— Думаю, ты не раз слышала, что практически у всех рас, кроме людей, существует понятие “истинной пары”.
— Лирайя — истинные нейдженфи? — сделала верный вывод Лайза, а я кивнул и уточнил:
— Почти, но не совсем. Пожалуй, это самое близкое определение, которое я могу подобрать. Понимаешь, лирайя для нас — это не только идеальный супруг или супруга. Связь, которая с ними образуется, гораздо глубже, чем любовь или страсть. Это полная магическая, физическая и духовная совместимость.
В глазах Лайзы на мгновение промелькнул какой-то огонёк и тут же потух, сменившись озабоченностью:
— Получается, нейдженфи, как и другие высшие расы, по факту, были лишены выбора? — грустно спросила она.
— На самом деле, это не так, — мягко сказал я, решив быть с ней честным до конца. — Встретив лирайя, Снежные испытывали практически непреодолимую тягу, но, если могли оставаться вдали достаточно долго, связь так и не начинала формироваться. Был шанс, что, спустя какое-то время, она ослабнет. Только проблема-то не в этом, Лайза…
— А в ч-щём? — поторопила Буся, нетерпеливо свесившись с плеча хозяйки. — Ну?
— До конца жизни нейдженфи чувствовали свою неполноценность, словно потеряли часть себя. Они больше не могли полюбить никого и никогда. Я не слышал ни о ком, кто добровольно отказался бы от своей идеальной пары, которую, по легендам, посылали нам сами боги.
- И как эта тайна смогла навредить вашей расе? — вернулась к прежнему разговору Лайза.
— Дело в том, что с обретением лирайя, сила нейдженфи выходила на новый уровень. И неважно, какой расы были Избранные, они получали не меньше, — пояснил я. — Во-первых, пара начинала чувствовать друг друга на расстоянии, обмениваться короткими мыслями и эмоциями. Во-вторых, лирайя получали абсолютную защиту, потому что Снежные готовы были жизнь за них отдать. В прямом смысле этого слова. А в-третьих, “истинные”, как ты их называешь, при необходимости могли черпать силу из огромного резерва нейдженфи, ведь обладали с ними идеальной магической совместимостью.
— Постой, люди решили, что им может пригодиться такой идеальный “магический накопитель”, верно? — широко распахнув глаза, прошептала Лайза и, дождавшись моего кивка, спросила: — Но разве можно насильно стать для кого-то лирайя?
— Нет, — жёстко усмехнулся я и с силой сжал подлокотник кресла, который с хрустом покрылся ветвистыми трещинами. — Но кого это волновало? Они извратили само это понятие, решили, что для того, чтобы получить хотя бы неполную связь, достаточно влюбить в себя одну из Ледяных Дев. За ними охотились, брали в плен, приручали, как диких зверей…
— Но это ж-ше ж-шес-стоко! — возмутилась притихшая Буся.
— Твои предки… Мама… Они не смогли жить в неволе, да? — с горечью спросила Лайза, а в её глазах заблестели слёзы. — Поэтому они… ушли?
От искреннего сочувствия, которое моя малышка не стеснялась проявлять, что-то дрогнуло у меня внутри. Казалось, комок застарелой горечи и злости, мешавший дышать мне долгие годы, стал чуть меньше.
Душу затопило иррациональной нежностью к этой девушке, которая умела сопереживать чужим проблемам, имея за плечами кучу своих. Не знаю, что на меня нашло, но в этот момент я подумал, что вполне мог ошибаться. Что, если предки были правы, и лирайя — не проклятье, а настоящий подарок?
— Кей? — снова позвала меня Лайза по имени, и я вздрогнул от того, какую бурю эмоций вызвало у меня такое простое действо. — А почему ты мне это рассказываешь? Это имеет какое-то отношение к… — она на мгновение замялась и твёрдо закончила, — к Печати Верности, которую ты на меня поставил?
— К Печати? Никакой. Потому что нет никакой Печати, Лайза, — выдохнул я и прямо посмотрел в её глаза. — Зато есть связь иного толка. Ты — моя лирайя.
На несколько мгновений в комнате повисла давящая тишина, а затем Лайза нервно рассмеялась, заправив каштановый локон за ухо.
— Смешная шутка, — неуверенно протянула она.
— А разве похоже, что я шучу? — вскинул брови я, испытав глухое раздражение.
Она что, даже мысли не допускает, что мы с ней можем быть идеальной парой. Чувствующей друг друга, сопереживающей, полноценной?
Видимо, что-то такое промелькнуло на моём лице, потому что внезапно девушка притихла, потрясённо уставившись на меня своими нереальными фиалковыми глазами.
Задумчиво прикусив губу, она пару минут разглядывала меня, словно видела впервые, а затем неуверенно сказала:
— Но я не чувствую никакой связи…
У меня словно весь воздух выкачали из груди. В глазах потемнело от безумной злости. В этот миг мне показалось, что я сошёл с ума.
Что. Значит. Не чувствует?!
Сузив глаза, я шевельнул пальцами, и ножки её кресла захлестнуло снежным вихрем, со скрипом подтащившим его ко мне вместе с сидящей в нём девушкой.
Буся зашипела, но я лишь дёрнул плечом, мгновенно телепортировав раздражённого фамильяра в общежитие. Мешает!
В противовес урагану, бушевавшему внутри, пронзительно нежно провел пальцами по мгновенно вспыхнувшим щекам Лайзы, которая, казалось, даже не дышала, глядя мне прямо в глаза.
Не знаю, что она прочитала в моих, но в её я видел сомнения и… робкую надежду?
Выдохнув сквозь зубы, послал к демонам весь здравый смысл, и сделал то, о чем мечтал весь этот вечер — впился поцелуем в податливые, мягкие губы. Дурея от аромата сочных персиков, с которым у меня ассоциировалась эта девушка. От ее невообразимой нежности, что отравой проникала мне под кожу. От того, как её пальцы нерешительно скользили по моим плечам, признавая поражение.
Мне никогда и ни от кого так не срывало крышу. Словно в меня разом вселилась сотня демонов, терзавших душу и тело настоящим голодом, жаждой прикосновений, откровенных ласк и пронзительной близости.
И я тонул в этом, утягивая Лайзу за собой. Забирал её дыхание, взамен отдавая своё. Завоёвывал, доказывая что-то ей, себе, проклятым богам, что столкнули нас в этой точке Вселенной.
Прикосновения… Нежные, томительно-тягучие и лихорадочно-страстные. Жаркий шёпот и обжигающее дыхание. Её гладкая кожа под моими пальцами и слегка затуманенный взгляд, проникающий прямо в душу.
И мне не нужно больше ни года, ни месяца, ни мгновения, чтобы понять, что эта женщина — моя. И я, демоны всех забери, никому её не отдам!
- Всё ещё уверена, что ничего не чувствуешь? — наконец, оторвавшись от губ Лайзы, хрипло прошептал я.
— Я… Я не знаю, — так же тихо ответила Лайза, пытаясь выровнять дыхание.
Но я понимал, что она обманывает сама себя и внутренне ликовал. Я видел по её глазам, что она тоже не осталась равнодушной, как бы ни старалась показать мне обратное, а значит, у меня появился шанс, которым я непременно воспользуюсь. И никто, НИКТО, не сможет мне помешать!
Девушка неловко завозилась, пытаясь сползти с моих колен, куда я неосознанно перетащил её во время поцелуя.
