– Не знаю, – честно ответил Глеб. Он не стал говорить другу о кровотечении на боку, тем более рана удивительным образом не болела. – Жжется и щиплет, но терпимо. Ты видел Юргена и парней?
– Юргена потащило назад, в сторону поворота улицы. Он не мог сопротивляться напору. Парней я не видел. Они минут десять назад побежали к противоположному повороту, и больше я их не видел.
Александр смог немного отдышаться. Мимо них, не стихая, проносился поток людей в поисках укрытия. Стрельбы уже не было слышно, только многоголосый крик. На дальнем конце улицы вновь появились солдаты. Они хватали обезумевших людей и отправляли куда-то себе за спину, передавая по импровизированной цепочке. Особо буйных или сильно паникующих скручивали и клали лицом вниз на настил пола. Солдаты небольшими группами по три или четыре человека продвигались навстречу бегущей толпе. По ходу своего движения они уделяли особенное внимание людям в форме полицейских. Тех скручивали жестко, не обращая внимания на ранения или состояние, и конвоировали куда-то в тылы. В нескольких группах были заметны бойцы с нарисованным на броне красным крестом в белом круге. Они останавливали свою группу у лежащих на настиле тел и оказывали первую помощь или накрывали отрезом ткани лицо.
Толпа стремительно редела. Импровизированная баррикада была покинута своими защитниками. Военные рассеивали людей в разные стороны, продвигаясь все глубже по улице. Одна из мобильных групп подошла к входу в офис. Глеб и Александр, не сговариваясь, опустились на корточки. К Глебу подошел один из бойцов.
– Гражданин. Повернитесь лицом к стене и сложите руки за головой.
Глеб с Александром повиновались. Пехотинец поочередно у каждого завел руки за спину и застегнул на запястьях наручники с магнитным замком.
– Подождите! Мы не имеем отношения к протестующим! – попытался вступиться за друга Александр. – Мы арендуем данный офис для своей фирмы.
Забрало шлема солдата стало прозрачным. Он посмотрел на Александра с недоверием.
– Не беспокойтесь. Мы обязательно во всем разберемся. Сейчас вас доставят в полицейский участок, установят личность и причастность к событиям на этом месте. Если вы не виновны, то сразу отпустят.
– О каком участке речь? – Александр вынужденно разговаривал с солдатом, не оборачиваясь.
– Я пока не могу сказать вам точно. На всей территории города действует режим чрезвычайной ситуации. Гражданские права временно приостановлены.
Он развернул Глеба лицом к себе.
– Вы ранены. – Солдат указывал пальцем на пропитавшийся кровью комбинезон. – Не чувствуете боли?
Глеб отрицательно покачал головой.
– Это временно. Сейчас я наложу вам пакет первой помощи.
С помощью длинного узкого ножа он вспорол одежду на боку, достал из поясного кармана пакет первой помощи и приложил к ране. По экрану его шлема пробежали несколько строчек, описывающих тяжесть полученной раны.
– Вам крупно повезло. Это, можно сказать, глубокая царапина, – прочитал лечивший Глеба боец вердикт кибернетического модуля пакета первой помощи. – Крови, конечно, потерял много, но ничего критичного.
Глеб почувствовал легкий укол, после которого чувство боли полностью отступило, а в теле появилась приятная легкость.
Боец вновь развернул задержанного, на этот раз лицом в сторону улицы, и повел в сторону дальнего поворота.
Проходя мимо уже изрядно поредевшего места столкновения, Глеб старательно крутил головой, высматривая Олега и Максима среди спешно допрашиваемых.
– Почему я задержан? – спросил он у конвоирующего его солдата.
Тот бросил на него недовольный взгляд, но все же ответил:
– У меня приказ задерживать любого подозрительного гражданина, принявшего участие в потасовке. У вас на лице краска, которой пользовались зачинщики массовых беспорядков. Вы не ведете себя угрожающе, но полагаю, что вашу биографию необходимо проверить. Не крутите головой во все стороны. Что вы пытаетесь разглядеть?
– Между столкновениями мои сотрудники пошли помогать раненым. Мы не имеем никакого отношения к происходящему. Мне принадлежит фирма по продаже эскортных судов. Когда все это началось, мы были на своем рабочем месте. Максим и Олег мои сотрудники, их судьба меня очень беспокоит.
– Хорошо, смотрите, пока идем. Я не возражаю. Но лучше бы вам было оставаться за закрытыми дверями, как поступили сегодня многие работающие в близлежащих офисах.
Глеб промолчал. Он всматривался во все лица, что попадали в поле его зрения. Тут взгляд упал на тело, лицо которого было укрыто темной тряпкой. На груди, несмотря на темный универсальный комбинезон, были хорошо различимы три кровавые раны. Под телом чуть заметное темное пятно. С расстояния десятка метров было сложно рассмотреть детали, мешали стоявшие люди. Однако силуэт показался ему знакомым.
– Я хочу рассмотреть поближе вон того лежащего человека. – Он кивком подбородка указал конвоиру на лежащее тело. – Вы можете оказать мне такую услугу?
– Заметили знакомого?
– Надеюсь, что нет.
Солдат, не оборачиваясь, предупредил сослуживцев об изменении маршрута. Подойдя к телу, один из конвоиров опустился на колени и убрал с лица трупа ткань.
Глеб узнал его сразу. Это был Олег. Лицо молодого инженера было спокойное, можно сказать умиротворенное. Глеб неожиданно для себя покачнулся, но провожатый удержал его.
– Вы знаете этого человека?
– Да. Это мой сотрудник. Олег Мирских. Он вместе с Максимом побежал сюда на помощь раненым.
Второй солдат, все еще сидевший у трупа на корточках, вернул отрез ткани на место.
– ИскИн записал ваши показания. Об этом человеке позаботятся. У него были родные на Церере?
– Нет. Мы прилетели буквально пару дней назад.
– В таком случае с вами свяжется служба коронера в ближайшие сутки. Теперь проследуем в участок.
Конвоир провел Глеба в переполненную камеру. В помещении, рассчитанном на одновременное пребывание двадцати человек, разместили, по примерным прикидкам, что называется «на глазок», более пятидесяти человек. Мест на кроватях не хватало, поэтому арестованные сидели на полу или стояли, прислонившись к стенам. Тем не менее кондиционеры и фильтры справлялись, воздух в камере оставался свежим, с приятным цветочным ароматом.
Дверь в камеру открывалась каждые тридцать секунд, попеременно то впуская нового арестованного, то, по требованию охранника, выпуская объявленного заключенного. Многие из входящих новичков хромали. Повязка медицинского пакета первой помощи встречалась у каждого второго.
На лицах всех без исключения читался страх. В условиях общего унылого настроения разговоры не складывались. Каждый старался вести себя как можно тише. Ужас пережитого на улицах, вкупе с вколотыми успокоительными и обезболивающими, подавлял волю к сопротивлению. Люди ждали своей участи. Тем временем невидимый конвейер обработки судьбы забирал все больше и больше задержанных. Очередь быстро продвигалась и, наконец, спустя долгих тридцать минут, дошла и до Глеба.
