— Хорошо, потому что я, на самом деле, не хочу быть где-то ещё.
Ах, тепло, которое затопило мою грудь, могло бы заставить меня воспарить к звездам. Я наблюдала за тем, как он растянулся рядом со мной. Мой взгляд метнулся к закрытой двери, хоть я и знала, что Дикона нигде не было поблизости от нас. И не похоже, что он ничего не подозревал. Или что его это заботило. Я прикусила губу, решившись быстро взглянуть на Айдена. Он приподнял подбородок, и его глаза горели серебром, ярко и интенсивно. Я не могла отвести взгляд.
Айден поверхностно вздохнул, приподняв ближайшую ко мне руку.
— Идешь?
Сердце колотилось, я сместилась в сторону, пока моя нога не коснулась его ноги. Его рука отыскала меня, обернувшись вокруг моей талии. Он подтянул меня вниз, так чтобы я прижалась к нему, моя щека расположилась у него на груди.
Я могла чувствовать как учащенно билось его сердце, так же как и моё. Мы какое-то время лежали в тишине, и в те минуты, это было похоже на рай. Простое удовольствие от его близости казалось настолько правильным, что это не могло быть ошибкой.
Айден перекинул другую руку через себя, обхватив мою щеку ладонью. Его большой палец поглаживал мой подбородок.
— Я хочу извиниться за тот день в тренажерном зале. За то, как я говорил с тобой, за то, сколько боли я тебе причинил. Просто я думал, что поступаю правильно.
— Я понимаю, Айден. Всё нормально.
— Нет, не нормально. Я причинил тебе боль. Я знаю, что я сделал. Я хочу, чтобы ты знала почему я так поступил, — сказал он. — После того, как ты рассказала мне, что ты чувствуешь, в зоопарке ... это ... это разбило вдребезги мой самоконтроль. — Мне так не показалось, подумала я, когда он продолжил. — Я знал, что не могу быть больше рядом с тобой, потому я знал, что прикоснусь к тебе и не смогу остановиться.
Я приподнялась, пристально вглядываясь в него сверху вниз и открыла рот, чтобы сказать хоть что-то, что, вероятнее всего, испортит момент, но у меня не было такой возможности . Рука Айдена легламой затылок и потянула меня вниз. Его губы накрыли мои, как и в каждый предыдущий раз, не поддающаяся объяснению искра промелькнула между нами. Он издал звук в мои губы, целуя меня все сильнее и сильнее.
Он отодвинулся назад ровно настолько, чтобы его губы касались моих, когда он заговорил.
— Я не могу продолжать притворяться, что я не хочу этого — что я не хочу тебя. Я не могу. Не после того, что случилось с тобой. Я думал ... я думал, что потерял тебя, Алекс, навсегда. И я потерял всё. Ты для меня — всё.
Множество эмоций забурлили во мне одновременно — трепет, надежда, и любовь. Так много любви, что всё кроме нас исчезло в тот же миг.
— Это ... это то, что ты пытался мне сказать.
— Это то, что я всегда хотел рассказать тебе, Алекс.— Он сел, подняв меня вместе с собой. — Я всегда хотел этого с тобой.
Я скользнула ладонями по его щекам, встретившись глазами с его пылающим взглядом.
— Я всегда тебя любила.
Айден издал сдавленный звук, и его губы вновь оказались на моих. Его рука утонула в моих волосах, заставляя меня быть неподвижной.
— Это не то, что я намеревался сделать... придя сюда.
— Я знаю. — Мои губы слегка касались его губ, когда я говорила. — Я знаю.
И он снова поцеловал меня, опустившись на спину. Мое сердце колотилось о ребра, когда его пальцы покинули мое лицо и спустились ниже. Он приподнялся достаточно, чтобы я смогла снять с него рубашку и отбросить её в сторону. Мои руки скользили по твердым рельефам и я поцелуями проложила путь вниз, до тех пр пока его грудь не напряглась под моими губами и он не прошептал моё имя так, словно умолял. Он схватил меня за руки и потянул меня обратно к своим губам.
Я сжалась в его объятиях и подняла руки, не говоря ни слова. Он повиновался беззвучному приказу и отбросил мою рубашку в сторону. Без какого-либо предупреждения, я оказалась на спине, глядя на него снизу вверх. Его руки скользили по моей обнаженной коже, в то время как его губы опускались вниз по моей шеи, по изгибу моего плеча. Каждый шрам получил нежный поцелуй, и, дойдя до того, который оставил клинок Линарда, он вздрогнул.
Я пропустила пальцы сквозь его волосы, удерживая его ближе к себе. Его поцелуи творили безумные, странные и в тоже время удивительные вещи со мной. Я шептала его имя снова и снова, как в бредовой молитве. Потом я подвинулась к нему, движимая каким-то первобытным инстинктом, который говорил мне, что делать. Остальная часть нашей одежды превратилась в кучу на полу. В тот момент, когда наши тела были на одном уровне друг с другом, ощущение неистовства обрушилось на меня.
Наши поцелуи стали глубже, его язык ласкал мой язык, и я потрясенно трепетала под ним. Все это было замечательно, изыскано приятно. Айден покрыл поцелуями всю мою разгоряченную кожу. Я потерялась в пьянящих ощущениях, будучи совершенно не готовой к такому. Это вероятно не было тем, что мы планировали, но это ... это происходило.
Айден приподнял голову.
— Ты уверена?
— Да, — тихо проговорила я. — Я никогда еще не была настолько уверена.
Его рука дрогнула у моего разгоряченного лица.
— Тебе делали ...?
Он спрашивал, получила ли я инъекцию — санкционированный Советом контроль рождаемости для всех женщин-полукровок. Я кивнула.
Серебряные глаза вспыхнули. Его рука снова дрогнула у моей щеки, когда он приподнялся, его глаза блуждали по мне. Моя недавно обретенная храбрость едва не испарилась под его обжигающим взглядом. Каким-то образом, он почувствовал моё волнение, и его поцелуи стали нежными и сладкими. Он был терпеливым и безупречным, отбрасывая в сторону застенчивость до тех пор, пока я не обвилась вокруг него.
В его действиях ощущалась толика паники от осознания того, что в этот раз не будет пути назад, никаких остановок. С глубоким поцелуем, от которого я задрожала, его рука скользнула вниз с небольшой деталью моего гардероба. Его поцелуи следовали по тому же пути, и когда он сделал паузу, его глаза умоляли о разрешении. Этот краткий момент, это крошечное действие вызывли слезы у меня на глазах.
Я не могла — не хотела — отказывать ему ни в чем.
Айден был всем для меня — в каждом прикосновении, в каждом мягком стоне. Когда мне казалось, что я не смогу вынести больше, что я точно сломаюсь, он был рядом, чтобы доказать обратное. Когда его губы снова опустились на мои, они сделали это с возбуждающим напряжением.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — С той самой ночи в Атланте. Я всегда буду любить тебя.
Я выдохнула ему в кожу.
— Я люблю тебя.
Он сдался. Весь самоконтроль, в который он был закован, наконец-то слетел с него. Я упивалась этим, нетронутой простотой того, что он держал меня в объятиях, и пониманием, что он ощущал такое же восторженное безумие, как и я. Он оперся на локоть и его поцелуи стали настойчивее, так же как и мои, он поднял голову и прошептал что-то на прекрасном языке, которого я не понимала. Я почти перешла грань, стремясь к прекрасному завершению.
