— Вот. Теперь ты будешь красавицей на балу.
Я уставилась на себя, желая запечатлеть момент. Даже подумать не могла, что когда-нибудь буду выглядеть как… как сейчас. Если бы Калеб увидел меня, то думаю, он сделал бы мне комплимент.
Лаадан посмотрела на часы.
— И мы закончили вовремя. Бал только начался, поэтому ты не сильно опоздаешь.
Я снова посмотрела на себя в зеркало.
— Я не могу пойти.
— Ты ведешь себя глупо. Алекс, ты выглядишь намного лучше, чем кто-либо из чистокровных. Ты должна пойти.
Я стояла, тряся головой.
— Вы не понимаете, Лаадан. Мне приятно все это, но я… я не могу.
Она замерла.
— Тогда я не понимаю. Может, объяснишь?
Медленно я повернулась к зеркалу. Девушка в нем выглядела красиво, если никто не будет приглядываться слишком близко. Если кто-то все же попробует, вся эта красота исчезнет.
— Алекс?
— Посмотрите на меня, — сказала я тихо, — вы не видите… их? Я не могу пойти вниз, чтобы каждый пялился на меня.
Обеспокоенное лицо Лаадан возникло в зеркале.
— Дорогая, все будут смотреть на тебя, потому что ты красивая.
— Все будут таращиться на мои шрамы.
Она моргнула и сделала шаг назад.
— Нет. Никто не…
— Я знаю, они будут, — я повернулась, трогая пальцами свою шею. — Потому что это то, что даже я заметила бы в ком-то. И посмотрите на мои руки, они довольно грубые.
Так и было. Цвет кожи никогда не станет прежним. Она бледная, как и все метки демонов, но крошечные следы зубов оставляли неровные красные отметки, покрывая мои предплечья, запястья, и заканчивались на внутренней стороне локтя. Кожа была неровной и пятнистой, как и шея, но, по крайне мере, шрамы на горле были на оттенок или два светлее, чем мой обычный цвет лица. Платье скрывало эти шрамы, а руки были полностью выставлены.
Вдруг, Лаадан улыбнулась, что наткнуло меня на мысль о том, что даже она увидела, как нелепо я выгляжу. Она подошла к шкафу и вытащила большую коробку с верхней полки. Взяв ее с собой на кровать, она улыбнулась еще шире.
— У меня есть замечательная вещь.
Сомневаясь, я последовала за ней к кровати.
Она подняла крышку и достала длинные до локтя, черные шелковые перчатки.
— Проблема решена?
Я осторожно взяла перчатки.
— Я буду выглядеть как Роуг из «Люди Х».
Ее нос сморщился.
— Кто? Не важно. Попробуй. Перчатки сработают. Было бы сложнее, если бы сейчас было лето.
Я натянула одну, и она скрыла шрамы. На самом деле? Кто одевает такое, старые бабушки?
— Не уверена на счет этого.
Лаадан вздохнула, покачав головой.
— Это формальный бал, Алекс. Ты бывала на таких?
— Эм, нет.
— Поверь мне, ты будешь не единственной, кто будет в перчатках. Давай. У нас нет времени стоять здесь, и жалеть самих себя. Ты выглядишь красиво, Алекс. Намного красивее, чем твоя мать.
Я скрутила пальцы в перчатках, впервые чувствуя приятное покалывание. Полукровки не ходят на бал, и у них нет волшебной чистокровной крестной. Поэтому, я не думала, что когда-нибудь попаду на такое мероприятие, в таком убийственном платье.
Но я здесь.
Медленная улыбка появилась у меня на лице.
— Лаадан?
— Да, — она остановила перед дверью.
— Спасибо.
Ее рука поднялась к сердцу.
— Дорогая, не благодари меня. Мне приятно, что я могу сделать это для тебя.
— Вы планировали это еще с тех самых пор, как Люциан попросил за завтраком, не так ли? Вот почему это платье так подходит.
Лаадан хитро улыбнулась.
— Ну, я всегда думала, что красный — это твой цвет.
К тому времени, когда я и Лаадан спустились вниз, бал был в самом разгаре. Звуки оркестра наполнили коридоры, когда мы приблизились к бальному залу. Дорогу освещали ослепительные свечи.
Мое возбуждение быстро превратилось в нервозность. Я никогда не носила что-то на подобии этого, и никогда не была на таких мероприятиях. И оркестровая музыка — не мое.
Ожидала ли я, что буду танцевать вальс? Последний — и единственный раз — был с Сетом, и он уронил меня. Я не могу упасть на землю в этом платье, это было бы кощунство. Собираюсь ли я весь вечер простоять у стены?
Вот когда я начала потеть.
Лаадан взяла мою руку в свою и повела дальше.
— Ты боролась с демонами, но мысль о бале пугает тебя?
— Да, — прошептала я.
Она засмеялась.
— Ты красивая. Просто помни, что ты принадлежишь этому миру. Намного больше, чем кто-либо из них может осознать.
Я осторожно посмотрела на нее.
— Вы на самом деле любите полукровок, не так ли?
Ее щеки залились красным румянцем.
— Я… я просто считаю, что мы все равны и должны придерживаться этого.
Я сомневалась, что это главная причина, но промолчала. Она потянула меня из темного коридора, мимо фурий, прямо к бальному залу. Я думала, что меня хватит удар, пока я стояла там, переживая все это.
Комната была огромной, стены сделаны из золота. В углу каждого стола стояли кристальные вазы с розами, цветущие лианы свисали со сверкающих люстр. В конце комнаты сидел маленький оркестр — смертные музыканты. Смертных легко могли узнать, как чистокровные, так и полукровки. Это было больше чем просто физическое отличие. Их движения были нелепы и медленны, в тот момент, когда чистокровные грациозно двигались. Их лица были пустыми. Они, скорее всего, были под принуждением, чтобы сыграть здесь, поэтому для них ничего не было странным.
Чистокровные становились немного чудаковатыми после нескольких бокалов выпивки.
Позади оркестра, прямо над смертными возвышался Танатос и выглядел, как ангел смерти. Эта грустная экспозиция была сделана из мрамора, его крылья были около восьми футов. Кто-то положил венок из роз богу на голову.
Неплохо.
Перед нами появились двое слуг. Один держал поднос с шампанским, а другой канапе и что-то, что воняло сырой рыбой. У меня появилось дикое желание съесть картофельных шариков.
Лаадан грациозно взяла два бокала шампанского и один вручила мне. Она поймала мою руку до того, как я уронила бокал.
— Осторожно, — предупредила она мягко, — это не просто шампанское смертных. Это крепче.
Я посмотрела на пузырьки.
— Насколько крепче?
