Глава 1
Красный шелк волнами облегал мои бедра, переходя в тугой корсаж, который подчеркивал изгибы фигуры. Распущенные волосы на плечах шелковились, как лепестки экзотического цветка. Освещение в бальном зале подчеркивало каждую складку на ткани, поэтому, когда я делала шаг, это выглядело так, словно я расцветала огнем.
Он остановился, его губы приоткрылись, как если бы эта картина лишила его способности двигаться. Теплая волна прокатилась по моей коже. Это плохо закончится, если он будет на меня так смотреть, когда мы окружены людьми, но я не могла заставить себя уйти.
Выбор, которого я... не делала.
Танцующие пары замедлились, их лица были спрятаны за ослепительными масками, инкрустированными драгоценостями. Навязчивая мелодия, которую играл оркестр, заползла под мою кожу и проникла в кости. Танцоры расступились.
Ничто нас не разделяло.
Я старалась дышать, но он украл не только мое сердце. но и самый воздух, в котором я так нуждалась.
Он стоял там, одетый в превосходно сидящий черный фрак, подчеркивающий сильные изгибы его тела. Ассиметричная улыбка, полная озорства и игривости, изогнула его губы. Он поклонился и протянул ко мне руку.
На слабых ногах я сделала первый шаг. Мерцающие наверху огни освещали мой путь к нему, но я бы нашла его и в темноте, если бы понадобилось. Биение его сердца звучало в точности так же, как и моё.
Его улыбка стала шире.
Это было поощрение, которое мне было нужно. Я побежала к нему, платье струилось за мной, как река малинового шелка. Он выпрямился, поймал меня за талию, а я обвила рукой его шею. Я зарылась лицом в его грудь, впитывая запах океана и жженых листьев.
Все смотрели, но это не имело значения. Мы были в нашем мире, где только то, чего мы хотим – чего мы так долго желали – имело значение.
Он глубоко засмеялся и покрутил меня вокруг себя. Мои ноги даже не касались пола бальной комнаты.
– Так безответственно, – пробормотал он.
Я улыбнулась в ответ, зная, что он втайне любил эту мою черту.
Поставив меня на ноги, он взял мою руку, и положил ладонь на мою талию. Когда он снова заговорил, его голос был тихим, почти шепотом.
– Ты так прекрасна, Алекс.
Моё сердце переплнилось чувствами.
– Я люблю тебя, Айден.
Он поцеловал меня в макушку, и мы закружились в танце. Пары медленно присоединялись к нам, и я мельком увидела широкие улыбки и странные глаза за масками – полностью белые глаза, без зрачков. Меня охватило плохое предчувствие. Эти глаза... Я знала, что они значили. Мы скользнули в угол, где я услышала тихие крики из темноты.
Я вглядывалась в затененный угол зала.
– Айден...?
– Ш-ш-ш, – его рука скользнула вверх и накрыла мой затылок. – Ты меня любишь?
Наши глаза встретились.
– Да. Да. Я люблю тебя больше всего.
Улыбка Айдена увяла:
– Ты любишь меня больше, чем его?
Я застыла во внезапно ослабших объятиях:
– Больше, чем кого?
– Его, – повторил Айден. – Ты любишь меня больше, чем его?
Мой взгляд упал позади него, в темноту. Мужчина стоял спиной к нам. Он прижимал к себе женщину, его губы были на её шее.
– Ты любишь меня больше, чем его?
– Кого? – я пыталась прижаться ближе, но он отстранил меня. Неуверенность расцвела у меня в желудке, когда я увидела разочарование в его серебряных глазах. – Айден, что случилось?
– Ты меня не любишь, – он уронил руки и отступил. – Не тогда, когда ты с ним, когда ты близко к нему.
Мужчина обернулся и посмотрел на нас. Сет улыбнулся, его взгляд сулил мир темных обещаний. Обещания, на которые я была согласна, которые я выбрала.
– Ты меня не любишь, – сказал Айден, растворяясь в тенях. – Ты не можешь. Ты никогда не могла.
Я потянулась к нему:
– Но...
Было слишком поздно. Танцоры сомкнулись, и я потерялась в море платьев и шепчущихся слов. Я расталкивала их, но не могла пробиться сквозь толпу, не могла найти Айдена или Сета. Кто-то толкнул меня и я упала на колени. Красный шелк порвался. Я звала Айдена, и потом Сета, но никто не откликнулся на мои мольбы. Я потерялась, всматриваясь в лица, спрятанные за масками, вглядываясь в странные глаза. Я узнала эти глаза.
Это были глаза богов.
Я рывком вскочила в кровати, тонкий слой пота покрывал все тело, а сердце все еще пыталось выскочить из груди. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза привыкли к темноте и я узнала пустые стены моей комнаты в общежитии.
– Какого черта? – я провела тыльной стороной руки по своему влажном лбу и зажмурила слезящиеся глаза.
– М-м-м? – пробормотал Сет сквозь сон.
В ответ я шмыгнула носом, сначала один раз, потом еще один.
– Это круто, – не глядя, он потянулся за коробкой носовых платков. – Я не могу поверить, что ты болеешь. Держи.
Вздохнув, я взяла у него платки и прижала коробку к груди, вытягивая новый.
– Это твоя вина – апчхи! Это была твоя дурацкая идея идти плавать в -апчхи! – сорокаградусной воде, придурок.
– Я не заболел.
Я вытерла нос, подождав еще немного, чтобы убедиться, что больше не буду вычихивать мозг наружу, и потом бросила коробку на пол. Простуды оказались отстойными. За мои семнадцать лет жизни я никогда не простужалась. До этого момента. И я никогда не думала, что могу простудиться.
– Разве ты не чертовски особенный?
– Ты это знаешь, – таков был его приглушенный ответ.
Обернувшись, я взглянула на затылок Сета. Он выглядел почти нормально, когда его лицо лежало на подушке – на моей подушке. Не как кто-то, кто станет Убийцей Богов через несколько месяцев. В нашем мире Сет был вроде мифического создания: прекрасный, но смертоносный.
– Мне приснился странный сон.
Сет повернулся на бок.
– Ну же. Давай спать.
С тех пор, как мы вернулись из Касткиллс, он приклеился ко мне, как никогда раньше. Я не то, чтобы не понимала, почему, со всеми этими делами с фуриями и с тем, что я убила чистокровного. Возможно, он не собирался выпускать меня из виду до конца дней.
– Тебе действительно нужно начать спать в своей кровати.
Он слегка повернул голову. Сонная улыбка расползлась по его лицу.
– Я предпочитаю твою кровать.
– Я бы предпочла, чтобы мы здесь праздновали Рождество, и мне подарили бы рождественские подарки, и мы бы пели роджественские песни, но я не получаю того, чего хочу.
