Голоса приближаются, слышен раскатистый хохот, мужчины перекидываются шуточками. Подскакиваем, наскоро собирая недоеденные припасы, забегаем в шумный отсек механизмов. Пени мчит в сторону кабины, достаёт свой нож и начинает колупаться в замке.
– Думаешь, туда не заглянут? – спрашивает Лексий.
– Может, пришли только приборы проверить, – отвечает Пени. – И там должен быть отдельный выход.
Ужасно не хочется покидать спасительный состав, я так мечтала сравняться по скорости с Дарсалем!
В тамбуре хлопает дверь, мужское ржание всё громче. Лексий на ходу пытается скрутить одеяла, помогаю, что бы ничего не рассыпалось. Ругаясь сквозь зубы, спихивает все в одно, кое-как завязав гигантским узлом. Пени умудряется открыть замок, вваливаемся в небольшое купе со спальной полкой и узенькой дверцей в туалет. Подруга тут же запирает изнутри, и, пробежав помещеньице, врываемся в кабину.
Пени бросается к боковой двери, которая ведёт непосредственно наружу. Пуся забивается под пульт управления, вмиг становясь маленькой, незаметной кошечкой.
Лексий оглядывает выключенную панель, небрежно кинутую на спинку кресла жилетку – зелёную с оранжевыми светоотражателями. Швырнув на сиденье могучий узел с одеялами, рывком натягивает жилетку на себя.
По платформе к локомотиву приближается ещё один парень в форме. Нас пока не замечает – но зато Лексий замечает его.
– Тьфу ты, крышей через забор... Угоним? - шутит мрачно, проведя пальцами по тёмным лампам.
– Разберёшься в управлении? - хмыкаю, нервно следя за руками сражающейся с замком Пени. Что-то у меня всё больше вопросов к подруге.
Дверь, которая ведёт изнутри вагона, распахивается, являя двух одетых в железнодорожную форму мужчин. Мимолётно удивляюсь, откуда они здесь, да ещё и в таком количестве. Впрочем, специальность, как нас учила мадам Джанс, самая что ни на есть мужская, и устроились они, судя по виду, вполне замечательно.
Разговор и хохот обрываются на полузвуке.
– Кгрм? - изрекает невнятный вопрос полный кудрявый дядька с лоснящимися щеками и залихватскими усами, в такой же, как у Лексия, жилетке, уставившись на нашу скульптурную группировку.
– Что вы тут делаете? – идёт в наступление Лексий.
Мужики недоумённо переглядываются.
– Кто вы? – вполне членораздельно вопрошает кудрявый.
– Машинист! – изображает оскорблённое достоинство Лексий.
– Помощник машиниста. Дверь заклинило, - подхватывает Пени.
Мужики переводят взгляд на меня.
– Стюардесса, – выдаю.
Брови мужиков взмывают вверх.
– Ты откуда прилетела, девочка?
– Испытываем экспериментальный летающий гравилокомотив, – Лексий всё пытается подать мне какой-то знак.
Мужики, переглянувшись, начинают ржать. Тот, что подходил с улицы, завидев нас в окно, замирает.
– Проводница, - спешу поправиться.
– Почему без формы?
– Состав перепутали, - отзывается Пени, наконец-то щёлкнув замком.
– С борделем? – ещё громче ржут мужики, но вижу, как второй из них тянет руки к рычагу связи.
– Р-р-р, - высовывает морду Пуся, предостерегающе глядя на спутника толстого. Тот нервно замирает, переставая хохотать.
Торчащий снаружи парень вызывает кого-то по рации. Пени наотмашь распахивает дверь, заставив его отшатнуться. Лексий, схватив узел, подталкивает меня за подругой. Мужики бросаются к нему, Лексий выкручивается из рук одного, огрев свёрнутыми одеялами второго. Выбравшаяся из-под панели кошка, изогнув спину и изрядно распушившись, заставляет их отступить.
Выскакиваем на всех парусах из кабины, сзади доносится шквал ругательств. Пуся, ещё раз свирепо рыкнув напоследок – никогда не слышала от неё таких звуков! – вылетает последней, догоняя нас в стремительном ловком прыжке.
Ускоряясь, мчим куда-то через рельсы прочь от здания вокзала. Пролетаем вдоль забора, мимо пассажиров с сумками. Пока, наконец, не останавливаемся отдышаться в узких улочках, поминутно оглядываясь, нет ли погони.
– Ну, стюардесса, – начинает ржать Лексий, срывает с себя жилетку и опускает в ближайшую мусорку.
Вспыхиваю, сама не могу объяснить, почему эта «стюардесса» из меня выскочила, я ведь и на самолётах никогда не летала. Пени тоже хихикает.
– Вы как хотите, – заявляет безапелляционно, – а я намерена снять номер, помыться, переодеться и нормально выспаться! В таком виде никуда больше не пойду.
– Где ты научилась... - начинаю, Пени пожимает плечами:
– Я на улице росла, Лан. Там и научилась.
– И что теперь? – бормочу.
– Зря мы документов не сделали. Теперь... будем как-то выкручиваться.
– Заплатим кому-нибудь из проводников, – отмахивается Лексий. – Или стюардесс, - добавляет ехидно. - За очень дальний полёт.
Какое-то время бредём по улицам, осматриваемся да оглядываемся. Пока, наконец, не находим небольшую гостиницу, где не требуют документов и ни о чём не расспрашивают.
– Побудь здесь, тебя может кто-нибудь узнать, – просит Пени в крохотном однокомнатном номере. - А мы сходим на разведку.
Небольшая комнатушка на пятом этаже, прямо под крышей, после тряски в фертоне способна сравниться с императорским замком, а уж собственная душевая и вовсе представляется верхом комфорта!
Доев скудные крошки припасов, друзья покидают меня, строго-настрого наказав запереться.
И только под струями горячей воды я наконец-то ощущаю нечто близкое к счастью.
После нескольких дней пути и пещер одежда настолько пропитана потом и грязью, что её даже надевать не хочется. Кое-как пытаюсь выстирать подручными средствами, завернувшись в полотенце.
Пуся, не обременённая проблемами грязной одежды, заваливается на единственную широкую кровать и начинает вылизываться. К тому времени, когда я, развесив свои стиранные пожитки, падаю на небольшой раздвижной диванчик, кошка уже вполне готова ко сну, а чистая постель наполнена добрым клубком свежей дымчато-серой шерсти.
Темнеет, на улице спокойно, друзей пока не видно. Снаружи музыкой звучит почти забытый шум дороги, проезжающих автомобилей, гудение и звон. Красота. Не думала, что когда-нибудь ещё услышу их, на глаза даже слёзы наворачиваются.
Решаю хоть новости послушать, что ли. Говорят ли там об императрице Айо? Или так и оставили памятью о красивой сказке, а некрасивую сторону показывать ни к чему... Как было с Ливией. Впрочем, высшие леди, наверное, ничего не знали о её судьбе. А о судьбе Маларии, интересно?
Экран тут старенький и простенький, ловит всего несколько программ, и те с шипением. Щёлкаю каналы в жадном поиске информации. Как назло, нигде ничего не передают. Настраиваю более-менее нормально показывающий, жду. Спустя пару часов, наконец, транслирующая станция решает поделиться с нами новостями – я уже и забыла, в какое время они здесь идут. У мадам Джанс редко смотрели, девочкам скучно это.
