— Как ты вообще сейчас можешь думать о том, как я себя чувствую?
— Я видел как ты отреагировала, когда ... он вытягивал из тебя силу. — Он мельком на меня взглянул, глаза были серебристыми. — Они ... он причинил тебе вред, когда ты была с ним?
Я была истощена. Моя голова гудела, и я была более чем уверена, что пальцы моих ног окоченели, но я была жива.
— Нет. Он не причинил мне вреда. И со мной всё в порядке. Не стоит беспокоиться обо мне. Все эти люди... — Я покачала головой, проглатывая неожиданный комок горле. — То, что сделал Люциан, рассказав им о том, что ты использовал внушение .... Мне так жаль.
— Алекс, у тебя нет причин для извинений. Это не твоя вина.
— Но как ты сможешь вернуться назад? Быть Стражем...
— Я всё ещё Страж. И учитывая всё, что произошло, я уверен, о том, что я сделал, они будут думать в последнюю очередь. — Он взглянул на меня. — Я знал на какой риск иду, когда делал это. И я не сожалению об этом. Ты понимаешь?
Айден не сожалел об этом сейчас, но что будет позже — если это позже будет — и он будет обвинен в измене? Даже если его не осудят, он будет освобожден от обязанностей Стража и изгнан.
— Алекс?
— Да. Я понимаю. — Я кивнула для пущей убедительности. — Куда мы направляемся?
Костяшки на его руках побелели.
— Мы едем в Афины, штат Огайо. У отца Солоса есть дом на краю Уэйнского Национального Заказника. Это должно быть достаточно далеко от ... от него при условии, что Аполлон предоставит нам достаточно времени.
— Я его не чувствую. — Мы перестали произносить вслух имя Сета, словно произнесенное его имя вслух каким-то образом позволит ему появиться или что-то в этом роде.
— Думаешь ты сможешь закрыться от него, держать его на расстоянии?
Я бросила взгляд в боковое зеркало; второй Хаммер следовал вплотную за нами. Как они держались? Леа?
— Расстояние ... он не сможет достать меня через связь, если это то о чём ты беспокоишься. Я имею ввиду, что он ничего не чувствовал, когда он был в Нью-Йорке, поэтому ...
— Это совсем не то о чём я беспокоюсь, — тихо ответил Айден. — Это примерно в восьми часах езды. — Он откинул волосы с глаз и прищурился от света заходящего солнца. — Мы сделаем остановку по пути, вероятней всего в Чарльстоне, чтобы заправить машины и прихватить что-нибудь из еды. Как думаешь, ты сможешь продержаться так долго?
— Да. Айден ... все эти люди. — Мой голос надломился и мое горло сжалось. — У них не было шансов.
Айден крепко сжал мою руку.
— Это не твоя вина, Алекс.
— Так ли это? — слезы жгли мне глаза. — Если бы я послушала тебя и Аполлона, когда вы предлагали, что я должна уехать до того, как он вернется, этого не произошло бы.
— Ты не знаешь этого наверняка.
— Да. — Я попыталась высвободить руку, но Айден удержал её. Я надеялась, что он умел хорошо водить машину одной рукой. — Я просто не хотела верить в то, что он ... может сделать что-то настолько ужасное.
Он сжал мою ладонь.
— Ты надеялась, Алекс. Никогда никого нельзя винить в том, что он верит.
— Однажды ты мне сказал, что я должна понимать когда стоит оставить надежду. Получается, что я пропустила дату истечения срока её годности. — Я попыталась улыбнуться, но потерпела неудачу. — Я не хочу совершить туже ошибку дважды. Я клянусь.
Поднеся мою руку к губам, он оставил на ней сладкий поцелуй.
— Agapi mou, не принимай это так близко к сердцу.Ты могла выбрать другой путь, но, в конце концов, ты сделала то, что ты посчитала правильным. Ты дала ему шанс.
— Я знаю. — я обратила внимание вперед, на дорогу, заставляя себя сдержать слезы. — Всё исчезло, верно? Весь Ковенант — даже Божественный остров?
Он сделал прерывистых вдох.
— Всё могло быть гораздо хуже. Это то, что я продолжаю повторять себе. Если бы шли занятия в ... всего лишь еще несколько дней ...
Потери были бы астрономические.
— Что мы собираемся делать? Я не могу прятаться вечно.
То, что не было сказано, лежало между нами. Другими словами, если только Сет не придёт в чувство, что представляется крайне маловероятным, то он, в конце концов, найдет меня.
— Я не знаю, — сказал Айден, перестраиваясь на другую полосу. — Но мы в этом вместе, Алекс, до конца.
Тепло вернулось в моё сердце. Его рука правильно лежала в моей руке, и несмотря на то, что всё, что нас окружало, было насколько невероятно извращенным, мы были в этом вместе. До конца.
Была середина ночи, когда мы добрались до Чарльстона, Западной Вирджинии, и шел небольшой снег. Машины остановились у заправочной станции, перед одним из туристических центров размером с небольшой «Уолмарт». Нам было необходимо топливо, еда, и, возможно, энергетические напитки.
— Держи, – Айден нагнулся к сидению сзади нас и вытащил серповидный клинок. – Просто на всякий случай.
Даже в сложенном состоянии, он влез в мой карман только наполовину и торчал из него.
— Спасибо.
Его глаза встретились с моими, когда он сунул мне несколько десяток.
— Не задерживайся на долго, хорошо? Похоже, что Солос собирается пойти с тобой.
Я оглянулась назад. Он уже ждал со стороны пассажирской двери. Маркус вертел в руках заправочный пистолет так, словно он в первый раз его видел.
— Чего ты хочешь?
— Удиви меня. — Он улыбнулся. — Просто будь осторожна.
Пообещав быть осторожной, я вылезла из Хаммера и практически попробовала на вкус асфальт, когда моя нога скользнула по ледяному участку.
— Боги!
— Алекс! — вскрикнул Айден.
— Всё в порядке. — Я слегка откинула назад голову и закрыла свои глаза, позволив крохотным хлопьям снега упасть мне на лицо. Прошло так много времени с тех пор, когда я видела снег.
— Что ты делаешь? — Спросил Солос, разрушая момент.
Я открыла свои глаза и заставила себя перевести взгляд на его грудь.
— Я люблю снег.
— Ну, ты увидишь много снега, там куда мы направляемся. — Мы пошли через парковку, помня об ледяных участках которые были полны решимости вывести меня из игры. — Вероятно, фут или больше в Афинах.
На мгновение, я расфантазировалась об играх в снежки и катании на санках. Это было настолько глупо с моей стороны, но это помогло мне удержаться от потери самообладания.
— Ты не такая, как я ожидал, — сказал Солос, когда мы дошли до покрытого снегом тротуара.
Я засунула свои руки в карманы.
— И чего ты ожидал?
— Не знаю. — Он улыбнулся, делая менее жестоким шрам. — Кого-то повыше.
