаться за камни. Пуля следующей очереди ударила как раз в камень, закрывавший его бедро. Он даже раскололся, но не потому, видимо, что пуля была слишком мощная. Так уж вышло, что попала она в трещину. Остальные просвистели над камнями. Одна из них со смаком срубила самую крепкую ветку ближайшего куста.
Пулеметчик стрелять перестал. То ли патроны пожалел, то ли они вообще у него кончились. Или же шакал спрятался куда-то за пригорок и его стало не видно.
Рагим поднял голову и увидел, что преследование завершилось. Федералы поняли, видимо, всю бесполезность своих усилий, когда не знаешь даже сторону, куда надо идти, и двинулись назад.
Пригибаясь за кустами, Хасбулатов шагнул к своему спутнику и увидел, что тот смотрит равнодушными тупыми глазами под основание куста, а изо рта у него вместе со слюной стекает струйка крови. Рагим тут же заметил еще одну, совсем небольшую, струящуюся по горлу, заросшему волосами. Шальная пуля попала в это самое место, а вышла, видимо, через шею, при этом порвала сонную артерию.
Сзади кровь хлестала фонтаном и почему-то не желала впитываться в песок, образовывала под головой большую, почти черную густую лужу, медленно затекающую под безжизненное тело Ильяса. Кровь из горла, как и из головы, всегда бывает густой и черной. Она все сильнее стекала через пулевое отверстие в горле. Это было видно с первого взгляда и удивить Рагима никак не могло. Кто воевал, тот знает, что через сонную артерию проходит большое количество крови.
Хасбулатов шагнул к своему последнему спутнику, протянул руку, наклонился и закрыл ему глаза. Потом он подумал, что копать яму и хоронить Ильяса так, как это полагается, наверное, не стоит. Голодный шакал все равно запах почувствует и доберется до тела. Рагим просто сел рядом. Предварительно он бросил взгляд туда, откуда пуля прилетела. Но там никого уже не было.
Хасбулатов вытащил трубку и послал вызов эмиру.
— Слушаю тебя, Рагим. Все обошлось благополучно?
— Почти, — мрачно ответил бывший старший прапорщик. — Наполовину.
— Ты о чем? Что это значит?
— Это значит, что Ильяса, моего последнего спутника, достала шальная пуля. Он слишком крупный человек, чтобы хорошо спрятаться. Волкодавы стреляли из пулемета по шакалу, который вокруг вертелся. Я залег, и одна пуля расколола камень, прикрывавший меня. Иначе она попала бы мне в ногу. Остальные выше прошли. Шакал убежал, а Ильяс не успел. Да он и не пытался, просто невозмутимо лежал за кустами. Очередь была не прицельной, от пояса. Я удивляюсь, как такая маленькая пуля смогла убить такого большого и сильного, как слон, человека, нашего Ильяса! Теперь я один остался. Думаю, закопаю сейчас его и двину дальше. Пока солнце есть, я не заплутаю.
— Шакал убежал? — спросил Сиражутдинов.
Рагим поднял голову, посмотрел вокруг. Он увидел шакала, который тянул воздух носом, впитывал в себя запах человеческой крови, словно пытался насытиться им.
— Нет. Вон он, кружит рядом, носом тянет.
— Не надо Ильяса хоронить. Не теряй время. Его все равно шакал откопает. Он способен метра на три под землю забраться. Так хоть кому-то от него польза будет. Последняя. Выдвигайся в сторону базы. Это приказ! Там сразу же сам расстреляй подполковника Темирова. У тебя на него руки чешутся. А он делает вид, что не узнаёт тебя.
