– Разгерметизации нет, – отозвался Александр. – Черт! Меня несет к кораблю.
– Тормози и медленно лети обратно. У нас много времени.
– Нет. Я уже довольно далеко. Нужно сделать слишком большой расход воздуха. Неизвестно, сколько еще времени придется пробыть вне обитаемых секторов. Я пройду ниже.
– Это где? – удивился Глеб. – Там же обломки.
– Я отпрыгну вверх от ближайшей конструкции.
– Хорошо. Буду ждать тебя здесь.
Александр с каждой секундой приближался все ближе к поверхности корабля. Чем ниже он спускался, тем больше мелких обломков кружили рядом с ним. Чтобы защитить шлем от неизбежных столкновений, пришлось, выставить перед собой согнутые в локтях руки, о которые, как крупные капли дождя, бились раздробленные остатки солнечных батарей.
Картина вокруг завораживала. Стеклянная пыль, хаотично рассеянная вокруг, миллионами искр отражала солнечный свет. То тут, то там сквозь крошево пролетали куски арматуры или остатки оборудования, оставляя за собой широкие полосы пустого пространства. Механизмы нераскрывшихся ферм создавали резкие тени, скрывая за собой облака осколков. Из теней где-то медленно, где-то неуловимо быстро вылетали покореженные обломки величиной до одного метра.
Скафандр Александра не обладал устройствами ориентации в такого рода пространстве. Полагаться приходилось только на камеры визуального внешнего обзора и на собственные глаза. ИскИн на мониторе шлема подсветил контуром конец полета. Место приземления скрывалось в густой тени. Рука все еще не слушалась, полностью онемев. Александр дал команду на разворот ногами к приближающейся поверхности.
ИскИн выполнил указание в точности. Вновь заработали микроскопические дюзы на поверхности скафандра. Мир вокруг плавно закрутился, перемещаясь куда-то в сторону и вниз. Голова закружилась, но на экране шлема появились условные значки вращения, отвлекаясь на которые получилось отстроить сознание от вращающегося пространства. Краем глаза Александр заметил блеск острого предмета, вынырнувшего с большой скоростью из густой тени немногим ниже его. Инстинктивно космонавт выгнулся дугой, пытаясь увернуться от летящего в лицо обломка. Благодаря этому рывку обломок чиркнул по стеклу шлема, закрутив человека в пустоте космоса. В момент удара, в условиях полной тишины безвоздушного пространства, внутри шлема раздался страшный скрежет трущегося о стекло металла. Звук длился короткое мгновение, показавшееся человеку вечностью.
Александр онемел от ужаса, сковавшего его горло. На стекле шлема, прямо напротив лица, шла длинная глубокая царапина, быстро превращающаяся в изломанную трещину. ИскИн остановил вращение и вывел на экран предупреждение о вероятности разгерметизации.
– Что случилось?! – раздался в наушниках крик Глеба. – Не молчи! Отвечай!
Но напарник не смог так быстро оправиться от шока. Смерть была в сотых долях миллиметра от его лица. Длинная трещина шла по стеклу, деля мир перед глазами на две неравные половины. Внутренний экран, проецируемый на внутреннюю поверхность, работал только частично – верхняя часть, правее и выше трещины, полностью отключилась. Данные по давлению, отображаемые на экране, оставались стабильными, утечки не произошло. Александр медленно выдохнул сквозь сжатые зубы.
– Александр! – продолжал звать Глеб. – Что случилось?! Ты в порядке?!
– Да, – хриплым голосом смог отозваться напарник. – Мне в лицо угодил обломок. Смотровое стекло лопнуло.
– Как воздух? Давление падает?
– Все в порядке… пока в порядке. Черт! Что делать?
Между тем ИскИн скафандра пересчитал траекторию полета и вывел на уцелевшую внутреннюю поверхность шлема картинку с одной из камер ориентации, расположенной где-то в районе спины. Желтым контуром была обведена предполагаемая зона приземления на уцелевшие конструкции корабля. На этот раз участок хорошо освещался солнечным светом. Это был большой цилиндрический кожух механизма подъема фермы батарей. Сложность при приземлении мог создать только сферический профиль точки приземления. Появился отсчет десяти секунд.
– Я приземляюсь, – предупредил Александр.
– Сразу отпрыгивай. Ты в зоне скопления осколков.
ИскИн скафандра за секунду до столкновения дал тягу микродвигателями ориентации. Из микроскопических дюз на ногах, спине и груди ударили короткие струи воздуха, гася скорость до минимальной. Александр мягко коснулся ногами поверхности механизма. Магнитные подошвы предотвратили скольжение. Мимо безмятежно проплывало очередное облако стеклянной пыли, сверкая на свету тысячами граней.
На уцелевшей части экрана изображение сменилось на трансляцию с плечевой камеры. Услужливый ИскИн предложил две цели дальнейшего прыжка, выводящие на верхние ярусы нераскрывшихся солнечных батарей.
– Давай ближе к Глебу, – дал указание Александр.
ИскИн оставил обведенным только одну цель, контуром начертил траекторию полета с учетом необходимости обогнуть скопления сломанных конструкций.
Александр чуть присел и прыгнул вверх. Скафандр исправил направление движения, выводя на нужную траекторию.
В шлеме раздался отчетливый щелчок. От длинной полоски, следа столкновения с обломком, ответвилась еще одна трещина. Вторая половина экрана отключилась. Александр остался без визуальных подсказок ИскИна, смотря на мир через треснувшее стекло. Руки, которые во время прыжка вновь поднял перед собой, пришлось опустить. Иначе увидеть что-либо было решительно невозможно.
– У меня проблемы, – торопливо известил он напарника. – Стекло шлема не выдерживает давления и трескается.
– У тебя в левом набедренном кармане должен быть герметик, – отозвался Глеб. – Залей им трещину.
Универсальный герметизирующий состав, быстро сокращенный жителями космоса до простого «герметик», представлял собой маленький флакон, заполненный гелем. Особый состав обладал уникальным свойством высокой текучести в условиях пустого космического пространства. При этом состав крепко прилипал к любой поверхности и образовывал тонкую прочную пленку, временно герметизируя поврежденный участок. Свои уникальные свойства такой герметик имел не более десяти минут, и давление держал плохо. Но на экстренный случай вполне подходил благодаря небольшим габаритам упаковки, в которой умещалось достаточно герметика для обработки до половины квадратного метра поврежденной поверхности.
– Герметик застывает в непрозрачную тонкую корку. У меня не работают экраны. Если им обработать, ничего не смогу видеть.
– ИскИн тебя выведет. А там уже я возьму тебя под руку, привяжу к себе. Будем прыгать парой.
Александр достал из кармана флакон, уверенно свернул красный колпачок и поднес открывшуюся пипетку как можно ближе к центру трещины. Легкое нажатие на кнопку привело к ожидаемому результату. Из флакона выдавилась жидкость, мгновенно расползавшаяся как по стеклу шлема, так и по руке. Средство было одноразовое и покрывало все, до чего могло доползти. За считаные секунды весь шлем покрылся тонкой непрозрачной пленкой. Александр оказался в полной темноте. Перед глазами плыли разноцветные круги и звезды, воспоминания ярких бликов разбитых солнечных батарей.
