— Что делать будем? — спросила я Рому. Марго слишком эмоциональна сейчас, чтобы рассуждать здраво. Ей самой нужна помощь, нужно сильное плечо. И, что немаловажно, в объятьях Ромы она, действительно, быстро успокаивалась.
— Сейчас с ним ничего не сделаешь, пока не проспится. Завтра будет тяжелое похмелье. Скорей всего придется откапывать, иначе снова напьется, — ответил Рома.
— Ему бровь нужно обработать. Кровь сильно сочится из раны, — внимательно смотрела на лицо дяди Толи. Он оперся спиной о диван и смотрел в пол. Еще немного, и отключится.
— Вот еще! — возразила Марго, отступая от Ромы. Искоса взглянув на него, повернулась ко мне. — Не надо ничего обрабатывать. Как на собаке заживет.
— Марго, ты чего? — удивленно уставилась на нее. — Так же нельзя. Ему нужна медицинская помощь. Здесь есть хоть какая аптечка?
— Аптечка? — фыркнула Марго. — Какая, к черту, аптечка, Маша! Единственное обезболивающее в этом сраче — водка.
— Ну давай у этой тети Наташи спросим. Повезло еще ему, что рассечение брови, а то сейчас так бы вздулось. Сама хотя бы купи лекарства. Марго, ну не до такой же степени так относится к нему, — не понимала я ее. — Он все — таки папа. Хоть какой, но родной папа.
— Да есть у него лекарства. Не такая я сволочь, как ты думаешь, — съязвила Марго, направляясь к шкафу. Я лишь покачала головой, не отвечая на ее дерзость.
— А этот крендель откуда? — спросил Рома, посмотрев на мирно спящего парня.
— Он, по — моему, в этой общаге живет, — Марго искала в шкафу лекарства. — Вытащи его в подъезд. И по фиг. Проспится — уйдет. Таскать его что ли еще.
— Не понял! — дверь в комнату открылась, и в комнате появился Саша.
На меня, словно ушат горячей воды вылили. Жар пронесся по всему телу от его присутствия. Я резко отпрянула назад. Марго замерла на месте, не ожидая его увидеть здесь. Саша медленно осмотрел комнату, не удосуживаясь даже взглянуть на меня. Его взгляд был прикован к отцу. И этот взгляд, который темнел с каждой минутой, не сулил ничего хорошего.
— Ты чего, Сашулька?
От сладкого голоса позади Саши у меня внутри что — то оборвалось и упало тяжелым камнем вниз. Нет. Я не верю. Только не это. Пожалуйста. Но мое сильное желание не верить происходящему, растворилось в воздухе, как только позади Саши появилась Лариса.
— Как же ты, сука, меня задолбал! Я тебе сам сейчас башку сверну, дебил! — в ярости проскрежетал зубами Саша и двинулся на отца.
— Стоять! — тут же преградил ему дорогу Рома.
— Ромыч! — рычал Саша, отбивая его руки. — Пошел на хер! Я, сука, его убью сейчас! Тварина!
— Стоять, я сказал! — грубо рявкнул Рома. — Хватит! Прекращай на хрен!
— Он задрал меня своими мордобоями, паскуда! — бесился Саша.
— Санек, прекращай! Сейчас вмочу тебе! — толкнул его Рома. Саша покачнулся назад. — Ты где, твою мать, был? Ты сам сейчас полный дебил!
Рома взглянул назад. Возле двери стояла Лариса в коротком черном платье и на всех смотрела брезгливым взглядом. Меня всю трясло. Не хватало воздуха от того, что Саша пришел с Ларисой. Неужели он спал с ней? Неужели он вытер ноги о нашу любовь? Еще немного и рухну на пол, потому что держаться на ногах не было сил.
— Дома был! — грубил Саша и повернулся в сторону сестры, которая так и стояла возле шкафа. В ее глазах была тоска. Марго соскучилась по Саше. Но стоило ей взглянуть на Ларису, которая довольно улыбалась ей, она тут же со злостью сжала губы. — Блудная сестренка решила проведать папочку?
