Но так уж получилось, что Рамазану Ахмедовичу пришлось почти сразу по возвращении в родные горы столкнуться именно с волкодавами. Его отряд в первую же встречу с ними понес значительные потери. Хорошо еще, что Рагим Хасбулатов вовремя напомнил эмиру о необходимости выставить наблюдательные посты на дороге. Они вовремя предупредили главаря банды о том, что к волкодавам подходит сильное подкрепление.
Сиражутдинов тогда успел увести отряд через жилые дворы и прибрежные тугаи к реке, перейти которую было не сложно. Она была довольно широкой, но очень мелкой. За ней банда снова исчезла в густых зарослях, вышла на дорогу, миновала ее и углубилась в горы. Теперь уже даже волкодавам было весьма сложно найти какие-то следы на каменистой почве.
Эмир ждал, что после нападения на село его базу федералы будут разыскивать с применением самых различных методов, с привлечением авиации, в том числе и беспилотной. Поэтому он запретил днем ходить по лагерю и выставил на высотах, окружающих горный цирк, наблюдателей с биноклями. Эти люди пару раз видели разведывательные вертолеты, но те пролетали далеко в стороне. Их экипажи никак не могли заметить базу.
А вот этот взвод волкодавов прицепился и по частям уже уничтожил половину отряда. Командир этого подразделения умело избегал встреч со второй половиной. Он тоже, скорее всего, ждал, когда его противник разделится, эмир отправит кого-то на поиски продуктов питания, недостаток которых уже начинал сказываться серьезно.
При этом Сиражутдинов отдавал себе полный отчет в том, что все отряды спецназа должны быть снабжены надежными системами связи, с помощью которых всегда можно запросить себе помощь. Она, скорее всего, будет оказана не живой силой, которая пройти через горы быстро не в состоянии, а авиацией, как постоянно бывало в Сирии.
Но на этот случай эмир обезопасил и себя, и отряд. Он взял заложников и в случае угрозы бомбардировки готов был выставить их на самое открытое место, чтобы пилоты видели и стариков, и женщин, и детей. Кто решится посылать ракеты и сбрасывать мощные авиационные бомбы на беззащитных людей?!
Рамазан Ахмедович хорошо понимал это и потому смело возвращался к себе на базу. Но даже если бомбардировка состоится и отряд погибнет, у эмира все равно оставался путь к спасению. Не зря же он отправил сюда, в Дагестан, группу уйгуров-землекопов.
Подземный ход, вырытый ими, эмир Сиражутдинов уже проверял сам. Он прошел его от начала до конца, а потом и в обратную сторону, проверил крепежные балки, которые должны были выдержать сотрясение земли при бомбардировке базы.
Чтобы не возникало разговоров в отряде, уйгуры ставили эти балки в последнюю очередь, когда подземный ход был готов. Они пилили деревья в лесу и заносили стволы в подземный ход. В тех местах, где протащить столб было невозможно из-за поворотов, землекопы специально увеличивали ширину коридора.
При осмотре эмир наметил еще три места, где, на его взгляд, необходимо было поставить крепеж. Землекопы сделали это, а эмир приказал охранникам расстрелять их. Казнь была произведена за выходом из горного цирка, то есть за пределами базы. А когда охранники вернулись, эмир приказал Рагиму Хасбулатову задействовать свой джамаат и расстрелять их самих.
По большому счету, следовало бы убрать и людей Рагима. Но делать этого не пришлось. Они и без того погибли, когда переносили продукты на базу. Только один Хасбулатов и сумел спастись, да и то лишь благодаря тому, что эмир приказал ему возвращаться на базу и не вступать в бой. А он, похоже, рвался в драку.
Это было последнее свидание Рагима с эмиром. После этого Сиражутдинов приказал бывшему старшему прапорщику районного ОМОНа возглавить джамаат на базе, пока самого эмира там не будет, и оборонять ее, не позволить волкодавам проникнуть туда.
И вот теперь Рагим шел навстречу эмиру. Он был один, спешил, почти бежал. Это значило, что на базе что-то произошло.
«Скорее всего, спецназ опередил Рагима и добрался до базы раньше него, — решил Рамазан Ахмедович. — Это вселяет беспокойство, но не безнадежность. Сам факт разгрома базы ничего еще не решает».
Когда до Хасбулатова оставалось около пятидесяти шагов, эмир встал в полный рост, шагнул вперед, но в тот же момент остановился, оглянулся и посмотрел на скалы, возвышающиеся над перевалом. Эмиру подумалось, что это очень удобное место, где можно расположить засаду и посадить снайпера. Но он тут же вспомнил, что уже стоял в полный рост чуть-чуть позади, представляя собой отличную мишень для снайпера. Но никто в него тогда не стрелял. Значит, и сейчас этого не произойдет.
— Когда отряд подойдет сюда, пусть остановится и ждет моего приказа, — сказал эмир командиру разведывательного джамаата. — Я покажу, куда дальше двигаться. — Он замолчал и пошел навстречу Рагиму Хасбулатову.
— Эмир, у нас несчастье. — Уже первыми своими словами бывший старший прапорщик районного ОМОНа подтвердил худшие опасения Сиражутдинова. — Ты можешь приказать меня расстрелять, но я не успел вовремя вернуться на базу, хотя шел предельно быстро.
— Кто опередил тебя?
В голосе эмира вроде бы совсем не было любопытства. У Рагима складывалось такое впечатление, что он заранее знал каждый его ответ.
— Волкодавы. Они шли, видимо, прямым путем, а я — вкруговую, через незнакомые высокие перевалы. Много петлял, терял направление и снова находил его. Но я все же здешний уроженец, горец, поэтому в конце концов вышел правильно.
— Понятно. Тебе трудно было успеть. Ты сам волкодавов видел?
— Да, эмир. Видел, хотя и издали. Уже на самой базе. Я спрятался среди кустов и камней, чтобы меня не убили, и заметил их.
— Сколько их было?
— Целый взвод, эмир. Я не мог в одиночку драться с ними. У них у всех прицелы с тепловизорами. Поэтому кусты не смогли бы меня спрятать.
— Ладно, я подумаю, как с тобой поступить, а пока рассказывай все по порядку. Ты пришел туда, и что было дальше?
— Я пришел, эмир, и сразу догадался, что здесь что-то не так.
— Как догадался? Что тебя смутило? — Голос Сиражутдинова вроде бы не предвещал Рагиму ничего хорошего.
— Мы всегда держали двух часовых у входа. В этот раз их не было.
— Но ведь часовые у нас обычно прячутся в кустах. Они вполне могли узнать тебя и пропустить.
— Я сначала так и подумал, даже руку в приветствии поднял. Сам себя, как потом понял, успокоить пытался. Я прошел по спуску совсем немного, натолкнулся на шестерых мертвых моджахедов, тогда все и понял. Не знаю, чем их так жестоко раскромсали волкодавы, топорами или саблями. Я не видел у наших врагов ни того, ни другого.
— Они обычно работают саперными лопатками. Очень остро их затачивают и используют вместо топоров. Такими лопатками можно даже хворост для костра нарубить.
— Да, эмир, может быть. Я думаю, что в Сирии волкодавы тоже служили инструкторами. Мне говорили, что солдаты генерала Сухеля, командира дивизии тамошнего спецназа «Силы Тигра», саперными лопатками рубят как топорами, укладывают моджахедов направо и налево. Каждый удар — труп. Или инвалид, если успеет голову рукой прикрыть. Наверное, их русские инструкторы обучили. Не мешало бы и нашим парням это освоить. Наука, я думаю, не из самых сложных. Это не ядерная физика.
