Стою несколько мгновений, приложив руку козырьком ко лбу, закрываюсь от яркого солнца и смотрю на сверкающую бликами громаду из металла и каких-то незнакомых материалов. В глазах почему-то выбиваются слёзы, странное чувство, будто я всю жизнь сюда шла и давно чего-то такого хотела...
«Ли?» – тут же реагирует издалека Дарсаль. Какое же это счастье, слышать его! Не сдержавшись, выплёскиваю эту радость, ощущаю улыбку в ответ.
«Всё хорошо, жду», – отвечаю. Не волновать же.
Арат срывается на быстрый шаг, соскальзывая с каменистых склонов спешит к кораблю. В кармане слегка вибрирует шарик, сжимаю, чтобы не привлекал внимание.
– Закрыто? – бормочет Лексий, всматриваясь во входной люк.
– Сейчас проверим, – Арат приближается, что-то нащупывает на скрытой панели сбоку.
Смотрю с восторгом, как в огромной двери поворачивается внутренний круг, мигает и щёлкает, звучат слова на незнакомом языке, после чего толстенная дверь раздвигается в четыре стороны. Красные всполохи иллюминации по её краю похожи на какой-то аварийный сигнал, но внутри темно и тихо.
Заходим, освещаемые лишь Марисом – совсем слабо – и тоненькими голубоватыми полосками вдоль всех углов. Минуем шлюз, небольшой холл с несколькими выходами. Перед каждым отсеком закрытая переборка, Арат останавливается, извлекает из стены виртуальную панель, что-то набирает.
Жадно всё разглядываю, не могу поверить, что не сон. По мере нашего продвижения вспыхивают тусклые аварийные полосы освещения – даже удивительно, как они ещё работают, за столько-то лет!
– Автономные источники питания, – объясняет Арат. - Рассчитаны на несколько десятилетий работы без подзарядки плюс внутренний генератор, работающий на энерготопливе... Такой, знаете, дорогой материал, но мощность – вах.
– Неужели не перенастроили? - удивляюсь у очередной открывшейся перегородки, странно немного. Всё-таки в Йоване столько лет изучали.
– Аварийные коды доступа вшиты, не меняются, – отзывается Арат. И добавляет с некоторой горечью: – Меня к кораблю и близко не подпускали.
– Почему? Что ищете? – рискую.
Арат молчит, только продвигается дальше. Накатывают странные ощущения, будто всё мне здесь знакомо и привычно, никак не могу их осознать. Наверное, слишком часто думала об этом, много раз хотела хоть глазком увидеть... Вот и свершилось, кто бы мог предположить.
Вообще, надо отдать высшим леди должное – всё в хорошем состоянии. Не поломано, не ободрано: заметно, что изучали, но не портили. Откуда-то знаю, что вот эта тёмная дверь – лифтовая, ведёт наверх... хотя в космосе такого понятия, по идее, нет. Но на земле корабль стоит определённым образом, вертикально – чтобы легче взлетать. У него несколько палуб – это уже вспоминаются материалы из какого-то журнала.
Рубка управления в самом верху, поднимаемся металлическими лестницами. Арат точно знает куда ведёт, а мне безумно хочется свернуть в какую-нибудь из закрытых дверей, исследовать как можно больше!
И в то же время почти ощущаю пристальное внимание наставников. Наверняка следят же. Наверняка надеются что-то выяснить.
Наконец, последний отсек, последняя переборка. Испытываю прямо-таки священный трепет. Круглое помещение, те же ленты аварийного освещения по полу и потолку. Тёмный гигантский пульт управления. Почти безжизненный, лишь несколько кнопок перемигиваются, вызывая в душе неясную надежду. Вдруг всё ещё рабочее?
Арат определённо продолжает поиски, наклоняется, открывает скрытые ящички, заглядывает под панели.
Жду, с любопытством озираясь, присматриваюсь к чужим надписям... Вроде бы не такие и чужие, наоборот, странно знакомые.
Арат что-то нажимает – боковая часть купола сдвигается, открывая обзорное окно. В рубку бьёт свет, но я откуда-то знаю, что используется оно в пределах планет, в космосе всегда включены виртуальные экраны. Наверное, из тех же журналов.
Подхожу, разглядываю испещрённые окнами скалы Астара, даже сожалею, что из нашего с Дарсалем омастана корабль не виден.
– Ушла... – бормочет Арат, вздыхая.
– Кто? – недоумеваю.
Арат молчит. Марис так и стоит у двери, видимо, пытаясь настроить свой омаа. Дарсаль тоже не любит входить в незнакомые помещения, даже когда зрение не подводит. Зато Лексий с любопытством переходит от одного предмета к другому – только трогать опасается.
На узкой встроенной полочке неожиданно обнаруживаю маленькие книжки. Приближаюсь, безумно похожие на ту, что дала мне мадам Джанс и которая так и пропала неизвестно куда!
Разглядываю, боюсь в руки взять – мало ли? Арат приближается, проводит ладонью. Книги зыбко передёргиваются, будто состоят из желе или какой-то неясной подвижной субстанции.
– Что это? – поражаюсь.
– Оборотное био-оружие. Видите, как замаскировалось – не нашли, - произносит с гордостью.
– Оборотное? – не понимаю.
Арат берёт в руку одну из «книжек», нажимает несколько раз на корешок. Книга вдруг оплывает, бесформенным бесцветным пятном растекается по ладони. После так же внезапно превращается в чашку, еще какой-то незнакомый мне предмет и обратно в книгу – но уже другую. Смотрю, как на волшебство. А Арат – любовно поглаживает, будто великую ценность.
– Последняя разработка, био-материал, самообучающийся, принимающий различные формы, с памятью свойств, от наших космических братьев по разуму асайлэтов.
– Братьев? – шепчу зачарованно.
– Люди в космосе не одни, - пожимает плечами, возвращая книгу на место. – Очень сложная система программирования, – добавляет.
– Для чего?
Будто очнувшись, Арат оглядывается подозрительно. Видимо, вспоминая, что за нами могут следить.
– Мне тоже интересно.
Вздрагиваю от голоса, осматриваюсь в поисках его обладательницы.
Овиния снова невероятно человекоподобна, приходится напоминать себе, кто она на самом деле.
Дарсаль
Горы всё ближе, как и ауры, к которым я так рвался. Еррай точно знает, куда лететь. Гравикар, ведомый Пенелией, приземляется в расщелине – отсюда уже могу его разглядеть. Планируют спрятаться.
Не слишком удобное место для сражения, но едва ли успеем перепрятать: со стороны Йована надвигается погоня. Однако пока мы за туманами, им нас не отследить.
Прислушиваюсь к рычанию мотора, всё жду, в какой момент он откажет. Но спутник цепко держит приборы, мгновениями кажется, будто удерживает их какими-то тонкими щупальцами тёмного омаа.
Присматриваюсь, но не вижу толком. Не понимаю. Нас всегда учили, что для овладения омаа необходимо очистить мысли и эмоции.
Меня, поправляюсь. Меня так всегда учили. Занятия Слепых с наставниками по большей части индивидуальны. А я слишком много успел увидеть.