Саша буравил ее взглядом. Он перестал рваться к отцу, который уже был в отключке, и сделал пару шагов к ней. Рома внимательно наблюдал за ними.
— Мне позвонила тетя Наташа. Оно не дозвонилась до тебя, — Марго выдержала его свирепый взгляд.
— Ах вот оно что! — цокнул Саша. — Так бы ты хрен приехала сюда. Смоталась, и папа родной не нужен.
— Не твое дело! — тыкнула она в него пальцем. — Ты, смотрю, время зря не теряешь, братик! Какой же ты … ты просто козел.
— Закрой свой красивый ротик, — прищурился он. — Я свободный, как, сука, орел в небе, и мне плевать, кто и что думает.
Последние слова он выделил голосом, словно они предназначались мне. Меня уже так трясло, что я, не выдерживая столь напряженной обстановки, села на рядом стоящий табурет.
— Саня, она права, ты полное чмо! — грубо сказал Рома, снова посмотрев на Ларису, наслаждающуюся происходящем, а потом на меня, затравленную. — Ты самый настоящий придурок! Не ожидал от тебя. Честно.
— Ты меня, как мамочка, отчитывать будешь что ли? И какого черта ты здесь делаешь? — сквозь зубы процедил Саша.
— Сашуль, ты долго? Поехали уже? — ворковала Лариса.
— Я тебе не Сашуля! — обернулся он к ней. — Я с тобой никуда не собирался.
— Ты же не зря сел в мою машину? — нежно пропела она.
— Я тебе сказал не тащиться за мной!
И тут он перевел взгляд на меня. Меня снова, словно, ошпарило «кипятком» от его проникновенного взгляда. Еще больше прошибал озноб. Зубы чуть ли не клацали. Саша разглядывал меня. Я опустила свою голову, сцепляя дрожащие пальцы в замок.
— Ну Саша, ну чего ты? Они сами тут разрулят. Поедем, развлечемся, — настаивала Лариса.
— Какая же ты сука, Лара! — Марго подошла к ней. — Ты опустилась в моих глазах ниже некуда. Я окончательно разочаровалась в тебе. Черт, кто угодно, но только не он, Лара!
— Отстань, Марго, — промурлыкала сладко она. — Он мой. Мой. Поняла?
Саша резко развернулся к Ларисе и, подойдя к ней совсем близко, наклонился к лицу.
— Я ничей, девочка, — тихо сказал он. — Можешь проваливать. И да, спасибо, что довезла. Если ты хотела это услышать.
— Саша! — возмутилась она. — Ты же меня сейчас целовал. Ты же сам хочешь меня!
— Ты …, - Саша со злостью в глазах наклонился к Ларисе.
— Я больше не могу, — прошептала я, понимая, что истерика мной овладевает и нет сил держать себя в руках. — Я больше не хочу это слышать. Как ты смеешь так поступать со мной! Как ты смеешь делать мне больно!
— Маша, — Марго сразу подошла ко мне. — Тихо, слышишь? Тихо. Пойдем выйдем на улицу.
— Никуда я не пойду! — прорычала я в гневе, вставая с табурета.
Саша отвернулся от Ларисы, не договорив свою фразу, и повернулся ко мне. Сколько же черноты в глазах его, сколько потерянности, боли, ненависти. Каждый его брошенный на меня взгляд хлестал мою кожу и душу, словно плетью. Я медленно подошла к ним, стойко держа свою гордость, которая не выдерживает напора моих мыслей о том, что он изменил мне с Ларисой. И так сильно жжет в моей груди, что я не могла понять, что чувствую сейчас к Саше.
— Ты ничего не стоящая из себя силиконовая дура! Обычная подстилка! — со злостью смотрела на Ларису. Она прислонилась к стене и скрестила руки на груди, с ухмылкой разглядывая меня. — Тебя всегда будут только иметь, как шлюху! Хотя почему как. Ты и есть шлюха!
