Толпа девчонок заняла боевые позиции, я даже рассмеялся их воинственному виду. Полина размахнулась, и букет полетел в девушек. Они завизжали и стали прыгать, как газели, чем насмешили парней. Мгновение — и победительница подняла руку вверх.
У меня екнуло в груди. Шагнул вперед и увидел, что перед толпой стоит Алекс.
— Поздравим победительницу!
Радостные возгласы, поздравления, и Алька стоит улыбается в тридцать два зуба.
— Есть жених? — снова вопрос ведущего, а она кивает в ответ, и я понимаю, что все тут не просто так, и судьба скручивает наши пути так тесно, что хочется взвыть, выдрать чертов букет из ее рук и выбросить его к херам.
— Максим, расслабься, — шепчет жена.
Поворачиваюсь к принцессе и понимаю, что она теперь моя жена.
— Это все миф и предрассудки.
Но мне внутренней голос подсказывает совершенно обратное.
В этот момент ведущий повернулся к нам и, закрыв микрофон рукой, спросил с улыбкой:
— Во сколько самолет? На машину же еще нужно навешать разных дребезжащих баночек.
— А может, не надо? — начал я.
— Надо, — вступила Полина, — через полчаса.
— О’кей, — проговорил парень и повысил голос. — А теперь кто вперед, украшать машину молодоженов?
Все-таки отдых мы выбрали на Крите. Лазурные прибрежные лагуны, теплый песок и необъятный простор океана. Впечатляющее зрелище.
Но не это сейчас было важно, мне хотелось увидеть и впитать ее эмоции, вдохнуть ее радость в себя, когда я ей за завтраком протянул папку. Она была серая, неприметная. И Полина смотрела на нее, не понимая, чего я от нее хочу.
— Открывай, — кивнул я на папку.
Она достала оттуда ключи.
— Что это? — покрутила их в руках.
Я откинулся на спинку кресла, наслаждаясь ее замешательством.
— Максим, — жалобно пискнула она, доставая документы на дом в Норвегии, что отец помог купить.
Она пробежала по ним глазами.
— Это правда?
Я киваю головой, а на ее лице одна эмоция сменяет другую так стремительно, что я вместе с ней испытываю восторг, рвущийся из нее наружу. Она сильно жмурит глаза и пищит одновременно, как маленькая девочка, которой подарили игрушку, именно ту, о которой она мечтала так сильно, что теперь восторг переполняет ее. Полина все-таки вскакивает со стула и садится на меня верхом, обнимает и целует так нежно, что у меня перехватывает дыхание.
— Люблю тебя, — шепчу ей в губы, перехватывая инициативу, углубляю поцелуй.
В голове, словно заученная и затертая до дыр, пульсирует фраза:
«Моя, только моя!»
Конец.
Бонус. Аня
Я валялась на кровати, когда зазвонил телефон. Посмотрела на экран. Вадим. Как же меня этот урод достал. Из-за того, что мать никак не вернется из отпуска, он решил присмотреть за мной, изображая из себя старшего брата. Вот послать бы его подальше и сказать, чтобы он валил в баню, а не могу. Я еще не совершеннолетняя, и кроме как в интернат, больше не могу никуда поехать, потому что ни бабушек, ни дедушек у меня нет.
— Да, Вадим, — подняла я трубку.
— Сегодня из больницы выписывается Полина, — краткость сестра таланта, как говорится, вот именно сестрой Вадима она и была. Ни «здрасте» тебе, ни «как дела». — Я хотел бы с ней встретиться, — он выдержал паузу, — наедине, так что погуляй пару-тройку часочков где-нибудь.
— Например? — тут же вспыхнула я. — Может, приеду к тебе? — с иронией спросила у него.
— Нет, ко мне смысла нет ехать, — он задумался на пару секунд. — Аня, как оговариваться, так ты знаешь, как, а здесь не знаешь, куда сходить. Пойди, например, в парк, — бросил он в трубку и нажал отбой.
— Козлина, — выплюнула я в уже умолкший телефон.
Ненавижу их всех. Почему они все, такие взрослые, решили распорядиться моей жизнью, как им вздумается?
Я встала с кровати и поплелась в ванную. Еще с одной тварью у меня не было никакого желания встречаться. Изменщица, сука. Ненавижу ее больше всего. Она забрала у меня все, всю нашу жизнь перевернула с ног на голову.
Память с радостью подкинула картины прошлого.
Мы с мамой сидим на кухне, пьем чай. Я так люблю с ней проводить утренние часы. Перед тем, как идти мне в школу, а ей — на работу, у нас был с ней ритуал: попить утреннего чаю. Отца, как всегда, нет дома. Как мама говорит, он мотается по командировкам, ведь он зарабатывает денежки для нас. Улыбалась мне, но вот глаза… глаза совсем не улыбались. Они были грустные, я это подмечала, даже будучи ребенком.
Но в то утро вся моя жизнь перевернулась, потому что отец приехал из «командировки». Он светился, что называется, изнутри. Глаза бешено горели. Он скользнул по мне взглядом.
— Котя, иди в комнату свою, посмотри мультфильмы. Мне с мамой нужно поговорить.
И тот взгляд, что он подарил ей, не предвещал ничего хорошего.
В комнату я, конечно же, ушла. Но мне на тот момент было уже десять, и ни о каких мультфильмах не могло быть и речи. Я прикрыла дверь и обратилась вся в слух.
— Я хочу развестись, — глухо сказал мужчина, и я услышала нервный смешок мамы. Зажала рот рукой.
В мой мозг врезалось слово «развод».
— И кто в этот раз? — резкий голос мамы заставил затаить дыхание и прислушаться к разговору. — Шлюшка из ночного клуба или манекенщица? Отвечай же, Борис!
— Это уже тебя не касается, — просто ответил отец, и в его голосе не прозвучало и тени сомнения в том, что он поступает правильно. — Я просто хочу, чтобы ты не противилась, развод в любом случае будет, и только от тебя зависит, как это воспримет Аня.
— Аня воспримет это так, как это и должен воспринять ребенок ее возраста! — в голосе мамы нарастала ярость. — Я хочу услышать ответ, кто она?
Отец встал из-за стола и развернулся, хотел выйти из кухни, но женщина оказалась быстрее, она преградила ему путь и вперила в него взгляд. Я за ними наблюдала через щелку, что оставила между стеной и дверью.
Отец встал, как вкопанный. На его лице застыла маска. Но вот глаза горели, только теперь уже яростью.
— Уйди, — проскрежетал он, и от этого слова по моей спине пробежался холодок страха.
— А то что? — подбоченилась мать.
Я услышала звонкую пощечину и дернула головой, будто это мне она досталась, а не маме.
— Вещи собирай, — сухо сказал отец, отодвинул маму от выхода и широкими шагами вышел из кухни.
