На следующий день я посетила врача, который сказал, что у меня нервное истощение. Я даже не удивилась этому диагнозу. Прописали успокоительные лекарства и отдых. После мы с мамой ездили по магазинам и собрались на дачу к бабушке. С таким нетерпением хотела увидеться с ней. Да и она часто звонила, интересуясь, когда мы приедем, наконец.
— Так. Вроде как все готово, — мама посмотрела на сумки. — Я сейчас съезжу к клиентке, а потом сразу к бабушке. Как раз Антон освободится и довезет нас.
— А я как раз поболтаю с Оксаной, — ответила я, включая компьютер. Вчера ей так и не позвонила ей. Мама осталась со мной в квартире. А при ней я не могла разговаривать, потому что не представляла, каким будет наш разговор с Оксаной.
— Хорошо. Только не скучай, — мама грустно улыбнулось. — Все будет хорошо.
— Я верю в это, — с благодарностью улыбнулась ей в ответ. Может быть, она и понимала, что я снова что — то скрывала и недосказывала, но не настаивала рассказать.
— Спасибо, мама. Спасибо, что ты на моей стороне и не задаешь лишних вопросов. Я не готова сейчас на них отвечать. Прости.
— Не задаю. Я верю, что ты примешь правильное решение. Я умную дочку воспитала, — улыбнулась она. — Я пошла.
— Давай, — искренне улыбнулась ей, закрывая за ней дверь.
Вздохнув, я подошла к включенному компьютеру. Оксана в сети. Сев на стул, я собралась с мыслями и смелостью тоже. Минуты шли, а гудки не прекращались. Оксана не хотела отвечать на звонок. Набрав еще раз, в ответ — тоже самое.
— Оксаночка, милая, ну давай поговорим, — простонала я. — Я знаю, ты в обиде на меня. Но ты сразу все поймешь.
Осознавая, что она упрямо избегала меня, я взяла уже телефон и набрала ей по нему. Но Оксана снова скинула. Я тут же написала сообщение с мольбой взять трубку. После второго звонка, она все — таки приняла его, но молчала.
— Оксана, прости меня, слышишь? Прости, что не звонила. Просто мне было очень плохо. Очень. Ты даже не представляешь, насколько плохо мне и сейчас. Мы как неделю не вместе с …Сашей, и я не знаю, что мне делать. Ты слышишь? Прости … не было сил с кем — то разговаривать. Даже с мамой. Если ты сейчас зла на меня и не хочешь говорить. Не будем. Я знаю, что нечестно поступила по отношению к тебе. Мы же подруги. Самые лучшие. И я очень тебя люблю. И так хочется, чтобы ты оказалась рядом. Нужна твоя поддержка, — я перевела дыхание, сильно тоскуя по ней. — Надеюсь ты простишь меня. Пока.
— Маша…, - остановила меня Оксана.
— Оксаночка, прости меня, пожалуйста, — ухватилась за возможность помириться с ней. — Я всегда знала, что ты сможешь понять. Хотя, да, я не имею никакого права просить о понимании…
— Маш, не продолжай. Ты сама — то можешь понять, что было со мной эту неделю? Как я не находила места себе, не зная, что с тобой. Ты подавлена, голос убитый, и ещё посылает меня. Как я ещё могу сейчас себя чувствовать? Конечно, я в дикой злости и обиде на тебя. Но … я не я, все равно не могу на тебя долго обижаться. Я … очень скучала без тебя. И скучаю.
— Спасибо, моя родная. Спасибо, — ответила я, стирая слезы. — Я ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось побыть одной.
— Из — за чего вы поссорились?
— Я теперь не знаю поссорились мы или расстались, — закрыла я глаза, представляя Сашины глаза в ярости.
— Твой любимый наигрался в любовь? — с сарказмом ответила подруга.
— Нет, Оксана, он ни при чем. Эта моя вина. Из-за моей лжи, он злится на меня. Все очень сложно.
