— Стоп. — Она схватила мою голову и дернула ее назад. Кровь текла из ее носа.
— Перестань бороться с нами. Никто не хочет причинить тебе боль.
Я слышала шум драки у двери.
— Сейчас мне больно, — выдохнула я, — вы сдавили мне селезенку.
Вызванный потасовкой переполох быстро стих. Сердце бешено колотилось в груди.
— Хорошо, я перестала.
Она посмотрела на меня сверху вниз.
— Мы будем решать, когда ты перестанешь.
— Нет. Я буду решать, когда вы закончите с ней. И вы уже закончили. — Раздался звучный голос, одновременно пугающе-сильный и холодный.
Внезапно, тяжесть с груди исчезла вместе с женщиной. Она пролетела через всю комнату и врезалась в одну из тележек, стоящих возле стены. Я перекатилась на колени, жадно вдыхая. Сет шагнул в комнату, в его глазах закипал гнев.
— Ты. Помоги ей подняться.
— Но у нас распоряжение. Она отказалась подчиняться. — Сказал Охранник.
— Вы были не внимательны. Приказ Министра касается всех полукровок, кроме его падчерицы. Сомневаюсь, что ему будет приятно узнать, что вы трое ослушались его приказа. — Взгляд Сета упал на меня. — Почему ты еще не помог ей подняться?
Охранник, которому он говорил, бросился вперед и осторожно поднял меня на ноги.
— Извинитесь перед ней. Все.
Я удивленно посмотрела на Сета. Он был серьезен и действительно хотел заставить их извиниться за то, что они выполняли свою работу. И он выглядел так, будто готов был физически заставить их извиняться. В его глазах была нестабильность
— Сет, это не…
— Замолчи, Алекс. Я хочу услышать их извинения.
Я подняла брови.
— Что, прости…
— Мне очень жаль, мисс Андрос, — прерывая меня, сказал Охранник, побледнев как демон.— Я прошу прощения.
Сет многозначительно посмотрел на остальных. Охранница похромала вперед, рассыпавшись в извинениях. Когда я кивнула, они вышли из комнаты, оставив нас Сетом одних на несколько минут.
— Ты не должен был заставлять их извиняться, Сет. Они просто делали свою работу. Ты не…
Он подошел ко мне вплотную так быстро, что я не успела среагировать. Приподняв мой подбородок кончиками пальцев, он осмотрел меня. Щеки саднило, но я сомневалась, что останутся синяки.
— «Спасибо» было бы достаточно. Я остановил их, как ты, наверное, заметила.
Мне стало неловко.
— Спасибо.
Сет приподнял бровь, наклоняя мою голову назад.
— Ты могла бы сказать это более правдоподобно.
— Я говорю искренне, но ты унизил их.
Он опустил мой подбородок, убедившись, что лицо не пострадало.
— Ты избила Охранников, когда они всего лишь выполняли свою работу. Так что, мы похожи.
Черт. Сет был прав. Я вздохнула.
— Люциан действительно приказал не обследовать меня?
— Да, но, очевидно, он недостаточно ясно выразился.
— Как насчет других полукровок? Они не должны проходить через это.
Вместо ответа он протянул руку и поправил воротник моей рубашки. Должно быть, она помялась во время боя, обнажая отметины на шее.
— Сет, что насчет них?
Опустив руку, он пожал плечами.
— Я не знаю. В моей голове достаточно места только для того, чтобы заботиться о себе и о тебе.
Я усмехнулась.
— Я удивлена, что там вообще есть место для мыслей о ком-то кроме себя.
Он усмехнулся в ответ.
— Я тоже. Не думаю, что это мне нравится.
Опустив руку мне на плечи, Сет направился к выходу, уводя меня прочь от полных холодной ярости взглядов чистокровок.
Этим вечером Эйден закончил тренировку раньше. Мы почти не разговаривали, но думаю, он слышал о том, что случилось. Единственным светлым событием этого вечера был ужин с Калебом. Новости уже дошли до него и, скорее всего, до всего Ковенанта.
— И насколько ты влипла? — спросил Калеб.
Я пожала плечами и обмакнула картошку фри в пиалу с майонезом.
— Вообще-то, у меня нет проблем. Люциан приказал не осматривать меня.
Калеб поморщился, когда я опустила картошку, покрытую майонезом, себе в рот.
— Клянусь, ты родилась в рубашке.
— Где Оливия?
— Ты не могла бы есть свое фри с чем-нибудь более традиционным, с кетчупом, например?
Я злорадно обмакнула фри в майонезе.
— Так, где Оливия?
Калеб качнулся на ножках своего стула.
— Она злится на меня за вчерашнее. Мы разошлись во мнениях.
— Оу. Вы поругались?
— Думаю да. Глупости. Есть новости о демоне?
Я рассказала ему о нападениях и обращениях полукровок. У Калеба была такая же реакция, как и у меня: неверие и злость. Иногда я думала, что Совет действовал бы лучше под руководством полукровок. У нас лучше развиты навыки критического мышления и больше здравого смысла.
Через несколько мгновений Калеб снова заговорил.
— Знаешь, я считаю, то, что ты сделала, это потрясающе.
Я пожала плечами, вспоминая, какими униженными выглядели Охранники.
— Спасибо. Но я сейчас не чувствую себя довольной.
Калеб удивился.
— Ну, все говорят и думают об этом. Никто из нас не хочет проходить через это. Мы считаем, это было храбро.
— Это не было храбростью. Скорее, глупостью.
— Нет. — Настаивал он. — Это храбрость.
— Калеб, ты знаешь, чистокровные сойдут с ума, если мы действительно начнем давить на них. Одна полукровка отказывающаяся от досмотра это одно, но десятки. Они сочтут это предательством. А ты знаешь, что они делают с подозреваемыми в предательстве?
Полный решимости взгляд придал его голубым глазам незнакомое выражение.
— Как я уже говорил, пришла пора перемен.
Я наклонилась вперед.
— Калеб, не влипни в неприятности.
— Почему ты споришь со мной об этом, Алекс? Ты не подчинилась им сегодня, но, похоже, ты не думаешь, что кто-нибудь из нас должен поступать также? Думаешь, это позволено только тебе, а все остальные должны подчиниться и позволить им делать с нами все что вздумается?
— Нет, это не то, о чем я говорю. Просто все серьезно, Калеб. Это серьезнее, чем красться по комнатам или сбежать с острова. Люди могут быть изгнаны или еще что похуже.
— Тебя же не изгнали.
