Он уставился на меня, плотно сжав губы. А затем закрыл глаза. Между нами воцарилось краткое молчание.
— Ты... ты любишь его, не так ли?
Я смотрела на него, в то время как сердце громыхало в груди.
— Нет. Конечно же, нет.
Сет кивнул, снова проведя рукой по лицу.
— Алекс … Алекс, ты безумна.
Очевидно, он мне не верил. Я должна была заставить Сета понять, что с этим ничего не нужно делать. Не было никакой причины, по которой он будет преследовать Эйдена. Только боги знают, что сделал бы Сет, или, что сделал бы Эйден. Я уже представляла, как они дерутся на пляже. Шаг за шагом и Совет узнает. Чистокровки накачают меня, чтобы подавить во мне Аполлиона, и я буду драить полы всю оставшуюся жизнь. Эйден никогда бы себя не простил. Я не могла этого позволить. И еще этот идиот, стоящий передо мной. Если бы Сет напал на чистокровного, то все это непременно случится. Совет пошел бы против Сета, и даже притом, что я хотела его придушить, я не хотела … хорошо, я не хотела бы, чтобы с ним хоть что-то произошло.
Назовем это самосохранением.
— Ничего не происходит, сказала я.— Просто пообещай мне, что ты ничего не будешь делать.
Сет смотрел на меня так долго, что тишина, которая окутала нас, начала добираться до меня. Тогда татуировка начала втягиваться обратно в его кожу, и он выглядел на удивление спокойно.
— Ты ведь ничего не собираешься делать, верно?
— Нет. — Сет подошел ко мне и вырвал из моей руки ручку двери. — Я не собираюсь ни о чем рассказывать.
Облегчение, затопило меня. Я громко выдохнула.
— Спасибо тебе.
—Ты не спросишь почему?
— Нет,— я покачала головой,— я не собираюсь смотреть дареному коню в зубы.
—Ты хоть знаешь, что это означает?
— Не так чтобы очень,— сказала я,— но звучит мудро.
Сет приподнял бровь, а затем оттащил меня от двери.
— Ладно, давай пойдем.
Я искоса взглянула на наши соединенные руки.
— Куда мы собираемся?
— Мы собираемся немного потренироваться, так как сегодня ты ничем не занималась, со времени своего исчезновения.
— Она испарилась? Черт, это сумасшествие.
Я уставилась на Калеба, желая, чтобы он сам испарился.
— Что все заладили с этой терминологией? Клянусь богами, если еще хоть один человек подвергнет это сомнению, то я его убью.
— Испарилась, — прошептала Оливия, усмехаясь.
Я бросила на нее злобный взгляд.
— Ха. Смешно.
— Прости. — Она водила рукой по руке Калеба. Очевидно, они помирились. Это сделало меня счастливой. Мне нравилось то, как они смотрели друг на друга, когда не ссорились. — Держу пари, что все же это было странно.
— «Странно» это еще не то слово.
— Она была стара как мир, — сказал Калеб. — старая карга была отчасти интересна.
«Интересная» не то слово, которое я бы использовала, чтобы описать бабушку Пипери. Я откинулась на спинку стула, и прикрыла глаза, наблюдая, как Оливия и Калеб начали говорить о вечеринке, на которой они были прошлой ночью. Я почувствовала искру ревности и горечи. Меня не пригласили. Возможно, Калеб тоже думал, что я больше чистокровка, чем полукровка. Жесть.
Я снова сфокусировала свои мысли на Пипери. Даже несколько дней спустя, я была до сих пор настолько поглощена мыслями об Эйдене и моих несуществующих отношениях, чтобы слишком много думать о том, что она сказала, прежде чем умерла.
Разговор, который произошел между нами, не имел никакого смысла ... что в принципе не было для меня большим сюрпризом. Единственная важная вещь, которую я поняла, была о парне, который не тот, кем кажется, и который всех дурачит. Если бы только она не превратилась в пепел через секунду, возможно, она сказала бы его имя, и это бы чрезвычайно помогло. Я ни с кем не поделилась этой частью разговора. Казалось, что, кем бы он ни был, он не был моим другом. С другой стороны я не была уверена. После той мысли я, должно быть, задремала, потому что я встрепенулась, услышав свое имя.
— Мисс Андрос.
Я протерла глаза и увидела Леона, стоящего в дверном проеме комнаты отдыха.
— Да?
—Тебе не позволено здесь находится.
Странно. Когда это Леона успели назначить моей няней? Я видела его в кампусе только тогда, когда ему нужно было сообщить нечто ужасное и срочное. — Да ладно тебе! — пожаловалась я.
Калеб перегнулся через спинку дивана.
— Она ведь никого не беспокоит.
Леон даже не взглянул на Калеба.
— Поднимайся.
Калеб повернулся ко мне.
— Когда-нибудь тебе будет разрешено остаться до конца и веселится. Тогда, наконец, в нашем мире всё будет в порядке.
Поднимаясь из кресла, я закатила глаза.
— Леон, я могу поиграть с друзьями? — Это заставило Оливию рассмеяться.
Выражение лица Леона оставалось непроницаемым.
— Возможно, тебе бы позволили поиграть с друзьями, если бы ты держалась подальше от проблем в течение недели.
— Полагаю, это означает «нет». — Калеб усмехнулся мне. — Зато теперь ты знаешь, что делать. Держись от проблем подальше неделю, Алекс. Целую неделю.
Проходя мимо дивана, я треснула Калеба по затылку. Он замахнулся в ответ, но Оливия помешала ему
— Пока! — прощебетала Оливия, уже уютно устроившись подле Калеба.
Помахав им рукой, я последовала за Леоном из зала. Я чувствовала себя немного неловко идя около него. Он был почти семь футов высотой, и было похоже на то, что он принадлежит к независимой федерации реслинга. Не говоря уже о том что, я не знала, как много знал Леон. Я помнила, что он не выглядел удивленным, когда Маркус упомянул, что я являюсь Аполлионом.
Я искала, что бы такого сказать, но мой мозг был абсолютно пуст, пока мой пристальный взгляд не упал на статую Аполлиона.
— Эй, а ты немного похож на Аполлона. Тебе это кто-нибудь говорил? Все что тебе нужно это светлые волосы и неистовые гормоны. Возможно он твой пра-пра-пра-прапрадед или что-то вроде того.
Леон посмотрел на статую.
— Нет. Мне этого никто не говорил.
— Ха. Смешно. Потому что ты правда похож. Интересно, есть ли у тебя еще что-то общее с Аполлоном.
— Что, например?
— Знаешь. Разве Аполлону не нравятся милые парни? — Фыркнула я. — Подожди, разве Аполлону не нравится все, что движется? Пока они не превращаются в деревья или цветы.
— Что? — Леон на миг застыл, взглянув на меня. — Некоторые мифы правдивы, но большинство преувеличено.