— Чего — то ничего я не понимаю, Маш.
— Оксана, я тебе расскажу как есть. Ты прости, что многое скрыла, потому что не моей тайной было. Но сейчас нет смысла скрывать. Только, пожалуйста, ты могила!
— Ну, естественно, никому и ни за что.
И я, удобно устраиваясь на кухонном стуле, начала рассказывать свою историю с самого начала и до конца. Я не утаивала ничего, делясь с подругой всеми радостями и переживаниями. Пусть она, наконец, поймет, что эти люди, с которыми я познакомились во Владимире, достойны уважения. А Саша самый настоящий мужчина, несмотря ни на что. И с уверенностью могу лишь добавить, что своего мнения о нем я не изменю. Даже если мы не будем вместе. Окончив свой рассказ, я замолчала, уставившись в одну точку. Телефон нагрелся от моих рук.
— Фух, — протяжно выдохнула Оксана, которая слушала внимательно, ни разу не перебив. — Я … даже … Это сумасшествие, Маш. Ты что совсем чувство самосохранения потеряла? Ты сколько знаешь свою Марго? И пойти на такие риски с ее ополоумевшим бойфрендом. Ну, я тебе скажу, ты отчаянная девушка. Я не ожидала такого от тебя.
— Риски? Я не думала о них, Оксана. Да, я боялась. Очень боялась, но … прости, Марго стала мне близким человеком. Она … столько натерпелась, бедняжка. И знаешь, что я увидела, она сама ко мне привязалась. Столько времени держать в себе без поддержки. Я бы, наверно, давно с ума сошла. Но она сильная духом. Она все равно молодец.
— Я, Маша, никогда не сомневалась, что ты в людях всегда ищешь хорошие стороны, а твое чувство доброты, искренности, и желание помочь всегда вызывало лишь уважение. Поэтому люди к тебе тянутся. Даже твой мужлан и то не смог пройти мимо. Но всему есть мера.
— Он не мужлан. Он мой любимый человек, которого предала его девушка своим враньем, — тихо ответила я. Как он? Что он чувствует?
— Ты же врала не специально.
— Он ненавидит ложь. Но я знаю, что Саша любит меня. Он смог полюбить меня, Оксана, — закусила я губу, сдерживая слезы. — Он открылся своей душой. Столько лет его преследовало семейное прошлое, сколько времени он женщин сравнивал с мамой, не доверяя им. Ведь такая сильная любовь между родителями вдруг неожиданно превратилась в боль, отчаяние, обиды. Он до сих пор не может ей простить их развод, за то, что посмела влюбиться в другого мужчину. А я, понимаешь, стала для него особенной. Именно со мной он стал потихоньку забывать прошлое родителей. И что в итоге? Я обманула. И не важно, по какой причине. Я ему врала каждый день. Но я до последнего верила, что Марго придет к нему и расскажет.
— Значит, такая судьба ждет и вас, Маш. Ты думаешь он сможет простить тебя? Человек, который с юности ненавидит мать, сможет любить женщину и никогда не ставить отношения под удар? Я в это не верю. Люди редко меняются. Да, не спорю, ему, может, и было хорошо с тобой, но кричать о настоящей любви …
— Нет, нет, Оксана. Он любит меня. Любит. Мое сердце не обманешь. Оно все чувствует, — слезы не хотели слушаться и побежали струйкой по щекам. — С ним я чувствую себя самой счастливой, желанной. Никто так не нуждался во мне, как он. Невероятное чувство любви и тепла живет во мне. Оказывается, я и не знала, что можно так любить. Мне плевать, каким он был, и каким его считают люди. Я знаю, какой он есть на самом деле. Оксана, у меня, словно вырвали сердце сейчас, понимаешь? Словно я тусклая оболочка без чувств. И, если я не смогу его вернуть, не знаю, … смогу ли когда — нибудь стать прежней.
