По руке проходит вязкий холодок, словно что-то, угнездившееся в левом плече, реагирует. Мысли уносятся к нападению робота, тёплой ладони Дараля, плотно сжимающей мою. С ненавистью отгоняю набегающие слёзы. Не время для них, нужно...
– Хорошо, – вырывает из мыслей Лексий. – Так я и думал.
– Как? – не понимаю.
– Давай сначала свалим.
– Как? - оглядываюсь.
Ну я, конечно, обещала себе и спрыгнуть, но всё-таки боюсь, с переломанными костями далеко не убегу. Хоть вокруг и мягкая земля, небольшой палисадник, да я же никогда даже спортом толком не занималась. Связать платья с простынёй? Выдержат?
Лексий извлекает из-под одежды толстую верёвку, подходит к окну, выглядывает.
Душу оплетают тугими жгутами страх с надеждой, разливая по телу нервное волнение и зачатки радости, отгоняя ступор, в котором я пребывала последние пару часов. Если удастся, если только удастся...
Лексий привязывает верёвку к опоре, держащей балдахин кровати, проверяет на прочность, выбрасывает в окно. Нервно оглядывается на дверь.
– Давай.
– Я не могу... не умею, – подхожу, отшатываюсь, несчастные метра четыре, но кажется, так безумно, безнадёжно высоко!
– Можешь.
– Выдержит?
Лексий молча дёргает, запрыгивает на подоконник.
– Смотри. Ставишь ногу сюда, потом вот на этот выступ, тот карниз, и ты почти внизу. Это же легко. Я помогу.
Следуя собственным словам, он ловко и словно без усилий оказывается на земле.
– Давай, – шепчет, стараясь не попадать в свет окон.
Выдохнув, решаюсь. Дарсаль не зря меня тренировал. Всё получится.
Уговариваю себя, вцепившись в верёвку. Нащупываю первый выступ. Лексий снизу подбадривает шёпотом, подсказывает, натягивая конец, направляя. Сама не замечаю, как оказываюсь сначала в его руках, а после и на земле.
– Молодец, – снова хвалит, зачем-то взбирается обратно. С удивлением обнаруживаю, как выбрасывает верёвку из окна и быстро, словно только этим всю жизнь и занимался, спускается уже без неё.
– Ах вы! – сверху показывается разукрашенное лицо Бесстыжей, злорадно думаю, что не зря она своё прозвище заработала. Та ещё стерва. - Я-то удивилась, почему так тих...
Лексий вдруг взмахивает рукой, протягивает в сторону хозяйки борделя. С ужасом смотрю, как та хватается за шею, выпучивает глаза и начинает задыхаться.
– Ты кто? – бормочу, это же невозможно! Мистика какая-то! У нас в Йоване засмеяли бы, расскажи кому-то!
Рука напряжена, почти дрожит, из-под наспех сооружённого парика катятся крупные капли пота. Палми продолжает хрипеть и задыхаться, борясь с чем-то невидимым у себя в груди. Пытается квакнуть, то ли на помощь позвать, то ли излить на нас поток гневных ругательств. Но лишь перевешивается наружу, и вдруг, растрепав волосы и юбки, летит вниз.
Глухой удар, глухой стон.
– Куда? - Лексий хватает меня за руку, прерывая глупый порыв посмотреть, как там она. - Ничего ей не сделается, такое, сама знаешь, всегда всплывёт. Скорее.
– Как... ты это?!
– На ней моя защита, – отвечает.
– На мне тоже... - бормочу с ужасом. Не хотелось бы и мне так!
– Тебе нечего бояться. Когда-то и она была, знаешь... не такой сукой.
– А Слепые...
– Вот именно! Почему я, по-твоему, прошу тебя поспешить?
– Им же и бежать не надо, чтобы выследить!
– А чтобы догнать – надо.
Лексий хмыкает, замолкает сосредоточенно и, сворачивая на ходу верёвку, спешит к невысокому символическому заборчику. Перелезаем через него легко, стараемся поскорее раствориться среди вечерних прохожих.
Мой спаситель оглядывается, ведёт меня какими-то узкими улочками. Держит одной рукой за руку, второй производит не совсем понятные движения. Как будто делает что-то со своей защитой.
– Куда теперь? - рискую спросить.
– Подальше из города. Если повезёт, будет фертон. Не императорский, конечно...
– Не надо императорского, – отвечаю сердито. – Наездилась уже. А потом?
– А куда скажешь, - оглядывается на меня, прищурившись.
– В Йован, - отвечаю решительно. Лексий молчит, уже хочу потребовать ответа, но произносит:
– Давай сначала из Хадрама выберемся. Затеряться бы.
Киваю молча, понятия не имею, как он от Слепых будет «затериваться». Ведь Дарсаль его друг, не может быть, чтобы Лексий знал меньше, чем я! Возможно наоборот, больше? Но не мог же Дарсаль меня обмануть? Был бы способ спрятаться от Слепых, он сам бы мне сказал!
Пересекаем широкую оживлённую улицу. Всё кажется, сейчас кто-нибудь остановит, да, видно, без платья и короны меня императрицей совсем не признать. Масляные фонари рассеивают свет, проезжают кареты и прогулочные фертоны, но Лексий спешит поскорее в тень, более узкими и укромными лазейками. На долю мгновения за поворотом сверкает река и дворец на ней, обдавая сердце совсем не весенней стужей. Как он мог, твою бестию, как он мог так поступить! Я же всё сделала! Бесов не-муж!
Всхлипываю, закусив губу. Лексий сжимает руку. Останавливается вдруг.
Ничего не слышу, лишь глубинное неясное чутьё заставляет встрепенуться, насторожиться. Каким-то непонятным образом знаю, кого увижу. И почти не удивляюсь, когда впереди показываются трое ребят из зрячей гвардии Аждара. Не из моего отряда, отмечаю с иррациональным удовлетворением. Вряд ли император всерьёз опасался бы пускать их по моему следу, но приятно так думать.
Лексий отодвигает меня за себя, принимая боевую позицию. Сомневаюсь, что он справится с хорошо обученными воинами. И Слепые наверняка где-то поблизости. От отчаянья хочется взвыть.
– Что вам надо? - спрашиваю, голос на удивление вспоминает интонации императрицы, даже не дрожит. Ребята приостанавливаются.
– Приказ императора, – отвечает ближайший. – Пожалуйста, эр... ш...
Бросаю на него холодный взгляд, заминается на полуслове.
– Нам не хотелось бы применять против вас силу, - добавляет. Понимаю, что никуда они от приказа императора не денутся. Вся гвардия строится на дисциплине и подчинении, насмотрелась. Ох, Дарсаль!
Задний из ребят оглядывается каким-то особым жестом, ясно осознаю, что ищет Слепого. Или Слепых. Всё-таки я успела изучить их повадки, долгими часами наблюдая за тренировками.
Лексий тоже оглядывается, мазнув по мне взглядом и заодно цепко охватив опустевший проулок.
Только сейчас, наверное, до конца вспоминаю науку Дарсаля, пересчитываю противников, прохожусь по оружию. Да разве ж не видела я их в действии? Что я против них?
Ноги противно слабнут, но заставляю себя сделать шаг.
