— Тебе нужен отдых, — сказала я, — Сейчас уже медсестра придет.
— Обещай, Маша, — Марго устало закрыла глаза, — Обещай, пожалуйста. Ты мене больше чем подруга, больше чем сестра.
От ее откровений я не удержалась и поцеловала ладонь, ласково сказав, что люблю ее. Что обещаю присматривать за Сашей. И не только потому, что она так хочет, а потому, что по — другому я не могу. Я видела, как Марго через силу разговаривает со мной, да и медсестра уже вошла к нам, поэтому я попрощалась с подругой, сказав, что заеду завтра.
Все будет хорошо. Я верю в это. Как только вышла из палаты, тут же наткнулась на убитый взгляд … Саши. Я так растерялась, что даже прижалась к стене. Рядом с ним стоял Рома.
— Привет, Марусь, — улыбнулся Рома. Несмотря ни на что, Рома всегда старался всех подбодрить. Но остается только догадываться, что у него самого творилось в душе. Переживал не меньше нас.
— П-п-привет, — запинаясь ответила я, не сводив взгляда с Саши. На нем просто не было лицо. Будто и не Саша стоял вовсе, а серая тень его. Столько мучений отображалось в нем, столько тревожности, беспокойства, душевной боли. Так хотелось его обнять и прижать к себе, как маленького мальчика.
Саша отвернулся от меня. Он избегал моего взгляда. Стал нервно тереть свою шею.
— Вы … к Марго? — наконец я обрела нормальный голос. — Ей нужно поспать. Время посещения закончилось. И процедуры сейчас.
— Да …Саня хотел с ней увидеться. Вот привез его, — ответила Рома.
Саша вдруг развернулся в другую сторону и пошел ближе к выходу из больницы.
— Сань, ты куда? — окликнул его друг.
— Позже приеду, — буркнул ему Саша и скрылся за дверью.
— Плохо совсем, да? Рома? — с отчаянием я взглянула на него.
— Ну — у-у, сама …видишь, — он развел руками. — Ему тяжело, Марусь. Очень тяжело. Вчера напился в сервисе. Забирал его. Мы пока закрыли его. Не до ремонта. Хотя, ему нужно себя куда — то деть. Ковыряясь в машинах, отвлекся хотя бы. Но руки его поднимают только рюмки.
— А …сейчас куда он? — встревожено спросила я.
— Наверно, снова в сервис. Эй, Марусь!
Но я даже не повернулась, уверенным быстрым шагом шла к входным дверям больницы, на ходу оббегая встречающихся на пути людей и медперсонал. Уже тошнило здесь быть.
— Марусь? — снова позвал меня Рома, который тоже шел за мной следом, не отставая от меня.
Выскочив на улицу, я стала оглядываться по сторонам. Возле больницы находилось много машин. Еще этот мерзкий дождь начал моросить. Я запахнула полы джинсовки и, сбежав по лестнице вниз, остановилась на дороге. Увидев в нескольких метрах от главного входа припаркованную машину Ромы, я заметила, как под кроной дерева стоял Саша. Он уперся ладонью о ствол дерева, и опустил низко голову. На нем была одна футболка и спортивные штаны. Его плечи намокли от дождя, но он даже не обращал на это внимание, думая о чем — то своем.
Стремительным шагом направилась сразу к нему. Позади, уже молча, следовал Рома. Я остановилась за спиной Саши, наблюдая, как его грудная клетка тяжело поднимается и опускается, как рука сжалась в кулак, а затем медленно, напряженно разомкнулась. Он был на пределе. Я ощущала его энергетику, которая ничего хорошего не сулила. Но меня она нисколько не страшила. Потому что я была уверенна в том, что этот человек …мой любимый человек никогда не сделает мне больно физически.
— Сашенька, — начала я говорить ласковым тоном. — Нам нужно поговорить … милый.
Обернувшись на секунду назад, я увидела, как Рома сел в свою машину, не мешая нам разговаривать.
