— Что-то происходит в Совете, что-то относящееся к полукровкам.
— Например что?
— Я точно не знаю. Но я знаю, что это имеет отношение к Совету в Нью-Йорке, — Дикон отвел взгляд, сосредоточившись на классной доске. — Я подумал, что ты можешь знать, поскольку ты только что оттуда.
Я помотала головой. В Совете всегда что-то происходило, и возможно, это имело отношение к эликсиру. Потом я поняла, что Дикон все еще смотрит вперед. Я проследовала за его взглядом. Он смотрел на Люка.
И Люк смотрел на него.
Так же выразительно, как я иногда смотрела на... Айдена.
Мои глаза метнулись обратно к Дикону. Я не могла видеть его глаза, но кончики его ушей порозовели. После нескольких секунд, которые были слишком долгими для того, чтобы два парня просто переглядывались, Дикон откинулся назад. Я подумала о загадочном голосе, который я услышала, когда Люк был в сенсорной комнате. Он был знакомым... но нет, не может быть.
— В любом случае, — Дикон откашлялся. — Я думаю, что возможно закачу вечеринку для тех, кто остается здесь на зимние каникулы. — Как думаешь, Айден будет в игре?
— Ух, вероятно, нет.
Дикон вздохнул:
— Стоит попытаться.
Я снова взглянула на Люка:
— Да, я так думаю.
***
— Это не работает.
Сет произвел нетерпеливый горловой звук.
— Попробуй сконцентрироваться.
— Я пробую, — отрезала я, откидывая волосы, которые растрепал ветер, с лица.
— Старайся лучше, Алекс. Ты можешь это сделать.
Я дрожа обхватила себя руками. Я замерзала рядом с болотами. Холодный, сырой ветер бил меня и толстый свитер не помогал. Мы были здесь уже добрую часть субботы. Когда Сет предложил мне что-нибудь взорвать, я думала, что он шутит.
Я ошиблась.
Закрыв глаза, я представила большой валун. Я уже знала его поверхность, песочный цвет и его неровную форму. Я пялилась на него несколько проклятых часов.
Сет позади меня сдвинулся, взяв меня за руку и положив её на то место, где появилась последняя руна.
— Почувствуй это здесь. Чувствуешь?
Почувствовать шнур? Галочка. Мне еще нравилось то, что он теперь загораживал меня от ветра.
— Хорошо. Представь как шнур раскрывается, оживает.
У меня было ощущение, что Сету это слишком нравится, учитывая, как он ко мне прижался.
— Алекс?
— Да, я чувствую шнур, — я действительно почувствовала, как он раскрывается, расползается по моим венам.
— Хорошо. Шнур — это не только мы. — мягко сказал он. — Это акаша, пятый и последний элемент. Ты должна сейчас чувствовать акашу. Прикоснись к ней, представь то, что ты хочешь.
Я хотела тако, но сомневалась, что акаша подаст мне его. Боги, прямо сейчас я бы сделала ради тако ужасные вещи.
— Алекс, ты слушаешь?
— Конечно, — улыбнулась я.
— Тогда сделай это. Взорви камень.
В устах Сета это звучало так легко. Как будто ребенок мог это сделать. Я хотела ударить его локтем в живот, но я представила камень, и потом представила, как шнур стреляет из моей руки. Я делала это снова и снова.
Ничего не произошло.
Я открыла глаза.
— Извини, это не работает.
Сет отодвинулся, откинув более короткие пряди волос, которые упали из его хвоста. Он положил руки на бедра и уставился на меня.
— Что? — еще один порыв ледяного ветра заставил меня поежиться, чтобы согреться. — Я не знаю, чего ты от меня хочешь. Я замерзла. Я хочу есть. И я видела, что Рождественские Каникулы повторяют по телевизору по какой-то странной причине, и я должна их посмотреть, потому что ты сожрал все мое время, когда они шли на Рождество.
Его брови взметнулись вверх:
— Посмотреть что?
— О боги! Ты не знаешь об испытаниях и страданиях, выпавших на долю семьи Гришвудов?
— А?
— Ух ты. Это печально, Сет.
Он помахал рукой.
— Это не важно. Что-то должно спровоцировать твою способность использовать акашу. Если только... — выражение его лица стало глубокомысленным, и потом он сцепил руки. — В первый раз, когда ты это сделала, ты была раздражена. И потом, когда ты перед фуриями стала сумасшедшим ниндзя, ты была зла и напугана. На тебя надо надавить.
— Ох, нет-нет-нет, — я начала пятиться. Я знаю, куда ты клонишь и я полностью против. Я действительно имею это в виду. Не смей...
Сет поднял руку и элемент воздуха ударил меня в грудь, повалив меня на спину. Борьба против элементов — это то, в чем я слегка приуспела в последнее время. Я использовала силу и чувствовала, кто шнур натягивается и рвется. Я выгнулась, борясь с тем, что казалось ураганным ветром. Я поднялась, и мои волосы развевались горизонтально.
Я собиралась покалечить Сета.
И потом он был на мне, используя свой вес, чтобы повалить меня на пожухшую, мертвую траву. Маленькие камушки впились мне в спину, когда я извивалась под ним.
— Уйди, Сет!
— Заставь меня, — сказал он, опуская лицо к моему.
Я подняла бедра, обхватила его ногами за талию и перекатилась. На секунду, у меня было преимущество, и я хотела обхватить его горло своими замерзшими пальцами и сжать. Мне не нравилось чувствовать себя жуком на булавке и не нравилось чувство беспомощности. И Сет это знал.
— Не так, — прорычал Сет. Он схватил меня за плечи, перевернув обратно. — Используй акашу.
Мы боролись, катаясь в низком кустарнике. Он становился более раздраженным каждый раз, когда он бросал меня обратно, и я чувствовала себя убийственно. Гнев, пот и неистовство охватили меня, переплетаясь со шнуром. Я чувствовала, как оно растет. Кожу жгло. Знаки Аполлиона обжигали и пульсировали.
Губы Сета изогнулись.
— Это оно. Сделай это.
Я закричала.
И потом над нами оказался Леон, схватив Сета за шкирку и отбросив его на несколько футов назад. Он изогнулся в воздухе как кошка, приземлившись на корточки. Знаки Аполлиона появились все сразу, с головокружительной скоростью двигаясь по его коже. Он уставился на Леона. Было что-то смертельное в его глазах — взгляд, который он послал Магистру, который ударил меня. Я подумала о Джексоне.
Я прыжком вскочила на ноги:
— Нет! Нет Сет!
— Тебе действительно не стоило этого делать, — Сет выдвинулся вперед, его намерения были очевидны.
Леон поднял бровь:
— Хочешь попробовать, мальчик?
— Ты хочешь умереть?
