Он сделал это достаточно резко, для того чтобы его поняли.
Темиров послушно залег за бруствер.
Только после этого старший сержант Колотушкин убрал глушитель автомата от затылка офицера полиции.
— Так-то оно лучше будет, товарищ подполковник, — сказал заместитель командира взвода. — Лежи и не рыпайся. Не то!..
Весомый кулак старшего сержанта оказался у самого носа мента и показался тому ничуть не менее весомым аргументом, чем ствол автомата. Подполковник Темиров, как и все нормальные люди, очень не хотел, чтобы его били.
Банда удалилась. В бинокль было видно, как передовой разведывательный джамаат вошел в горный цирк и сразу за воротами рассыпался веером по окрестностям. Следом за ним, пригнувшись при входе, туда же вошли еще два человека, идущих отдельно. Это были эмир Сиражутдинов и Рагим Хасбулатов. За ними через некоторое время последовали другие боевики.
Но взводу выступать было еще рано. Его могли заметить бандиты из замыкающих джамаатов. Бинокль явно показывал, что моджахеды, идущие последними, время от времени оборачивались, проверяли, что делается у них за спиной. Возможно, они просто смотрели, нет ли отстающих, при этом сами спешили, хотели побыстрее присоединиться к тем своим подельникам, которые держались впереди.
Вместе не так страшно даже в чужом, таком опасном государстве, солдаты которого смогли уничтожить уже половину банды, а себя даже не обозначили. Бандиты привыкли везде чувствовать себя хозяевами жизни. И своей, и, что особенно их развращало, чужой. А здесь они просто терялись, не видя лица противника, который уничтожал их так настойчиво, что этим даже унижал.
— Взвод, как самочувствие? Выспались все, кому можно было? Почти полтора часа отдыхали, — проговорил командир взвода.
Он видел, что большинство бойцов взвода сразу после объявления привала устроились на отдых. Они уже более суток находились на ногах, почти все время провели в быстрых марш-бросках. Сон требовался всем, кроме самого командира, который уже переборол утомление, подступившее было к нему, и, как всегда бывает, на втором дыхании снова ощущал свежесть и бодрость. Разве что в ногах оставалась усталость, но Семипалатин по собственному опыту знал, что она пройдет с началом движения. Отдохнуть не удалось только тем бойцам, которые находились на постах.
— Работаем! Не демонстрируем себя, потихоньку собираемся на перевале. Строимся по отделениям. Заложников оставляем на месте. Колотушкин! Выдели четыре человека на их охрану. У них два автомата есть. Шести стволов для защиты хватит. Темиров, быстро на место, к остальным! — снова прикрикнул старший лейтенант.
Ментовский подполковник с опозданием почувствовал, что здесь у него нет ни авторитета, ни власти. Понять это он должен был бы еще после того, как командир взвода отобрал у него накладные на офисную технику и мебель. Этот тип, стараясь пригибаться как можно ниже к земле и камням, послушно заспешил к тому месту, где остались другие заложники.
Сам перевал находился правее, был скрыт от наблюдателей бандитов скалами того же самого хребта, разорванного на две неравные части. Там, на перевале, можно было спокойно подготовиться к стремительному марш-броску в сторону горного цирка. Конечно, хорошо было бы дождаться ночной темноты, но до этого оставалось еще слишком много времени. Эмир мог обнаружить пропажу банковских карточек и вывести банду из горного цирка. Это место при отсутствии защиты в виде заложников становилось очень опасным.
Сам старший лейтенант не выпускал бинокль из рук, то и дело поднимал окуляры к глазам, ожидал момента, когда последний бандитский джамаат скроется в проходе. На это ушло не более пяти минут, но командиру взвода показалось, что время вообще остановилось, боевики передвигаются непростительно медленно, словно понимают, что в цирке их ждет смерть, и не желают спешить на место своей будущей братской могилы.
Но когда последние бандиты скрылись в проходе, старший лейтенант сразу же дал посту команду:
— Смещаемся вправо, к перевалу. Остаемся невидимыми. Первый пост! Вы где?
— Внизу. Со взводом, — ответил сержант Ничеухин.
— Нормально. Мы идем.
Семипалатин встал впереди строя, автомат для удобства взял в обе руки и приказал:
— За мной, бегом марш! — Он первым рванулся вперед.
Спецназовцы были приучены к передвижениям по какой угодно поверхности. На занятиях они много бегали и по шоссейной дороге, и по траве, и по камням. Никто нигде не спотыкался. Не случалось этого и здесь, на горной тропе.
Бандиты протоптали ее основательно, словно и не старались свой путь скрыть. Но, может быть, они и в самом деле не стремились к этому. Не исключено было, что эмир их всех уже заранее похоронил, с собой был готов взять только самых надежных и проверенных, поэтому не давал команды идти аккуратно, россыпью.
Боевики и без того двигались вразброд, но ступали как стадо слонов, не опасались оставлять следов. Но слоны большие, им некого бояться. А этим негодяям приходилось остерегаться волкодавов, идущих по их следу, которые уничтожили уже половину личного состава банды.
Однако ломать себе голову вопросом, на который он не мог получить ответ, старший лейтенант Семипалатин тоже долго не пожелал. Он просто бежал, потом перешел на быстрый шаг, чувствуя по звуку хруста камней за спиной, что взвод последовал его примеру. Через пять минут, слегка восстановив дыхание, офицер снова побежал. Дистанция, на прохождение которой банда потратила уйму времени, была преодолена стремительно.
Только на последнем участке пути, еще не достигнув заранее намеченного места, Семипалатин попытался поставить себя на место Сиражутдинова. Он подумал, что сам предпринял бы, возглавляя банду, и решил, что обязательно выставил бы сильную засаду сразу за входом. Определить ее тепловизор в состоянии даже днем, потому что человеческие тела всегда выделяют тепло.
После завершения марш-броска командир взвода приказал всем залечь, вытащил бинокль и стал рассматривать вход. К своему удивлению, он обнаружил только пару человек сразу за ним. Эти люди спокойно сидели на камнях и покуривали. Однако дистанция до часовых была излишне большой даже для снайперской винтовки, не говоря уже об автомате. А сколько еще бандитов прячется за стеной цирка?
— Колотушкин!
— Я!
— С двух сторон от входа по паре бойцов послать! Снять часовых!
Заместитель командира взвода выбрал тех солдат, которые умели ползать быстрее других, и отправил их ко входу в горный цирк. Как и полагается, в правую сторону — левшей, в левую — правшей.
Снова потянулось ожидание, и Семипалатину снова показалось, что время остановилось. Но солдаты-спецназовцы, не говоря уже об офицерах, обучены ползать с такой же скоростью, с какой обычный человек идет быстрым шагом по асфальтированному городскому тротуару.
Командир взвода и его заместитель наблюдали за действиями бойцов в бинокли.
