На первом этаже послышался визг Леры, а потом какой — то грохот и шум. Охранник опустил пистолет и, втолкнув в меня обратно в комнату, захлопнул дверь. Я не удержалась на ногах и, прямо на ходу падаю на пол, ударяясь щекой о край столика. Кожу на щеке сразу зажгло. От страха боль притупилась, ее не чувствовала совсем.
— О, черт … у тебя кровь, — Оля подбежала ко мне. — Ты порезалась.
— Оля, ты слышала внизу шум? — я терла щеку, но кровь не останавливалась. — Оля, я боюсь. Что там произошло?
— Я не знаю, Маша, — встревожено пожала она плечами. Она со стола взяла салфетку и приложила к моей щеке. — Ты совсем дура? Ты разве не видела, сколько зверства у него в глазах? Он же мог и дырку в тебе сделать.
— Чем они занимаются? — не могла отойти от шока. Оля держала салфетку на моей щеке. — Охранники с оружием, высокие заборы, завязанные глаза. Для чего нас привезли? А если ту …девочку они куда — то увезли или …убили?
— Я не знаю, — Оля шарахнулась от моих слов. — Я никуда не лезу.
В коридоре раздался звук выстрела. Мы с Олей одновременно вскочили, если сдерживаясь, чтобы не закричать, и спрятались за диван.
— Мамочка … мамочка, — причитала я, зажав рот ладонью. Тихо. Только тихо, Маша. — Я боюсь.
— Я тоже, — шепотом ответила Оля. — Лучше молчать, чтобы ни случилось.
— А ну бросил пистолет! — услышала я в коридоре знакомый мужской голос. — Живо! А теперь встал к стене и руки за голову!
Раздались звуки ударов, и кто — то упал на пол.
— Ты его тут не убил? — услышала я второй знакомый мужской голос.
Я еще сильнее зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться. Я не верила, что они могут здесь появиться.
— Живой он. Я просто его вырубил и все.
— Сука!
— А девка где?
— Пока с этими расправлялись, она свинтила на машине.
— Да и черт с ней. Как думаешь, они здесь? — взволнованно спросил парень.
— Уверен, что здесь. Давай проверять все комнаты, пока эта сука не очухалась. А пистолет?
— Я предусмотрел. Не видишь, я в перчатках. Позаимствовал у того, что внизу валяется. Мы его тоже временно отключили. Правда, пришлось повозиться с ним.
— Ты знал, что без стволов не обойдется?
— Предполагал. Не зря же мой друг в полиции работает. Его отец все это дело прикроет. Ладно. Давай быстро все проверим. Слишком тихо. Не нравится мне все это.
— Мы здесь! — не выдержав больше, закричала. — Здесь!
— Маша! — налетела на меня Оля.
— Я знаю их, Оля! Это мои друзья! Друзья, — заплакала я, удерживая ее руки. Я не могла поверить, что они приехали меня спасти. Они же могли пострадать. Но они приехали. Все равно приехали. И от осознания того, что они не бросили и искали меня, я еще больше разрыдалась.
Дверь в комнату открылась, и в нее осторожно вошли.
— Марусь? — позвал меня Рома. — Ты где?
— Здесь, — тихо ответила я. Ноги не держали и я выползла из — за дивана.
— Черт, Маруся! — бросился ко мне Рома. Он поднял меня с пола и усадил на диван. — Марусик, что с тобой? Что болит? Что они делали с тобой? Били?
— Нет, — всхлипывала я, вцепившись в его руки. — Они ничего не успели сделать. Вам нужно уходить. Сейчас приедет бизнесмен. Наверно, у него тоже свои люди с оружием. Рома, уходите, пожалуйста.
— С ума сошла? — злился Рома, разглядывая мое лицо и тело. За ним стоял Женя и рассматривал комнату. — Никто тебя здесь не оставит. А это кто?
Кивнул он в сторону Оли.
— Ее нужно отпустить. Ее тоже привезли сюда.
— Никто ее трогать не собирается, — уверил меня Рома. — Что с твоей щекой?
— Ударилась о стол. Сама. Как вы нашли меня? — я держала его руки, словно в последний раз.
— Мне Марго позвонила и сказала, что тебя увезли на машине. Я и половины ничего не понял. Понял только, что она едет за вами. Ненормальная, блин. А где она, кстати? — Рома еще раз внимательно осмотрел комнату.
— Ох, ни хрена себе! — присвистнул Женя, крутя плетку в руках. — Да тут целый арсенал для игрулек. Охренеть!
— Марусь? — Рома будто не слышал Женю. — Где Марго?
— Я не знаю, Рома, — не прекращала всхлипывать я.
— Черт, ее машина брошена недалеко от этого дома. Внизу ее нигде не было. Может она в другой комнате? Женек, ну — ка быстрым ходом проверь все, и валить нужно отсюда.
— Ага, — Женя бросил плетку на пол и вышел из комнаты.
— Ты меня пугаешь, Ромочка. Куда она могла деться? Вот дурочка, — закрыла я глаза.
— Прошу тебя, не плачь. Все будет хорошо, — Рома меня обнял.
— Рома, Саша! — я отстранилась от него. — Его нужно найти! Они его где — то прячут! Его же нужно срочно в больницу доставить!
— Не надо, — Рома покачал головой.
— Как это не надо? — встала я с дивана. Я очень сердилась на Рому. — Ты меня не слышишь? Его машину сожгли. И он ранен. Они сказали, что он в тяжелом состоянии. Рома, поехали его искать. Я умоляю тебя!
— Сядь, пожалуйста, мы никуда не поедем.
— Почему? — выкрикнула я. — Да я с ума схожу от мысли, что ему плохо! Ему, наверно, очень больно. Рома! Эти сволочи сказали, что если я все сделаю, то скажут, где он. Пожалуйста, Рома. Поехали! Я же так его люблю. Ты же друг его самый близкий, в конце концов!
Я в изумлении смотрела на Рому и не понимала, почему он мне отказывал. Мне ненавистна была сейчас мысль, что его друг бросает в самую тяжелую минуту. Я никак не ожидала такого от Ромы. А если Рома уже знает, что с Сашей? А если мой любимый. уже … Нет, нет! Я схватилась ладонями за щеки и лихорадочно блуждала взглядом по Роме, который тоже встал и протягивал мне руку.
— Марусик …успокойся. Слышишь? — тихо сказал Рома.
— Я ни хрена не успокоюсь! — закричала я, отскакивая от него. — Ты кинул его, да? Не нужен больше тебе друг?
— Ты что, Марусик? Я никогда не брошу своего брата, — Роме не понравились мои слова, но мне сейчас было все равно на его чувства.
За пеленой горьких слез, я не заметила мужской фигуры, застывшей в проеме комнаты. Завывая, как раненый волчонок и вытирая слезы вперемешку с каплями крови, я повернулась к двери. Рома тоже обернулся.
Время будто остановилось для меня. Весь страх, паника, истерика, это злосчастное место — все отошло на второй план. Я ничего не слышала и никого не видела, кроме … него. Мне не хватало воздуха. Мне было жарко и, одновременно, холодно. Мне хотелось дико кричать … безумно кричать. Освободить себя от глубокой, душевной боли. Они мне наврали? Наврали все про Сашу? Тело стало дрожать, во рту пересохло, а в голове сильно зашумело. Господи, только не обморок. Он …жив. Жив! Господи, Жив!