— Я знаю …как тебе плохо …нам всем плохо, — продолжала я, сокращая между нами расстояние, — Но…
— Замолчи! — с еле уловимой угрозой прошипел Саша, не оборачиваясь ко мне лицом.
— Почему? — тихо спросила я. — Почему ты меня отталкиваешь? Ты …мне очень нужен. И я тебе очень нужна, Сашенька. Нам сейчас нужно быть вместе. Просто забыть обо всем, что было до …
— Замолчи! — сквозь зубы уже прорычал Саша и резко развернулся ко мне, испепелив меня мрачным взглядом. Лицо совсем обросло щетиной, отчего его выражение еще больше казалось враждебным и агрессивным ко всему, что доставляло проблемы для Саши.
— Ну, прошу тебя, — уже отчаянно взмолилась я, сложив ладони между собой. — Пожалуйста, давай поговорим.
Он прекрасно видел, что я сейчас заплачу, но ни один мускул на его лице не среагировал на мой жалкий вид.
— Ты так себе делаешь еще больнее, — пыталась я пробиться в Сашино сердце. — Хватит, Сашенька…хватит наших страданий. Не мучай себя. Мы все делаем ошибки, но они и даются нам, чтобы могли извлекать из них опыт, и впредь не повторять. Шанс на исправление имеет каждый человек. Твой шанс настал сейчас, Сашенька. В наших силах все изменить. Все в наших руках, родной мой. Я …так люблю тебя.
Последние слова я уже прошептала, не сводя с него взгляда. Мои слезы вместе с дождем капали на одежду. Я кусала нижнюю губу, чтобы не разреветься в голос. Но получалось плохо.
Саша меня не слушал. Я всей душой это чувствовала. Он смотрел на меня и думал только о своем. Ну почему? Почему он так со мной? Я уронила лицо в ладони и тихо заплакала. Мне плевать, что кто — то смотрит на меня. Я желала только одного, чтобы Саша сейчас меня обнял крепко, желала увидеть тот же теплый взгляд, как в том загородном доме, когда спас меня. Чтобы он мне сказал «Маленькая, все будет хорошо. Я рядом. Я люблю тебя.»
Ощущая его приближение к себе, я прекратила плакать, вытирая щеки рукавом джинсовки. Мое тело дрожало. Оно и соскучилось невыносимо по нему, и ему было уже прохладно от дождя. Погода сегодня ветреная и не жаркая совсем.
— Саш, — горячо прошептала я, медленно протягивая холодную ладонь к его щеке. Саша тут же перехватил мое запястье, рывком дернув меня на себя. Я ахнула. Краем уха услышала, как Рома вышел из машины.
— Я чмо, Маша! — прошептал со злостью он мне в лицо. Запах перегара ударил в мой нос. — Я полное чмо! Я придурок, кусок дерьма. Как хочешь называй.
— Нет, — пискнула я, слишком близко ощущая его тело. Еще больше задрожала в его руках.
— Да! — оборвал он меня резко. — Да! Мне нет оправдания. Я …мог лишиться сестры …самой дорогой на это гребанном свете сестры. Если бы мне сказали, что в аварии мать …по фиг.
— Не говори так, — шептала я, сглатывая новые слезы.
— Она самое родное и дорогое из тех немногих людей, как Ромка. И …ты, — Саша так вымученно с болью, в тоже время с любовью, сказал про меня, что мое сердце готово было разорваться от любви к нему и нежности. Боже, как я его люблю. Как сильно его люблю. — Меня не изменить, маленькая…Я такой….вот такой, твою мать, я! Да, могу быть жестким, непробиваемым дебилом, но за свое я всегда всех порву. Понимаешь? Я ненавижу ложь. А вы …обе. Сука, столько крови моей высосали своими выходками. А ты … ты вообще что — то с чем — то. Моя агония …моя боль …моя награда в этой жизни …мое спасение. Но…
